Книга Имитаторы. Иллюзия "Великой России" - Александр Казинцев

Признаюсь, я не без симпатии смотрю «Момент истины», но вот на что обратил внимание: вальяжный ведущий разоблачает людей, близких к власти или некогда входивших во власть. Однако тех, кто сегодня стоит на вершине, он предпочитает не трогать.

Характерна вызвавшая большой резонанс передача о варварской эксплуатации сахалинских нефтегазовых месторождений западными концессионерами. К слову, информация, озвученная Карауловым, уже проходила в прессе. Но, конечно, телеэффект с газетным не сравнить. Основными антигероями передачи стали В. Черномырдин, давно растерявший былое влияние, и Г. Явлинский, вечный аутсайдер выборов любого уровня.

А что же нынешняя власть? Почему она ничего — или почти ничего — не делает для того, чтобы исправить ситуацию? В беседе с местным депутатом ведущий благосклонно выслушал его рассказ о решительных мерах, предпринятых несколько лет назад Путиным, но стоило сахалинцу заикнуться о том, что дальше первых шагов дело не пошло, как Караулов с присущей ему доверительной бесцеремонностью оборвал его. О президенте — либо хорошо, либо ничего: такова сегодня формула «истины».

Караулов и Брилев утверждали, будто у традиционного спонсора коммунистов, руководителя корпорации «Росагропромстрой» В. Видьманова обнаружена растрата бюджетных средств, будто его сын, банкир, помогает отцу перекачивать народные деньги в заграничный офшор. Талдычили о какой-то вилле на Кипре, о заводе на том же «острове любви», принадлежащем якобы Г. Зюганову. Уверяли, что лидер КПРФ — хозяин гостиницы на Кубе.

Верхом черного пиара стала телепрограмма «Господа с гексогеном», где коммунистов пытались связать с чеченскими боевиками. Безо всяких доказательств, разумеется.

Показательно: после выборов ни одно из обвинений, прозвучавших на всю страну, не получило, что называется, «судебной перспективы». О «миллиардной» растрате Видьманова, о заводах и гостиницах Зюганова, а заодно и о монструозных «господах с гексогеном» тихонько забыли…

Руководство компартии обращалось в ЦИК, Генпрокуратуру, президентскую администрацию с требованием прекратить травлю, взывало к профессиональной чести журналистов, к справедливости, к закону. Были представлены распечатки программ 1-го и 2-го каналов: с 3 октября по 9 ноября «Единая Россия» упоминалась 46 раз — только положительно, КПРФ — 38 раз, из них 30 — отрицательно («Независимая газета», 28.11.2003).

Недобросовестность телевещателей была столь очевидна, что заместитель гендиректора Первого канала М. Гельман в интервью радиостанции «Эхо Москвы» признался: «Геннадий Андреевич Зюганов написал нам справку, в которой подсчитал, сколько раз упоминалась «Единая Россия», коммунисты и т. д. В принципе, действительно, некоторое предпочтение существует» (цит. по: «Независимая газета», 28.11.2003).

«Некоторое предпочтение» — это, конечно, эвфемизм, попытка прикрыть благопристойной формулировкой бессовестную дискриминацию оппозиции. Медиаменеджеры воспрепятствовали равному доступу партий к эфиру, нарушив таким образом важнейший принцип демократических выборов. Ясно, что они не решились бы действовать с таким демонстративным пренебрежением к закону, если бы не команда из Кремля.

Обозреватель «Советской России» справедливо отмечал: «Жестокость и интенсивность манипуляций были таковы, что вся эта кампания подпадает под определение психологической войны. Это действия абсолютно недопустимые на территории своей страны. Они считаются недопустимыми в мирное время даже против населения страны — потенциального противника» («Советская Россия», 18.12.2003).

В ситуации, когда одни партии придерживаются принятых правил, а другие развертывают против них войну, нетрудно предугадать, кто выйдет победителем. В ходе избирательной кампании Кремлю удалось оторвать от КПРФ почти половину ее традиционного электората.

Конечно, на плачевный для коммунистов результат повлияла не только недобросовестная позиция электронных СМИ, но и просчеты идеологов самой компартии. Им не удалось организовать контригру, сформулировать понятную и привлекательную для населения альтернативу правительственному курсу. Я уже писал об этом на страницах «Нашего современника» (№ 11, 2003 г.). Не буду повторяться.

Помимо информационного, Кремль без зазрения совести использовал административный ресурс. Еще одна новация, родившаяся при Путине, — региональные списки «Единой России» возглавили популярные губернаторы. Тем самым достигался двойной эффект. Избиратель голосовал не за далекую от местных проблем «Единую Россию», а за с в о е г о лидера, успешно решающего конкретные вопросы. Ну и чиновники, в поте лица объезжавшие города и веси, одаряя ветеранов и матерей-одиночек, поощряя лучших комбайнеров и победителей конкурсов учителей, грозя карами оппозиционерам и прочим строптивцам, эти неугомонные исполнители высочайших распоряжений вкалывали не на партбоссов в Охотном ряду, которые о них, чиновниках, слыхом не слыхивали и никогда не услышат, а на своего губернатора, который в случае «правильного» голосования отметит усердие и приятнейшим образом наградит.

Как показали итоги выборов, те же чувства и упования руководили значительной частью сотрудников избирательных комиссий. Официально они неподотчетны местным чиновникам и подчиняются только ЦИКу. Что любят подчеркивать даже в дружеских разговорах. «У меня один начальник — Вешняков, да и тот в Москве, а здесь я полностью независим», — уверял меня сельский учитель, на старости лет возглавивший избирательную комиссию.

Так-то оно так, но тот, кто поездил по России и знает, как в ней устроено житье-бытье, понимает, сколь относительна эта независимость. Надо, допустим, выехать в областной центр. У кого попросишь машину? Приходится идти на поклон в местную администрацию. Починить помещение? Обращаешься туда же. Приедет проверяющий из Москвы — надо накормить-напоить гостя. Опять в администрацию! Все завязано на хозяина района. Или области.

Не говорю о личных проблемах. А ведь руководители избирательных комиссий — не птички небесные, которые не помышляют о завтрашнем дне. Особенно много проблем в райцентрах и деревнях — как раз там, где и происходит большая часть фальсификаций: подключение к воде и газу, обеспечение топливом, отвод удобной для хозяйства земли и пр., и пр. Все это в воле местного начальства. Хочешь — не хочешь, а прислушаешься к его указаниям.

Впрочем, не будем гадать, чем руководствовались труженики ведомства Вешнякова. Результат говорит сам за себя: «Единая Россия» собрала 36 процентов голосов — больше, чем три другие партии, прошедшие в Думу, вместе взятые!

Торжество подпортили заявления оппозиции о том, что результаты были сфальсифицированы. По утверждению Ассоциации некоммерческих организаций в защиту прав избирателей «Голос», данные протоколов примерно на 15 процентов отличаются от цифр, помещенных на сайте ЦИК («МК», 27.01.2004).

Поведавший об этом «МК» систематизировал наиболее типичные способы фальсификации.

1. Члены комиссии расписывались за избирателя, который не был на участке. В Ставрополе, например, пришедший голосовать мужчина обнаружил, что он уже, оказывается, «проголосовал»: избиратель попался въедливый, написал жалобу, но в избиркоме ее не приняли.