Книга Призраки в смокингах. Лубянка против американских дипломатов-шпионов - Рэм Красильников

По заключению КГБ СССР, разведывательный комплекс был изготовлен в 1982 году и в последующем модернизировался.

Теперь, когда известны некоторые факты, снова зададимся вопросами. Кто изготовил и скомпоновал всю эту сложную уникальную аппаратуру? Кто придумал план хитроумной операции с посылкой шпионского контейнера в дальнюю дорогу по всей транссибирской магистрали? Кто нашел отправителя из Японии и получателя из Гамбурга? Кто принял это рискованное решение – организовать путешествие контейнера по территории Советского Союза? Кто окружил глубокой тайной эту операцию? И кто, наконец, старался скрыть ее провал?

Комплектующие элементы имели маркировку предприятий США, Японии, Тайваня, Гонконга. Ряд наиболее важных блоков изготовлен американскими фирмами. Так, ЭВМ – это компания «Нэшнл семикондактор» и «Ар-Си-Эй»; аккумуляторные батареи – фирма «Игл пичер» и «Мэллори»; электронные элементы – заводы «Ноулес», «Тексас инструменте» и «Силиконе»; термолюминесцентные дозиметры – предприятие «Харшоу». Итак, изготовители уникальной разведывательной техники известны.

Теоретически можно, конечно, допустить причастность к названной операции разведслужбы любого иностранного государства, заинтересованного в соответствующей разведывательной «продукции» и способного затратить на проведение этой крупномасштабной акции большие силы и средства. И не только тех стран, чьи фирмы и предприятия значатся среди изготовителей комплекса.

Так кому это было нужно?

Путешествие шпионского контейнера началось, как мы знаем, с территории Японии и должно было закончиться в Гамбурге (ФРГ).

Контейнер со всей тщательностью, какой требовало это деликатное дело, снаряжался на японской земле. Где-то в него заделали нестандартный груз. А это ни много ни мало несколько тонн сложного оборудования. Установка его в контейнере требовала: времени; специального помещения, чтобы укрыться от посторонних глаз; умения и сноровки причастных к «упаковке» лиц (судя по весу и габаритам устанавливаемой аппаратуры, их должно было быть несколько человек).

Власти Японии, их официально запрашивали по поводу контейнера, отправленного японскими компаниями из порта Иокогама на японском судне, по существу не дали ответа. Владельцев контейнеровоза «Сибирь-мару» из списка подозреваемых участников акции можно исключить: это судно просто доставило в советский порт уже опечатанный груз. Компании «Транссиб» и «Сан юнион» – посредники и перевозчики – тоже имели дело с отправкой опечатанного контейнера. К тому же владельцы «Транссиб» сами пострадали в результате провала операции: им пришлось выплатить советской стороне штраф в пятьсот тысяч долларов за причиненные убытки.

Посмотрим на остальные японские компании, которым пришлось иметь дело со злополучным контейнером. Это «Марудзен Азия транс» и «Марудзен сёва унью» – компании, оформлявшие загрузку контейнера и доставку его до Иокогамы. Здесь впервые и всплывает имя владельца компании «Марудзен» – Хори Котаро.

5 февраля 1987 года фирма «Транссиб» обратилась в токийский окружной суд с иском на сумму сто миллионов иен к фирмам «Сан юнион» (отправитель груза) и «Марудзен сёва унью» (таможенный агент и экспедитор) за нанесенный ущерб перевозчику. После трехлетнего разбирательства судебный процесс закончился безрезультатно, хотя японской стороне были предъявлены все имевшиеся в СССР материалы. Во всяком случае, суд не выявил, кто несет ответственность за снаряжение и отправку шпионского контейнера. Не удалось японской стороне установить, как произошла подмена двух третей содержимого арендованного контейнера на шпионскую лабораторию, и почему груз пропустили пограничники и таможенные чиновники.

На суде упоминалась фамилия Хори Котаро, фактического отправителя декоративных керамических горшков. Ведь это он, Хори Котаро, 6 и 7 декабря 1985 года целых два дня грузил горшки в контейнер, арендованный у американской компании «Си-Ти-Ай», а затем 9 декабря запечатал контейнер пломбой, полученной от «Транссиба». После этого контейнер был доставлен на терминал в Иокогаме.

Когда транзитный контейнер во время транспортировки по Транссибирской магистрали был задержан советскими властями, Хори Котаро исчез и не появился на суде, хотя именно его фирме «Транссиб» предъявил иск.

Мы все-таки собрали сведения о нем. Оказалось, что Хори Котаро – гражданин США, окончил коммерческую школу при Калифорнийском университете. Постоянно проживает в Гонолулу, Гавайские острова, по улице Коко айру сакуру, 119.

Вот так впервые обозначился в этом деле американский след.

Теперь займемся получателем контейнера. Если верить документам, это – Рамон Грейс Прайс, житель Гамбурга, ФРГ. Официально Прайс выступил в роли владельца небольших ресторанов, но, как говорят, финансовое положение его было неважным. Тем не менее, в конце 1985 года он направляет крупную сумму президенту японской фирмы «Сан юнион» Охаси Сёдзи для закупки и оплаты транспортных расходов по пересылке в свой адрес партии глиняных декоративных горшков.

И вот что еще любопытно. Потеряв контейнер, бизнесмен Прайс и не подумал восстанавливать ущерб. Он никуда не обращался с жалобами на утерю своего груза и вообще исчез из поля зрения, когда советские власти известили официальных немецких представителей о задержании шпионского контейнера.

В конце концов все выяснилось. Отправку шпионского контейнера по Транссибирской магистрали организовало ЦРУ. В Лэнгли этой операции присвоили кодовое именование «Абсорб» (от английского слова «поглощать»), а сама «чудо-лаборатория» звалась «аппаратурой для выявления радиации». По просочившимся в американскую печать сведениям, на создание лаборатории израсходовали почти пятьдесят миллионов долларов.

В заключение должен отметить следующее. Когда советские органы государственной безопасности раскрыли операцию «Абсорб», пост министра иностранных дел СССР занимал Э. Шеварднадзе. Бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Ф. Д. Бобков в недавно вышедшей книге своих воспоминаний «КГБ и власть» пишет, что Э. Шеварднадзе избегал разоблачать деятельность ЦРУ и других иностранных разведок против Советского Союза. Можно представить, как реагировали бы в США, если бы американской контрразведке удалось вскрыть подобную акцию КГБ. Между тем, тогдашний глава советского дипломатического ведомства занял в этом громком шпионском деле пассивную позицию и не использовал в полной мере материалы КГБ для отстаивания государственных интересов страны против происков американских спецслужб и их японских и западногерманских помощников. Это свидетельствует не столько о его приверженности «новому мышлению», диктовавшему будто бы отказ от «резких движений» во внешнеполитических делах, сколько об осознанном следовании курсом уступок Западу. И делалось это за счет грубого ущемления наших национальных интересов. Эпизод со шпионским контейнером – пусть небольшой, но яркий пример.

Говоря о такой позиции тогдашнего руководителя советской внешней политики, я далек от того, чтобы бросить упрек всем сотрудникам Министерства иностранных дел, которые участвовали в реализации решений политического руководства СССР по делу об этой крупномасштабной разведывательной операции спецслужб Вашингтона. Тут я имею в виду и демарши советской стороны по отношению к японским и западногерманским властям, и организацию проведенной по инициативе КГБ пресс-конференции для советских и иностранных журналистов. Рабочий уровень отношений с МИД СССР был достаточно высок, но, к сожалению, не был использован шанс политически и пропагандистски закрепить успех органов госбезопасности Советского Союза.