Книга Изумрудный шторм - Уильям Дитрих

Астизы видно не было.

И Рошамбо – тоже.

И Мартеля.

Разрази меня гром, неужели я опоздал?..

Но вот я увидел Габриеля Окуэна, моего сопровождающего, и рискнул – начал проталкиваться к нему через толпу, то и дело проверяя, не появился ли в зале Мартель.

– Полковник! – приветствовал я Габриеля.

– О, мсье Гейдж! – улыбнулся он. – Стало быть, играем на скрипке, пока Рим горит?

– Вы не видели мою жену?

– Хотелось бы, но нет. Мельком видел вас двоих чуть раньше. Она – настоящая красавица, Итан.

– Да, но сейчас я ее ищу. Нам надо срочно уехать.

– Думаю, придется подождать. Кажется, она поднималась по лестнице с помощником нашего генерала по имени Леон Мартель. Довольно грозный тип отвратительной наружности. Прибыл несколько месяцев назад и просто околдовал нашего командира.

– А вы случайно не видели Мартеля с маленьким мальчиком?

– Ходят слухи о нескольких мальчиках, которые состоят при нем. Но это всего лишь слухи.

Я так стиснул зубы, что у меня заболела челюсть.

– Мне нужно ей кое-что передать, – сказал я Окуэну.

Он положил мне руку на плечо.

– Советую не беспокоить Рошамбо. Понимаю, это больно и неприятно, но политика важнее, разве нет?

– Верность важнее всего, полковник. Верность и честь.

– Да, конечно. Но при нем много солдат. Она там, а вы здесь. Давайте-ка лучше выпьем. И ждите, как ждали другие мужья.

– Черта с два я буду ждать!

– Вы сильно рискуете нарваться на неприятности.

Глава 22

Никто не прислушивается к моим советам, в том числе и моя жена. Возможно, из-за того, что я вечно влезаю в разные политические интриги, военные скандалы, долги, необдуманные романтические похождения. И все же… Неужели у Астизы не было никакого намерения проявить благоразумие и прислушаться к моей просьбе ни в коем случае не подниматься наверх в отчаянной попытке хоть что-то разузнать о нашем сыне? Очевидно, нет, не было. На балконе ровно напротив кабинета и личных апартаментов Рошамбо размещалась стража с мушкетами и штыками. Где-то за этими закрытыми дверями находилась Астиза в компании с двумя самыми ненавистными мне мужчинами, а подаренный мне дедом брегет продолжал беспощадно отсчитывать минуты, оставшиеся до встречи с Джубалем.

Я не преуспею в поисках сокровищ Монтесумы, не присоединившись к Дессалину и его повстанцам, ни на шаг не приближусь к возвращению сына и не обрету полной уверенности в верности жены, если не проникну туда, где теперь находится она и Мартель с Рошамбо.

А что, если все же удастся вырвать Астизу из лап генерала Рошамбо – и одновременно кастрировать этого ублюдка? Что если мне удастся захватить в плен Леона Мартеля и забрать его с собой в горы? Вне всякого сомнения, чернокожий генерал обрадуется такому подарку. Возможно, мне даже выпадет такое удовольствие, и я смогу пошутить над ренегатом-полицейским, окунуть его с головой в воду несколько раз – как он делал со мной в Париже… Словом, разогреться немного перед тем, как чернокожие примутся за него уже всерьез – ведь наверняка у них имеются более изощренные пытки. В этом доме, где собралось около сотни офицеров, я был безоружен, но разве фортуна не благоприятствует самым отчаянным?

Да, решено, я захвачу Мартеля, освобожу Астизу, кастрирую Рошамбо, убегу в горы к Дессалину, найду сокровища, верну изумруд и попутно спасу своего сына.

Я поспешил назад в библиотеку, сдвинул книжный шкаф, проник в узкий проход и добрался до кладовой, где встретил все того же чернокожего слугу.

– Мсье? – удивился он. – Время встречи с Джубалем еще не пришло.

– Прежде мне нужно попасть наверх, но главный доступ туда охраняется.

– Во время праздников подниматься туда строго запрещено. Генерал Рошамбо предпочитает развлекаться в приватной обстановке.

– Там, наверху, моя жена.

Слуга посмотрел на меня с сочувствием.

– Генерал умеет соблазнять женщин.

– Нет, он удерживает ее там против воли. – Это было сомнительное утверждение, но я отчаянно нуждался в его помощи. – У мужа есть права.

– А у Рошамбо есть стражники, верно? Так что ничего не получится.

– Ты должен показать мне, как обойти этих стражников. Наверняка есть лестница для слуг.

– Она тоже охраняется. – Парень колебался; он явно знал какой-то другой путь.

– А затем мы убежим с Джубалем и поможем освободить Гаити, – пообещал ему я. – И никто не узнает о твоей роли вплоть до победы. А потом ты станешь героем.

Негр нахмурился.

– Если узнают, я пойду на корм псам.

– Если мы победим, то скоро здесь не будет ни этих псов, ни французов. И бичей с кандалами тоже не будет.

Слуга сглотнул слюну, видно, собираясь с духом.

– У нас тут есть небольшой подъемный механизм, на нем отправляют еду наверх, – рассказал он, наконец. – Идея пришла от вашего президента Джефферсона. Один капитан привез на своем судне рисунки из Вирджинии… Возможно, вам удастся влезть в него.

Я похлопал его по плечу.

– Молодец, умница. Рошамбо наверняка пьян, а его охрана клюет носом. Я быстренько найду свою жену, и мы мигом ускользнем – никто и глазом моргнуть не успеет.

Или же я воткну в голову генералу столовый нож, добавил я про себя, но вслух об этом говорить не стал – к чему волновать нового своего сообщника?

Слуга уже развернулся, чтобы отвести меня к подъемному механизму, и я, воспользовавшись моментом, засунул за пояс бриджей небольшой кухонный тесак – так, чтобы его прикрывала пола сюртука. Без оружия я чувствовал себя голым и беззащитным, и возникло это ощущение после того, как удалось сбежать от пиратов в Триполи. Неплохо было бы обзавестись еще и пистолем, но времени на это не было.

Сооружение, к которому подвел меня слуга, было размером с небольшой буфет, и мне стоило изрядных усилий влезть в него и кое-как разместиться внутри. Боже, как же это неприятно – чувствовать, что стареешь! Мне было уже за тридцать, и от прежней гибкости не осталось и следа. К тому же мешал тесак. Тут надо было проявить особую осторожность, иначе недолго и от самого себя кусок мяса отхватить.

– Как только эта штука остановится, сразу выходите, – сказал слуга. – Потому как если вас увидят в этом кухонном лифте, то заколют, как свинью, штыками, чтобы не тревожить гостей звуками выстрелов.

– К тому же им и порох надо экономить, – пробормотал я и, свернувшись калачиком, махнул ему рукой. – Не волнуйся, я не собираюсь портить людям праздник. Выскользну отсюда, как призрак.

– Только постарайтесь в него не превратиться, мсье.