Книга Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции "Цитадель". 1943 - Петр Букейханов

Следовательно, общее соотношение сил и средств сторон в районе Курского выступа в апреле составляло 1,8:1 по личному составу; 3,2:1 по орудиям и минометам; 1,3:1 по танкам и САУ, все в пользу советской стороны, хотя немцы создали небольшое преимущество по авиации – 1,15:1.

Как видно, в течение апреля германская сторона существенно нарастила количество сил и средств по сравнению с мартом, сократив численное и материальное превосходство противника. Однако, в связи с необходимостью подготовки прибывающего на пополнение личного состава, запаздыванием с восстановлением поврежденной и поступлением новой боевой техники, дефицитом топлива, боеприпасов и предметов снабжения, германская армия все равно не располагала реальными возможностями начать наступление против советских войск на Курском выступе вплоть до конца мая – начала июня 1943 года.

Так, например, в марте – апреле германскому командованию не приходилось рассчитывать на полномасштабную авиационную поддержку наступления, по крайней мере, на южном фасе выступа. Командир действовавшего здесь 8-го авиационного корпуса 4-го воздушного флота генерал Ганс Зайдеман (Зейдеманн, Hans Seidemann) указывает[381], что к середине апреля 1943 года авиационные соединения флота располагали только 20–25 % от штатной численности личного состава, количество боеготовых самолетов составляло 75 %, во всех частях отсутствовали запасы топлива, увеличивался недостаток боеприпасов для зенитной артиллерии. Поэтому с апреля по конец июня 4-й воздушный флот оказался «прикованным к земле», пока авиационные соединения пополнялись личным составом и техникой, восстанавливались части зенитной артиллерии и наземного обеспечения, создавались запасы горючего, боеприпасов и вооружения, проходило обучение пополнения. Кроме того, для формирования авиационной группировки потребовалось выстроить новые аэродромы к северу от Харькова, создать полевые склады, подготовить сеть коммуникаций и линий связи, что было сделано только в конце мая.

Количество боевой техники в германских военно-воздушных силах, которое в начале 1943 года снизилось до критического уровня, к апрелю также еще не достигло величины, приемлемой для начала наступательной операции (в декабре 1942 года на Восточном фронте оставалось только 375 одномоторных самолетов-истребителей, а вся авиационная группировка к середине января 1943 года насчитывала 1715 самолетов, из которых 900 находилось на южном крыле в полосе группы армий «Юг»)[382]. Так, в середине апреля в составе 4-го воздушного флота насчитывалось 870 самолетов, из которых 600 боеготовых, тогда как в начале июля в составе флота было уже 1556 самолетов, из которых около 1200 боеготовых[383]. Кроме того, к июню парк германской авиации на Востоке увеличился приблизительно до 2500 машин[384], а качественный уровень существенно возрос за счет вооружения авиационных частей новыми самолетами типа FW-190 (Focke-Wulf-190, по фамилии конструктора Генриха Фокке и названию его самолетостроительной фирмы Focke-Wulf Flugzeugbau AG). К лету 1943 года примерно 40 % всех групп истребительной авиации на Восточном фронте (5 из 13) было оснащено самолетами-истребителями типа FW-190А-4, А-5, А-6, которые, помимо двух пулеметов, оснащались четырьмя 20-мм пушками с боекомплектом 620–750 снарядов, в то время как в советской истребительной авиации около 80 % парка тогда составляли боевые машины с одним или двумя 20-мм орудиями и боекомплектом 130–400 снарядов[385]. Одновременно в части и соединения штурмовой авиации начали поступать истребители-бомбардировщики FW-190F-3, которые могли выполнять как ударные, так и истребительные функции, что дополнительно усиливало наступательную мощь германской авиации.

По наличию бронетехники в конце января 1943 года у немцев и их союзников оставалось на Восточном фронте всего 495 боеготовых танков и САУ[386], следовательно, учитывая указанный выше уровень их производства (900 машин ежемесячно), требовалось от трех до четырех месяцев для пополнения танковых сил до минимально необходимого действующей здесь армии количества 3–4 тысячи единиц. Действительно, к 28 февраля танковый парк на Востоке составлял 1821 машину (из них 902 боеготовых); к 10 апреля – 1890 (из них 953 боеготовых); к 10 мая – 2255 (из них 1536 боеготовых); к 31 мая – 2425 (из них 1846 боеготовых)[387]. Однако группа армий «Юг» в начале мая могла выделить для проведения операции «Цитадель» только 686 танков и 160 САУ – в два раза меньше, чем в начале июля (так же, как и в случае с авиацией 4-го воздушного флота)[388].

Поэтому, касаясь времени начала наступления на Курск, начальник штаба группы армий «Юг» генерал Буссе указывает[389], что все в германском командовании были согласны в следующем: операцию нужно проводить как можно скорее, пока советские войска полностью не восстановили свою боевую мощь, их стратегическое сосредоточение еще не завершено, а позиции на местности остаются недостаточно укрепленными. Вместе с тем германские войска даже не могли надеяться начать наступление сразу по окончании сезона распутицы – в конце апреля или начале мая. Учитывая тяжелые потери во время зимних сражений, к этому времени нельзя было еще реорганизовать дивизии, выделяемые для участия в операции, причем главным условием стало время, за которое танковые соединения могут быть оснащены бронетехникой – сразу же появились проблемы в обеспечении танковых дивизий новыми машинами, особенно новыми танками типа «Пантера». Поэтому предварительные сроки начала операции были назначены на самую раннюю дату, которая считалась возможной, – примерно 25 мая. Когда в начале мая возникла необходимость перенести первую приблизительную дату проведения операции, Генеральный штаб сухопутных войск и штабы групп армий согласились с тем, что операция должна начаться самое позднее в середине июня, чтобы сохранить важнейшие предпосылки успеха. Однако Гитлер отложил и этот предельный срок, учитывая аргументы командующего 9-й армией генерала Моделя, который требовал дополнительных пехотных и танковых соединений и большего количества танков, чтобы противостоять все усиливающемуся противнику, постоянно наращивавшему свои силы в глубине полосы планируемого наступления 9-й армии. При этом из-за плохой сети коммуникаций и угрозы тыловым районам со стороны «партизан», 9-я армия сильно отставала от оперативной группы «Кемпф» и 4-й танковой армии в оперативном развертывании, переформировании, подготовке солдат и складировании запасов. С разрешения Генерального штаба сухопутных войск фельдмаршал Манштейн выразил протест по поводу постоянного переноса сроков операции, поскольку считал, что дополнительная задержка приведет к потере важнейших предпосылок для успеха наступления, однако в итоге Гитлер назначил начало операции «Цитадель» на июль 1943 года.