Книга Рапсодия ветреного острова - Карен Уайт

Сначала, сразу же после урагана и во время поисков Мэгги, Лулу поставила здесь бутылочное дерево в надежде найти записку от сестры в одной из бутылок, или, по крайней мере, отогнать злых духов, которые все-таки смогли проникнуть в их жизнь. Но бутылки постоянно крали, и Лулу убрала дерево, решив, что теперь слишком поздно сражаться со злыми духами; они прочно обосновались здесь задолго до опустошительного урагана, промчавшегося со скоростью сто тридцать пять миль в час.

Рука Лулу болела от напряжения – она сильно сжимала в ладони горсть песка. Это упражнение от артрита она выполняла уже двадцать лет, не позволяя болезни застигнуть ее врасплох. Она медленно подошла к кресту и опустилась перед ним на колени – еще один болезненный процесс, к которому ей пришлось привыкнуть. Раскрывая кулак палец за пальцем, она просыпала половину песка у основания креста. Мэгги любила пляж и океан, и, хотя ее тело так и не нашли, Лулу находила некоторое утешение в мысли о том, что она была похоронена под саваном ее любимой Атлантики. Время от времени она задумывалась о том, знает ли дух Мэгги, что ожидание наконец закончилось.

Чтобы встать, она оперлась на другую руку и отмерила двадцать шагов направо, а потом остановилась и снова опустилась на колени. Раскрыв кулак, она высыпала на землю остатки песка. Второй мемориальный жест предназначался для Джима, чье бутылочное дерево некогда стояло на этом месте. Оно было священным для Лулу по многим причинам, которые она собиралась забрать с собой в могилу.

– Тетя Лулу, здесь слишком жарко, нужно надеть шляпу.

Она узнала голос Хита. Повернувшись, она увидела его, похожего на бронзового бога с длинными развевающимися волосами, которые были выбриты наголо, когда удаляли опухоль. Лулу не надеялась, что он выживет, и даже рассматривала эту болезнь как наказание свыше, а теперь, когда Хит выглядел таким здоровым и довольным, это заставляло ее думать, что, возможно, она все же искупила свои грехи.

Хит взял ее под локоть и помог встать.

– Со мной все в порядке. Не стоит обо мне беспокоиться.

Он улыбнулся той чудесной улыбкой, которая напоминала о Мэг, о ее нежности и стойкости.

– У меня нет никаких забот, помнишь? Я наконец-то понял слова бабушки Мэгги: живи каждый день так хорошо, как только можешь, а остальное как-нибудь устроится. Это вполне подходит для меня.

Лулу нахмурилась.

– Да, если бы не рак.

– Ну, тетя Лулу, это случилось только потому, что тогда я не разделял ее жизненное кредо. Но когда я проходил лучевую терапию, то до меня дошел смысл этих слов. Это изменило мою жизнь, причем к лучшему.

Лулу смотрела на Хита, снова думая о Мэгги и о том, верила ли ее сестра в собственную мудрость.

– Что ты здесь делаешь?

Хит прищурился на солнце и окинул взглядом пустой участок.

– Просто подумал, что, может быть, сегодня наступил тот день, когда это место обратится ко мне и скажет, что с ним делать, – он взглянул на Лулу. – Знаешь, теперь это место имеет гораздо большую ценность, чем в то время, когда ты отдала его мне. Иногда мне кажется, что это несправедливо.

Лулу помотала головой.

– Земля твоя, и это справедливо. Мэгги хотела бы, чтобы она принадлежала тебе и ты мог бы сделать здесь все, что считаешь нужным и правильным.

– Я не нахожу для нее никакого применения. – Хит отодвинулся от Лулу, глядя на буйные лозы и жесткую траву, а потом подобрал чью-то выброшенную бутылку.

– Просто не знаю, – признался он. – Я могу представить себе, как должен выглядеть этот участок. Кажется, как будто он находится в движении и никак не может успокоиться, – он искоса улыбнулся Лулу. – Но если ты кому-нибудь скажешь об этом, я закатаю тебя в бетон и оставлю в фундаменте.

Она фыркнула.

– Ты и твоя армия? Думаю, я до сих пор на пятьдесят фунтов тяжелее тебя. Тебе нужно еще подрасти.

– Я работаю над этим, – он ткнул землю носком сандалии. – Если я забуду о своей совести, то смогу построить здесь большой дом со множеством спален и ванных комнат и сдавать его внаем. – Хит посмотрел на скромные бунгало на другой стороне улицы, стоявшие там с 1920-х годов. – Конечно, соседи возненавидят меня и будут жаловаться моей маме, а этого я не вынесу.

– Все еще маменькин сынок, а ведь уже взрослый, – Лулу ухмыльнулась. – Да, Хит, и знаешь что? Больше не оставляй записки в бутылочном дереве. Девушка, которая остановилась в твоем доме, слишком любопытна.

Он ухмыльнулся в ответ.

– Так или иначе, это был глупый поступок. Не знаю, почему я поддался твоим уговорам и сделал это, но не беспокойся: я избавился от записки.

– Она сработала, не так ли?

– Зависит от того, как посмотреть. Джолин вернулась, но теперь я думаю, что лучше бы она не возвращалась.

Лулу повернула голову и представила, что слышит звук ветра в бутылке.

– Возможно, ты нуждался в ее возвращении, даже если причина кажется тебе сейчас неподходящей.

Хит вопросительно поднял брови.

– Что ты имеешь в виду?

– Ох, даже не знаю. Мои бутылочные деревья гораздо более могущественны, чем я думала раньше. У Мэгги были твердые убеждения, но я всегда полагалась на мои деревья. Они никогда не подводили меня.

Хит довольно долго смотрел на Лулу, размышляя над ее словами. Это было похоже на то, как он переваривал детские кашки, которыми Лулу кормила его много лет назад.

– Так что ты здесь делаешь?

Лулу запрокинула голову, посмотрела на бескрайнее голубое небо и вдохнула соленый воздух.

– Наверное, беседую с призраками из прошлого.

Хит как-то странно посмотрел на нее.

– Мы с Эмми как раз недавно говорили о призраках. Я сказал, что не верю в них.

Отряхнув о шорты песчинки с ладоней, Лулу двинулась вперед.

– Легко не верить в то, что ты не можешь увидеть, – она остановилась, уперлась руками в бедра и повернулась к нему. – Думаю, призраки покажутся, когда будут готовы к тому, чтобы их увидели. Или когда они решат, что ты готов увидеть их. Что-то вроде этого. Ты не поймешь, пока сам не будешь готов.

Хит долго смотрел на нее с бесстрастным выражением лица.

– Думаю, тебе нужно уйти с солнца, тетя Лулу, – он подмигнул ей. – Я приберегу тебе местечко рядом со мной за обедом, хорошо?

Она отмахнулась.

– Само собой. Увидимся вечером.

Отвернувшись, Лулу пожевала нижнюю губу. Она всем сердцем верила в то, что сказала Хиту о призраках; она знала об этом примерно так же, как знала о приближении урагана, и это знание пугало ее. Не оглядываясь, она пошла по улице, а в ее ушах снова звучал стон ветра, завывающий в бутылочных горлышках, и она боялась того, что может увидеть, если все-таки оглянется.