Книга Тайны советской репатриации - Юрий Арзамаскин

«…Кажется, никогда за время войны не приходилось так тяжело жить, как в настоящий момент. Когда мы работали на фабриках, то получали пищу получше. Мы уже не можем двигать ноги. Кормят плохо. Обращаются как с собаками… Ходим, как мухи, объевшиеся червивым борщом, которого за все три года в Германии не видали… Люди не дорожат своей жизнью, многие уже покончили с собой. Каждый боец хочет иметь девушку, которой он не стоит, а о высшем начальстве и говорить нечего. Девушки не поддаются им, и многие за это сидят в тёмных и холодных подвалах. Люди мрут, как мухи» (12 августа 1945 г. Н.М. Островская).

«…Живём очень плохо, питание ужасное, дают хлеба триста граммов в день, натуральное тесто; горячая пища три раза в день — полтора литра наполовину с червями, с сушёной брюквой и красной капустой. Сказать по правде, при немцах мы получали [питание] гораздо лучше и сытнее. Очень многие девушки лежат в больнице, при смерти от голода. Все девочки грязные ходят, скоро заедят вши. Очень многие покончили жизнь самоубийством. Поживу неделю и покончу жизнь свою, так как жизнью не дорожу. Прошу передать маме, что дочь умерла при освобождении русскими. Для чего я буду жить, если каждый боец и офицер оскорбляет последним словом. Нас совершенно не считают за людей… Многие девушки падают в обморок в строю» (13 августа 1945 г. Н. Гелах).

В справке Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации признавалось, что «отсутствие хотя бы элементарно оборудованных лагерей для приёма этих людей создавало большие трудности в деле их обеспечения и вызывало законное недовольство со стороны возвращающихся на Родину советских и иностранных граждан. Были нередки случаи, когда люди в дождливую погоду вынуждены были находиться на чердаках; не получали горячей пищи по нескольку дней и даже хлеба; не получали своевременно медицинской помощи. Как правило, в лагерях находилось одновременно по 8–10 тысяч, а в отдельных лагерях по 25–30 тысяч человек». Из-за отсутствия транспорта репатрианты вынуждены были жить в таких условиях по два месяца и более{292}.

Огромный репрессивный аппарат Советского государства был обращен на поиски шпионов и изменников Родины среди массы репатриантов, переданных союзниками[117]. Именно в них контрразведчики видели потенциальных агентов иностранных разведок[118]. По распоряжению Уполномоченного НКВД СССР в Германии генерал-полковника И.А. Серова для фильтрации гражданского населения при каждом лагере были организованы проверочно-фильтрационные комиссии (ПФК) численностью от 30 до 50 человек каждая{293}. Работу по проверке бывших военнопленных и лиц, которые служили в национальных легионах и войсках РОА на стороне вермахта, проводили органы контрразведки[119]. Они были ориентированы на то, что именно среди бывших военнопленных следует искать врагов Советского государства, агентов вражеских спецслужб. В результате проделанной «работы» проверочно-фильтрационными комиссиями и органами контрразведки к концу 1945 г. было передано в спецлагеря НКВД более 600 тысяч человек, 1230 тысяч — в Красную Армию[120], большая часть из них направлена в специальные запасные части НКО.

В знак протеста против произвола и угроз расправой на Родине отдельных работников ПФК и СМЕРШ, а также из-за недовольства господствовавшим в СССР сталинским режимом некоторая часть репатриантов отказывалась возвращаться домой. Особенно подавленное настроение отмечалось у репатриантов из Прибалтики и западных областей Украины. Были случаи побегов из лагерей, самоубийств, особенно лицами из среды военнопленных. Лишь за сентябрь 1945 г. по всем лагерям зоны было отмечено 28 самоубийств. Тем не менее к весне 1946 г. число репатриированных из зон союзников достигло 2 352 686 человек, в том числе 1 392 647 гражданских лиц и 960 039 — военнопленных[121].

Наплыв огромной массы репатриантов в мае — июне 1945 г., возникшие трудности в их размещении требовали срочного решения вопроса о путях вывоза советских граждан на Родину. Отправка репатриируемых предполагалась: а) походным порядком из Германии до пограничных лагерей на границе с Польшей — 850–900 км; б) автомобильным транспортом; в) железнодорожным транспортом: по союзной колее до областных центров и по западноевропейской колее до транзитных лагерей на польско-советской границе; г) морским транспортом из портов Германии до Ленинграда{294}.

В соответствии с Постановлением ГКО от 16 июня 1945 г. и директивами № 104323, 104349 и 104377 заместителя НКО СССР генерала армии Н.А. Булганина на период июль — сентябрь был спланирован массовый вывоз репатриантов из лагерей и СПП групп войск[122]. Планом было предусмотрено вывезти из Группы советских оккупационных войск в Германии 1 290 тысяч человек репатриантов, в том числе: железнодорожным транспортом — 750 000, автотранспортом — 540 000 человек; из Центральной группы войск — 442 000 человек, в том числе: железнодорожным транспортом — 262 000, автотранспортом — 180 000 человек; из Северной группы войск — 165 000 человек, в том числе: железнодорожным транспортом — 90 000, автотранспортом — 75 000 человек. Всего по трём группам войск планировалось вывезти 1 897 000 репатриантов{295}. Стоит отметить, что перевозки совпали по времени со столь же массовыми перевозками демобилизованных красноармейцев из групп войск, а также демонтированного оборудования фабрик и заводов с территории Германии. Всё это создало определённое напряжение в подаче порожняка для репатриантов. Пришлось привлечь 118 военно-санитарных поездов с дополнительной прицепной частью в 20–25 вагонов товарного парка, оборудованных для людских перевозок. Это позволило компенсировать намечавшееся недовыполнение плана[123].