Книга Поцелуй меня первым - Лотти Могач

– Ты пришла починить мой ноутбук? – хихикнув, сказал он. – Наш айтишник носит точно такую же, только вот тут…

И, громко щелкнув языком, сделал вид, будто выхватывает висящий на ремне витой кабель.

– Роджер, – выпалила я. Именно так звали айтишника в «Асквит и партнеры». Коннор рассказывал о нем: задумавшись, Роджер имел обыкновение выпячивать нижнюю губу, а однажды получил выговор за то, что в открытую пялился на сотрудниц.

Коннор на минуту оторопел, затем его лицо прояснилось.

– А, дошло! «Роджер», в смысле, «так точно», как у радистов. Как поняли меня, отбой?

И он поднес руку к виску. Этот же жест я видела у Тессы, когда, будучи в благостном расположении духа, она прощалась со мной после очередной сессии.

– Вообще-то так не говорят, – поправила его я. – Надо говорить «как поняли, прием». «Отбой» по правилам радиообмена означает конец связи, то есть завершение разговора. А если ждешь подтверждения, надо говорить «прием».

Прежде чем Коннор успел ответить, подошел бармен и, расставив бокалы на стойке, предложил рассчитаться за заказ. Нужно действовать, не теряя ни минуты, решила я.

– Вообще-то я пришла в надежде спокойно почитать, – заметила я, указывая на книгу. – Но, кажется, выбрала неподходящее место.

Коннор взглянул на обложку. Я не сводила с него глаз, но мои ожидания не подтвердились. Он вскинул брови, улыбнулся и ничего не сказал.

– Читал? – спросила я.

– Нет, не приходилось, – ответил он, помедлив.

Вот так неожиданность! Ведь я рассчитывала, что книга послужит источником дальнейшего разговора.

Коннор протянул бармену две банкноты по двадцать фунтов и попытался уместить в руках сразу все бокалы.

– Помочь? – предложила я и, не дожидаясь ответа, взяла два больших бокала с пивом. Подхватить третий не удавалось – ладони оказались слишком малы. Коннор совершенно растерялся.

– Ну, если хочешь… – пробормотал он.

Я пошла за ним, держа бокалы перед собой и стараясь не расплескать пиво. При виде меня Джастин заметил Коннору:

– А ты не терял времени, приятель.

Остальные заулыбались, бросая на Коннора смешливые взгляды. Он раздал всем бокалы и похлопал меня по плечу.

– Большое спасибо. Надеюсь, ты найдешь укромное местечко, где можно почитать.

Темноволосая адвокатша сдержанно прыснула.

– Ладно. Ну, до свиданья.

Я медленно прошла в отдаленный угол зала, где принялась «читать». Так я простояла около получаса, закрывшись ото всех книгой – пыталась осознать случившееся. Да, мы поговорили совсем недолго, но он предложил угостить меня чем-нибудь. А если бы я согласилась? Он поблагодарил меня за помощь. К сожалению, книгу он не узнал, но, возможно, купил ее для Майи и сам еще не успел прочесть.

Когда я уходила, Коннор все еще оставался с друзьями. Я с трудом не обернулась в дверях. В результате размышлений я пришла к выводу, что наше знакомство нельзя назвать неудачным. Дома я сразу же зашла в почту Тессы, сгорая от любопытства, написал ли Коннор, как прошел вечер в баре «Дракон». Письмо от него пришло только утром:

«И как фондю? Не уронила хлеб в фондюшницу? Надеюсь, в Канаде не принято при этом целовать сидящих за столом мужчин!»

Накануне я написала, что проведу вечер у Леоноры, которая приготовит свое фирменное фондю.

Я ответила:

«Ты будешь мной гордиться: я не уронила ни крошки! А как тебе прощальная пирушка Джастина?»

«Утомительно», – односложно ответил он. Дальше следовал рассказ о бытовавшем в фирме Джастина обычае: если увольняется мужчина, на прощальную вечеринку он приходит в женском платье. Джастин не стал нарушать традиции. «У меня от его вида мурашки по спине побежали. По сравнению с ним Джон Траволта в “Лаке для волос” – просто Мэрилин Монро».

Странно, подумала я, ведь ничего такого при мне не происходило: Джастин явился, как и все, в деловом костюме.

О встрече со мной ни слова. Полагаю, это неудивительно: зачем ему рассказывать Тессе о встрече с другой женщиной?

Мы продолжали писать друг другу, но теперь каждое письмо сопровождал яркий образ Коннора. Я представляла, как стучат по клавишам его пальцы с чистыми, до блеска отполированными ногтями, а под столом лежит черная кожаная сумка. Каждый раз, видя в сообщении его «ха-ха» в ответ на мои шутки, я вспоминала, как он щурится, когда смеется. Если он писал, что зайдет после работы в бар, я представляла, как он сделает жест бармену, назвав его приятелем, закажет пива и вытащит бумажник из правого кармана брюк в тонкую полоску.

Как оказалось, Коннор тоже желал представлять себе мой образ более детально. Как-то ночью он прислал письмо со своего «Блэкберри»:

«Что на тебе надето?»

К моему удивлению, он забыл поставить нашу подпись – «поцелуй меня», но ведь было уже поздно, наверняка он устал.

Поскольку я уже не очень старалась отвечать «как Тесса», я честно описала, что было на мне в тот момент:

Темно-синие спортивные штаны. Тапки. Толстовка с заставкой сериала «Красный карлик» и надписью «Подкоптите мне рыбки».

Его ответ сбил меня с толку: «Очень смешно. Кайфоломщица».

Бывало, что Коннор часами, а то и по полдня не отвечал на письмо – проводил время с детьми, по его словам. Поначалу я спокойно относилась к этим периодам затишья, кроме того, было много другой работы по проекту. Однако с каждым днем ожидание становилось все тягостнее. Время тянулось мучительно долго, правая рука ныла от постоянного щелканья по кнопке «Обновить почту». Занять воображение в эти часы было нечем: Коннор так и не прислал фотографий Майи и Бена, хотя обещал, а представить его в доме на Кенсал-Грин мне не удавалось, ведь я понятия не имела, как выглядит особняк в модном районе Лондона. Воображение рисовало лишь прислоненный к стене черный кожаный портфель и полосатый шарф, небрежно брошенный на перила. Дальше – пустота.

В один из таких дней – в субботу, – когда почтовый ящик пустовал, я размышляла, не пора ли продвинуться от «влюбленности» к «любви», раз уж я виделась с Коннором и говорила с ним. Я также заинтересовалась тем, что значит «родственные души», и вспомнила Тессу и ее диджея.

«Мне хотелось рассказать ему обо всем. Он понимал меня с полуслова. Рядом с ним все обретало смысл. Без него мир был тусклым и серым».

Тогда мне показалось, что она, как всегда, строит из себя и драматизирует; но с недавних пор эти слова не шли у меня из головы, в точности описывая мои чувства к Коннору. Наверняка это глупость! Как может существовать одна-единственная «половинка» для каждого из нас?

И я решила поступить так, как делала всегда, если возникал неразрешимый вопрос: написать на форум «Красной таблетки».

Теперь я понимаю, что не стоило этого делать, не в последнюю очередь потому, что создание новой темы после долгого молчания на форуме могло показаться подозрительным. Как только начался проект «Тесса», количество моих сообщений на форуме резко упало. По просьбе Адриана я продолжала заходить на форум под своим логином, но лишь для виду, чтобы оставить ничего не значащий комментарий или поддакнуть кому-нибудь, не углубляясь в дискуссии.