Книга В деревню за любовью - Наталья Сейнер

Саша и Даша пили чай на кухне.

– Это, наверное, Яна, – заволновался отец, услышав возню в коридоре. – Наконец-то я вас познакомлю. Жди здесь, – велел он женщине и поспешил в прихожую.

Даша подтянула ноги к подбородку и удобно устроилась на узком стуле. Аккуратно поставила большую кружку с горячим чаем на согнутые коленки. По телу пробежал озноб. Не холодно же! От волнения, наверное, – как пройдёт встреча с девушкой, которая год назад даже не хотела знать о Дашином существовании.

Саша говорил, что она изменилась.

– Папка, привет, – счастливая Яна повисла у отца на шее и закрутила его по просторной прихожей, – я вернулась!

«Какой знакомый голос!» – тревожно подумала Даша. Она ещё не поняла, кто за стеной, но подсознательно где-то внутри появилась тревога, предчувствие – что-то плохое связано с этим голосом и его хозяином, точнее, с хозяйкой.

– Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю, – тащил дочь счастливый Сашка.

– И знакомиться даже будем? – удивилась Яна, представляя новую подругу отца.

– Ты же хотела…

В последнюю секунду девушка догадалась, кого сейчас увидит: никакая не другая пассия, это будет… Даша! Они помирились…

Яна пыталась остановиться: упёрлась в косяк кухонной двери, с ужасом понимая, что всё это бесполезно и глупо. Девушка видела уже её затылок, заколотые кверху простым «крабиком» волосы, лёгкие завитушки вдоль ушей.

«Сейчас она повернётся… – в голове у Яны зашумело, – пожалуйста, не поворачивайся ещё минутку… ещё секундочку».

Даша вздрогнула от удара об кафельный пол фарфоровой кружки. Осознание пришло к ней позже, а руки уже не слушались – дрожали, как и острый подбородок. Она затряслась, как осиновый лист на осеннем ветру, обхватила себя за плечи и сдавила их как можно сильней, насколько было сил, тело противно содрогалось.

«Нет-нет, этого не может быть…» – Даша замотала головой и даже зажмурилась. Сейчас она откроет глаза и увидит совсем другого человека. У неё просто разыгралось воображение…

– Даш, – довольный, улыбающийся Сашка поднял с пола кружку. Она даже не разбилась, только остатки горячего чая некрасивой лужей растеклись по плитке, – Даша, что с тобой?

– Только не говори мне, что это твоя дочь! – Даша перевела умоляющий взгляд на Александра. Всё сразу встало на свои места: и Алёшкина война, и такое потрясающее «стечение обстоятельств». Всё это хорошо продуманный план Сашиной дочери, которая категорически не хотела принимать Дашу. Какая умница!

«Получается, виновата-то я! Всё из-за меня! А я наказывала Алёшку молчанием, а он просто ничего мне не сказал. Справлялся как мог… Алёшенька, сыночек, прости меня!» – мысли, как птицы в клетке, бились в Дашиной голове. По щекам спокойно, размеренно текли слёзы.

Они обе молчали.

– Да что происходит-то? – Саша перестал улыбаться.

– А мы знакомы, оказывается, – чётко и холодно произнесла Даша, переведя взгляд с любимого на его дочь, – Марина Александровна, если не ошибаюсь?

– Какая «Марина Александровна»? – Саша опять развеселился. Выглядело это довольно глупо. – Это Яна, моя дочь.

– И, по совместительству, учительница английского языка нашей школы. Получается, Яна, там вы пропадали последние несколько месяцев?

– Даш, не придумывай, – суетился Александр, – при чём здесь моя дочь? Яна, скажи ей!

Он повернулся к дочери и осёкся. Она молчала, закусив губу и пряча глаза.

– Это же была не ты… – но в его голосе не прозвучало вопроса, а скорее просьба. – Скажи! Ты же не могла так поступить…

– Ах-х-х-х, – из Дашиной груди вырвался глубокий стон… Непроизвольно… Неожиданно.

«Всё кончено! – думала Даша, натягивая в комнате свои вещи, – я же знала, предчувствовала. Так не бывает, чтобы безвозмездно столько счастья, необыкновенный, идеальный мужчина. Мы сделали несчастными двух совсем ещё несмышлёных детей. Забылись. А обязаны были в первую очередь думать о них. Вот и пришло время собирать камни…»

– Ох-х-х-х, – Даша опять вздохнула, чтобы впустить внутрь себя больше воздуха. Стало легче… Она протиснулась к входной двери. В коридоре было темно. Женщина положила на комод ключи от машины, квартиры и дорогое кольцо, которое несколько месяцев красовалось на безымянном пальце.

Саша был в замешательстве:

– Ты куда собралась? Я тебя никуда не пущу…

Даша опять вздохнула. Глубоко и шумно:

– Я всё равно уйду. Наша с тобой история закончилась. Мы и так слишком долго были счастливы. Я знала, что так не бывает…

– Ну почему?

– Просто всё кончилось… Всё прекрасное кончилось… А может, его и не было вовсе. Просто иллюзия, в которой мы просуществовали целый год.

– Не говори глупостей, Даша…

– Если ты испытываешь ко мне хоть какие-то чувства – отпусти меня. Пожалуйста, Саша, отпусти…

– Не уходи, – глупо повторял он.

– Мне тоже нелегко. Просто я знаю – мне нужно уйти. Понять, что произошло.

– А дальше?

– Я не знаю ничего. Не мучай меня, Саша…

Он попытался взять Дашу за руку, чтобы удержать, но она уверенно убрала её. Открыла дверь.

– Прощайте. – Бесшумно закрыла.

Саша прижался лбом к мягкой обивке и тихонько позвал:

– Даша…

Ещё вчера он прижимал к этой двери любимую женщину и был самым счастливым человеком на свете. Сколько часов прошло? Слишком быстро: раз и всё – конец их отношениям. Между ними «выросло» что-то непреодолимое, непрозрачное, страшное…

Саша неподвижно сидел на мягкой кушетке у порога и думал. Точнее пытался, а перед глазами было Дашино заплаканное лицо, несчастные глаза и губы, которые очень отчётливо вынесли приговор их отношениям. А дальше – пустота и невозможность понять: почему? Почему он не может быть счастлив? Что сделал не так?

– Пап… – позвала Яна, выглянув в кухонный проём.

Отец поднял на неё глаза.

– Зачем ты так со мной? – спросил он тихо. – Я же люблю её.

Саша встал и двинулся в её сторону. Яна непроизвольно отступила и тут же упёрлась в стену – крючки для кухонных полотенец ткнулись ей в лопатку. Девушка подумала об этих крючках – когда ей было 12 лет, она подарила их бабушке на день рождения. А бабушка всегда бережно хранила подарки дорогих людей, даже если эти безделушки ей не очень-то были и нужны…

– Никогда не думал, что ты способна на такое, – продолжал одними губами ласковый, добрый, любимый Янин папа. На его скулах натянулась кожа, руки сомкнулись в тугие кулаки, глаза потемнели.

– Да, твоя мама может тобой гордиться, – сказал, словно плюнул в неё, отец.

– Вон отсюда, – добавил он гневно.