Книга Позывной: «Варяг». Спасти Севастополь! - Валерий Большаков

ОДАБ-1000, как взорвется – ничего не уцелеет в радиусе ста метров, даже здание из бетона. И не спрячешься – везде достанет.

Говорят, до таких штук первыми немцы додумались – был у них проект «Шварценебель» – «Черный туман». Хотя еще в прошлых веках взрывалась мука, висевшая в воздухе на мельнице, или угольная пыль в шахте. Принцип-то тот же.

– На Кавказ похоже, – сощурился Ткачук, покинув самолет на аэродроме Гонолулу. – Горы всякие… Зелень… Тепло…

– Пальмы другие, – робко заметил Шуравин.

– Это да, – великодушно согласился Павло. – И где заправщик?

– Едет. – Челышев подбородком показал на тягач с автоцистерной. – Заправимся бензинчиком компании «Эссо» на халяву! Огорчим дядю Рокфеллера!

Отдых пилотов был краток – налопавшись местных ананасов, закусив котлетой в булке под названием «гамбургер» и запив сладкой газировкой «Пепси», они вернулись в кабину.

– От винтов!

Заворочались моторы, заворчали, завыли, пустили гул. Первыми выруливали «Пе-8» – дальность у них была на пределе, хотя поднять они могли всего четыре «тонки».

«Ту-10» тоже загрузились не по полной, брали на борт двенадцать тонн. Все-таки пять тысяч километров до Калифорнии, не ближний свет.

«Пешек» в Гонолулу перегнали ровно три девятки. Плюс девятка «тушек». Немного.

С такими силами сложно нанести большой урон противнику, но налет на Калифорнию затевался как демонстрация силы, как показ возможностей. Жертвы с американской стороны будут обязательно, но основные потери случатся в плане психологическом и моральном. До жителей США начнет доходить, что океан не лучшая защита и ответный удар настигнет их.

Привычная американская тактика трех «без» – безнаказанно расстреливать безоружных с бе-зопасного расстояния – не сработает. Что, отбомбились по Тбилиси? Ну, так не обижайтесь тогда – и получите сдачи!

«Ту-10» взлетел легко, без натуги, и взял курс на восток. Челышев в штабе поставил вопрос ребром, и его поддержали – не стоило заходить на боевой курс с океана, ПВО наверняка караулит береговую зону. Его девятке поручено бомбить Лос-Анджелес? Отлично! Резерв топлива у них есть, хоть и небольшой. Надо пересечь границу моря и суши в Мексике, южнее Тихуаны, сделать крюк и налететь на «Город ангелов» с востока, со стороны пустыни Мохаве.

Выигрыш, может быть, и не стопроцентный, но сумятица и переполох обеспечены…

…Двенадцать часов полета над океаном вымотали всех, и, когда завиднелся пустынный берег Мексики, все вздохнули с облегчением, задвигались.

«Туполев» шел на высоте десять тысяч метров. Земля, проплывавшая внизу, была то гористая, то пустынная, безрадостная. Небось одни кактусы внизу, жара да пыль.

На север бомбардировщик повернул, заходя над Юмой. Потянул над озером Солтон-Си, а это уже была территория США.

Увидал ли их кто из местных? Возможно, но какой американец, разглядев самолеты на большой высоте, подумает, что это японцы или русские? Тем более в пять утра?

– Мохаве! – оповестил Челышева штурман. – Слева – город Сан-Бернардино!

– Да его еле видно, – сказал второй пилот.

– Следуем тем же курсом. Готовимся к разво-роту.

– Есть!

– Разворот!

«Тушка» уставила свой нос на запад. Перевалила голливудские холмы, и впереди раскинулось огромное пространство, застроенное домами вразброс. Ближе к центру, где возвышались небоскребы, застройка уплотнилась, но оставалась по-прежнему малоэтажной. За высотками даунтауна домишки вновь стелились плоско, теряясь в дымке.

– Слушать всем! Я – ноль седьмой! Звено Диговцева работает по районам Вествуд и Уилшир, звено Хоменка – по Беверли-Хиллз и Голливуду. Сбрасываете треть боезапаса. Основная бомбардировка – по даунтауну. Развертываемся «фронтом», цели выбираем самостоятельно. Пошли!

– Освободить главные стопора груза.

– Главные стопора сняты.

– Готовность к сбросу – десять секунд. Девять, восемь, семь, шесть…

Внизу проплывал Малхолланд-Драйв. Туда Челышев уронил три первые бомбы. Они опускались на парашюте почти до самой земли, а потом вдруг исчезали в облаке огня, причем пламя это вспыхивало сразу, охватывая громадный район.

Грянет такой посреди городской застройки, погаснет пламя, сойдет дым – и остается огромная проплешина в сто, а то и в полтораста метров поперечником. И ничего на этой проплешине не остается – ни домов, ни деревьев, ничего. Голая пустошь с кучками горелого мусора. Страшное дело…

Челышев усмехнулся: японское командование было целиком и полностью согласно с планом бомбардировки Лос-Анджелеса. Несколько тысяч местных японцев были выселены за город, в лагеря, по указанию президента Рузвельта. Демократия!

Зато теперь никакой Васэда или Канагава не пострадает.

Ирония политики.

– Штурман, готовность.

– Готов.

Снизу наплывал центр Лос-Анджелеса, тут его называли даунтаун.

Даунтаун выделялся, как остров в море мало-этажной застройки, и выглядело это странно, будто городской квартал непонятно как перенесли и выставили посреди огромного села.

Зато целиться проще…

– Сброс!

«Ту-10» пересекал центр по диагонали, поперек авеню и стрит, и бомбы падали, руша здания по обе стороны улиц – стены будто продавливались внутрь высоток и осыпались, рушились, копотя пылью, заваливая проезд горами битого кирпича и ломаного бетона.

«Хорошо, что рано совсем, – мелькнуло у Челышева, – жертв будет мало. Здесь же сплошные… эти… офисы».

Он поморщился. Что, жалко стало? А они тебя пожалели бы?

Последняя бомба упала в узкий внутренний двор, замкнутый несколькими многоэтажками. Рванула, как в колодце – первые этажи сложились, и вся конструкция осела, складываясь внутрь. Туча пыли заклубилась по улице, поднимаясь выше крыш.

– Хорошо жахнула! – оценил Ткачук. – Все, командир, кончились!

Егор кивнул.

– Слушать всем! Я – ноль седьмой. Возвращаемся!

В порту стали видны множественные огонечки зениток, но 130-миллиметровых заметно не было, а мелочь до «тушек» не достанет.

– Товарищ командир! – воззвал радист. – Тут передают… Э-э… У них такой выговор, хрен поймешь… Короче, разбомбили базу флота в Сан-Диего, и в Сан-Франциско отметились. Там какой-то огромный мост рухнул, вроде как Золотые Ворота.

– Вот и ладненько. Гуд бай, Америка!

Под крыльями промахнула береговая полоса, показались острова, ушли назад, и открылся океан, видимый с высоты на огромном расстоянии.

– Истребители слева снизу! «Корсары», кажется…

– Кажется или точно?

– «Корсары»! Четыре, нет, шесть штук!