Книга Корона за холодное серебро - Алекс Маршалл

– Будь у нас время, я бы и впрямь с удовольствием посмотрел, как ты попробуешь… – начал капитан Джиллелэнд, но крутому парню не удалось добраться до конца, потому что Марото поймал его на слове.

Марото слыхал о Джиллелэнде задолго до того, как они встретились в начале этой злополучной экспедиции. Тощий, жилистый, рыжий воин сделал себе имя при осаде Старого Слэйра, – если память не лжет, он был тем, кто научил переживших первый месяц ловить крыс и стервятников, которых в замке привлекал запах мертвецов, благодаря чему осажденные могли есть нечто поприличнее, чем своих товарищей по несчастью. Возможно, если бы они просто смирились и занялись людоедством, то нашли бы силы сопротивляться в тот день, когда ворота наконец пали, и усбанцы не надрали бы им костлявые задницы. Как бы там ни было, сейчас ветеран-предатель поймет, что охота на медведя требует более серьезной подготовки, чем ловля крыс.

Капитан Джиллелэнд был достаточно разумен, чтобы не пытаться отразить двусторонний топор. Он уклонился, выставив саблю с намерением проткнуть нападающего. Это могло бы сработать, если бы под ногами не болтался его сын, который и испортил папочке игру, не оставив пространства для маневра, и, когда капитан отскочил от сыночка, Марото доказал, что держит слово.

Острие сабли Джиллелэнда прошло мимо бока Марото на добрых шесть дюймов, а топор варвара достал ключицу не столь высокого капитана под углом. Оружие рассекло мясо и кости и засело в ребрах под другой мышкой. Наблюдатель-дилетант уже бы решил, что Марото не выполнил обещания, но тот вывернул запястья, перехватив рукоять топора, и полностью отделил голову, руку и плечо капитана от всего прочего. Только неповрежденная боковина доспеха не дала Джиллелэнду распасться на два отдельных куска – верхняя часть свесилась вбок на полоске кожи.

Не было момента, когда бы все оценили этот удар и застыли в ошеломлении. Как бы ни хотелось Марото краткой паузы, чтобы восхититься собственным мастерством, тотчас завязалась драка, и всерьез: на него насели двое капитанских громил. Опытный мужчина и еще более опытная женщина атаковали с противоположных сторон, и даже звезде непорочновского балета было бы нелегко выплясывать между их сверкающими клинками.

По виду Марото никто бы не догадался, но он прямо-таки демон танца, и, пока новые противники наседали, его руки высвободили топор из не успевших повалиться останков Джиллелэнда, а ноги сами собой развернули туловище. Прежде чем труп капитана ударился о землю, щеку Марото задел меч мужчины, а свистящий клинок женщины вспорол бриджи и бедро. Он вломился прямо в кучку замявшихся, неуклюжих недобандитов и, пока двое крутышей не успели его догнать, поставил сопляков между собой и настоящей опасностью. Марото провальсировал сквозь толпу юнцов, прежде чем их сталь покинула ножны, и двое наемников напрасно рявкали на мальчишек: «Держи его! Бей его!»

Проще сказать, чем сделать; единственный клинок ухитрился ударить его в спину и отскочил от кольчужного жилета. Так же быстро, как начал отступление, Марото развернулся и ринулся вновь. Его топор блеснул, описывая размытую дугу и цепляя бок небритого, поджаренного солнцем бандита по пути к истинной цели. Когда всем весом оружие вошло в бедро Джиллелэндова громилы, задетый топором мальчишка повалился на своих соратников, разбрасывая кишки из длинного разреза на рубашке. Марото любил, чтобы топор был острым.

Число противников сократилось с восьми до пяти, и настоящим бойцом Марото считал только одного. Однако на его стороне больше не было элемента внезапности, а ружейный залп из остановившегося каравана намекал, что еще четыре вероломных охранника приканчивают пижонов с должной скоростью и могут появиться здесь в любой момент. Единственная оставшаяся наемница Джиллелэнда была достаточно разумна, чтобы последовать примеру Марото и укрыться за четырьмя стоящими бандитами, ни один из которых вроде не горел желанием напасть на варвара, выскочившего из зоны поражения. Только теперь Марото получил желанную паузу и смог полюбоваться на дело рук своих – как ни разленился он в последние годы, а сноровки не потерял!

Краем глаза он заметил нескольких всадников, скачущих к ним от каравана. Лучше разобраться с этой шайкой побыстрее, прежде чем…

Вжик. Он отшатнулся вбок, удивляясь, как, во имя всех демонов ада, кто-то из недомерков застал его врасплох. Боль в виске быстро росла от сильной до сущей гребаной муки. Стрела все еще дрожала от удара о его череп, посылая головокружительные волны ужаса в онемевшую плоть звенящего уха. Сопляки и крутая тетка разом бросились на него.

Небритый взмахнул саблей, явно сделанной по образу и подобию отцовской, и Марото, как всегда в жесткой драке, дошел до особой точки – той, откуда нет возврата, пока не пал последний враг. Его зрение прояснилось, сердце замедлилось, ум сосредоточился, и даже оглушительный звон церковного колокола в ухе превратился в далекое позвякивание. Марото обещал кое-что этим слабакам. Может, он и не способен сдержать слово, данное себе, но слово, данное врагам, держал всегда.

Сынок капитана Джиллелэнда развалился в облаке крови. Топор Марото продолжил полет и остановился в грудной клетке девчонки позади небритого. Крутая тетка чуть было не проткнула варвара, но он вовремя выдернул топор из умирающей разбойницы, чтобы парировать удар. Шум всего прочего мира превратился в тишину, остались только звуки, издаваемые его партнерами по танцу: рык, вздох, стук каблука о пыльную дорогу. Даже оглохнув на одно ухо, Марото различал их так ясно, что мог бы закрыть глаза и рубить только на слух.

Но у него не было желания проверить эту теорию практикой прямо сейчас.

Марото танцевал с бандитами, орудовал топором, и со всех сторон на него падали клинки.

Ххак. Отлетела рука, разрубленная пополам выше запястья.

Шаг. Сабля отскочила от кольчуги на его груди.

Вжик. Отхвачена целая рука.

Шаг. Упал красный от солнца юнец, вломившийся между Марото и крутой теткой.

Хрясь. Снес полголовы.

Шаг. Взметнулся фонтан – Марото подарил красный дождь иссушенной почве.

Рраз. Марото перекатился по земле, уйдя от выпада наемницы. Удара по суставам пальцев было бы мало, чтобы он выронил топор, но вот он лежит на земле, средь раскинутых ног порубанных придурков. Марото откатился подальше. Он оставил бы достаточно места между собой и нападающей, чтобы вскочить на ноги, но, когда заканчивал перекат, стрела, поразившая его в ухо, чиркнула по каменистой земле. Ощущение подкосило его, как колдовская молния: тело полностью выключилось, и разум растерялся, так же как плоть. Марото пролежал, содрогаясь на песке, достаточно долго, чтобы крутая тетка воздвиглась над ним и длинный меч начал падать, грозя раскроить его…

Сначала молния из ниоткуда, а затем громовой раскат, опередивший свою тучу, – весь миропорядок пошел задом наперед. Крутая тетка упала на Марото в тот же миг, как клуб перечно-серого ружейного дыма окутал их обоих. Они лежали распростершись, словно любовники, и содержимое пробитого черепа наемницы вытекало на онемевшее лицо Марото. Облако быстро развеялось, но Марото был не в силах выбраться из-под тяжелого тела покойницы. Или стрела в голове засела глубже, чем он думал, или то первое ранение в ногу его обескровило. В любом случае…