Книга Мертвый Ренегат - Владимир Упоров

– Стало лучше? – опередил он ее.

– Вообще-то это мне полагается у тебя спрашивать.

Юноша торжествующе улыбнулся, всем своим видом показывая, что восстановление прошло успешно.

– Ты, наверное, ждешь от меня объяснений?

– Будь добр, – Катарину чуть раздражало приподнятое настроение мага. Так и хотелось сломать ему еще что-нибудь.

Реннет посмотрел на полностью исцеленные руки, и в его глазах промелькнула тень неясного сожаления. Одновременно с этим, он заговорил:

– Я уже не раз упоминал, что не умею выражать мысли словами, поэтому скажу как есть. Ты согласилась вступить в отряд «Гончих» – в основную ударную силу всего плана. И в этой силе мне не нужны слабые звенья. Чувство вины, конечно же, является доказательством твоей человечности, но в то же время это огромная уязвимость. Оно все чаще и чаще начинает вмешиваться в наши мысли, не позволяя сосредотачиваться на более важных вещах. Угнетаемый чувством вины человек становится эмоционально неустойчивым и в результате подводит всю команду. Не думаю, что твой случай подходит под это описание, потому что твои извинения таили в себе сомнения и неискренность.

– Что? – она неожиданно нахмурилась. – Хочешь сказать, мне не стоило извиняться?

Юноша покачал головой.

– Дело вовсе не в этом. Изначально ты испытывала лишь ложное чувство вины, отсюда и сомнения. Говоря иначе, ты не ощущаешь вину передо мной. И живой тому пример – сегодняшнее восстановление. Когда заново ломала мне пальцы, к тебе приходило четкое осознание того, что никогда раньше ты не делала этого, ведь так? И если даже пыталась всеми силами опровергать свои ощущения – ничего не получалось. Да, ты отдавала распоряжение некроманту действовать стандартными методами, но при том не знала ни имени пленника, ни его лица. Скорее всего, вина появилась только после того как ты узнала в пленнике мага Реннета. Если бы ты знала все с самого начала, поступила бы таким же образом?

– Не знаю, – ответила та холодно. – Кажется, я начинаю запутываться в твоих словах.

– Хорошо хотя бы не сказала «да», – Реннет скривил губы в горькой улыбке и продолжил: – Понимаешь, есть момент, когда человек четко осознает собственную вину и есть лживое чувство, которое мы порождаем сами, нашими мыслями. В последнем случае, глубоко в сознании, мы осознаем ложь, но продолжаем убеждать себя в обратном. Возникает противоречие. Ты ведь чувствовала нечто подобное? – Дожидаться ответа Катарины он не стал. – Полагаю, я прав, судя по твоему сегодняшнему поведению во время исцеления. Ты почувствовала облегчение, хотя, наверное, даже не зная его причины.

Девушка кончиками пальцев потерла виски, чтобы собраться с мыслями. Объяснение юноши выглядело слишком размытым и имело множество слабых мест, но она решила пока не вдаваться в подробности.

– Ладно, допустим, я действительно не ощущаю свою вину перед тобой, и лишь пытаюсь внушить себе эти ощущения. Предлагаешь забыть все?

– Да, – решительно кивнул юноша. – За всю свою короткую жизнь я понял одну истину – никто не сможет избавить человека от чувства вины, кроме него самого. Не поможет и прощение тех, кому он причинил боль. То есть, не имеет значение, простил я тебя или нет. Любой человек способен игнорировать мнения и чувства других, продолжая жить дальше, но не способен игнорировать себя.

– Жестокие слова, – заметила Катарина, и в ее голосе вновь появились прохладные нотки.

– Возможно, – согласился с ней Реннет. Закончив разминать пальцы, теперь он сидел неподвижно, будто бы ощущал неловкость. Только приглядевшись повнимательнее, можно было понять, что на самом деле он расслаблен и спокоен. – Извинения могут быть значимы только для того человека, перед кем ты чувствуешь вину, но не для тебя самого. Я довольно эгоистичен, чтобы не переживать о подобных мелочах. Помнишь рассказанную мной историю о молодой чародейке, которой я давал советы по контролю магии? Так вот, сначала я тоже чувствовал свою вину в ее смерти, однако быстро понял, что это ложь, и смог простить себя. Разумеется, осталось сожаление, как есть оно и у тебя. Доказательством тому послужила твоя пощечина. Она дает мне право сказать, что тебе небезразлично это происшествие. И этого вполне достаточно. А проведенная только что процедура должна была избавить тебя от ложных ощущений и помочь лично мне. Проблема исчерпана для нас обоих раз и навсегда.

– Вот как? – приподняла брови женщина-мистик. Казалось, будто она недовольна чем-то из вышесказанного. – Что ж, не знаю, верно ли твое объяснение, или же дело в ином, но я действительно начала воспринимать это как нечто несущественное. И мне нужно тебя поблагодарить за это? – спросила она, глядя на него. Один тот факт, что она спрашивала это, говорил об отсутствии желания выражать благодарность.

Реннет ответил лишь спустя минуту:

– Нет нужды. Я хотел бы попросить об одолжении…

– А не многовато ли? – с деланным подозрением спросила Катарина. – Учти, обниматься и целоваться в честь удачного восстановления твоих рук – мы не будем!

Юноша застыл как вкопанный и долгое время не мог ничего произнести. Естественно, она добивалась именно такого эффекта, однако всем своим видом показывала, что шутить не было даже в намерениях.

– Н-нет, я… не об этом! – наконец сказал потрясенный Реннет. – Странные мысли тебя посещают. Я хотел поговорить о нашем неравном поединке. Не знаю, согласишься ли ты на новый бой, но мне хотелось бы попробовать.

Девушка пожала плечами.

– Есть в этом определенный смысл, однако не думаю, что результат изменится. Я занимаюсь фехтованием гораздо дольше тебя и обладаю большим опытом. Снова хочешь проиграть? – спросила она. В ее карих глазах отразилось удивление напополам с сожалением.

Реннет с необычайной уверенностью заявил, что в этот раз все будет иначе. Было заметно, просто так проигрывать он не намерен. Раньше Катарина не замечала за ним такого энтузиазма. Обычно он воспринимал тренировки как важная необходимость, но не более того. В его действиях не чувствовалось азарта.

«Что это с ним?» – мельком задумалась девушка, следуя за ренегатом на первый этаж.

По дороге к выходу юноша наткнулся на Ладана и, со словами «Ты-то мне и нужен!», уговорил мага пойти с ними. Катарина не стала расспрашивать его о чем-либо, решив просто дождаться, когда все прояснится само собой.

На лужайке перед особняком находился Кром, по своему обыкновению отрабатывающий технику работы с длинным мечом. Он занимался этим несколько часов к ряду каждый день, не смотря на совместные тренировки отряда по утрам. Наемница Валент за глаза называла его «блуждающим в мире мечей». Увидев вышедшую троицу, Кром прервался и подошел к ним.

– Что происходит? – спросил он у Призрака.

– Похоже, Реннет затеял поединок, – все еще колеблясь ответил тот, и оглянулся на двоих позади себя.

– Реванш? – удивился воин, смерив изучающим взглядом ренегата и девушку. – Тогда скажу тебе кое-что, как немало смыслящий в искусстве меча. Ее тебе не победить, юноша. И никакие уловки не помогут. Ну… – тут он выдержал короткую паузу, – только если воспользуешься магией.