Книга Ленд-лиз. Дороги в Россию. Военные поставки США для СССР во Второй Мировой войне. 1941-1945 - Роберт Джонс

Россия не пошла на подписание соглашения, как предлагали специалисты по внешней экономике Комитета по ленд-лизу. Вместо этого советская сторона предложила собственный вариант соглашения, где увязывала программу ленд-лиза с предоставлением Советскому Союзу долгосрочного займа на сумму 6 млрд долларов. Как указывал Громыко, Советскому Союзу был нужен этот заем «для послевоенного переходного периода». Кроме того, советская сторона хотела бы включить в соглашение поставки железнодорожного подвижного состава и другого оборудования для железных дорог, грузовиков и промышленных предприятий, заказанных в рамках программы ленд-лиза, но не поставленных до конца войны. Похоже, русские не понимали, что кредит Советскому Союзу может быть продлен лишь на условиях, оговоренных в Акте о ленд-лизе, в рамках соглашения, предлагаемого американскими представителями. Иначе из-за юридических барьеров, преодолеть которые можно только с разрешения конгресса США, послевоенные кредиты не могли распространяться на СССР26.

Поскольку просьба Громыко о предоставлении послевоенного кредита на сумму 6 млрд долларов поступила незадолго до запланированной Ялтинской конференции, и Гарриман, и Стеттиниус считали, что этот вопрос будет рассмотрен во время ее. Гарриман полагал, что в интересах Соединенных Штатов было оказывать содействие развитию экономики Советского Союза. Однако при этом «русским следовало дать понять, что послевоенное сотрудничество будет зависеть от их поведения на международной арене». Гарриман был убежден, что вопрос о долгосрочных послевоенных кредитах следует «решать отдельно» от переговоров по ленд-лизу. В Государственном департаменте и министерстве финансов, а также в Комитете по международной экономике все были согласны с Гарриманом. Ему дали указание продолжать работу над Четвертым протоколом, а также не прекращать попыток убедить русских заключить «соглашение 3-С» (о котором говорилось ранее), но, по возможности, не на Ялтинской конференции27.

В Крыму Рузвельт счел необходимым лишь крайне небрежно отреагировать на просьбу обсудить с Англией и Россией статью VII Акта о ленд-лизе. Данная статья предусматривает устранение торговых барьеров с целью снизить трения в экономической сфере и поддержать высокий уровень занятости в послевоенном мире. В ответ на упрек Стеттиниуса Рузвельт направил письмо по данной проблеме в адрес Черчилля, но не стал ничего писать Сталину, причем сделал это на следующий день после закрытия конференции. Начальники штабов в попытке координировать военную политику выработали подробный список того, что было необходимо Красной армии в рамках операции «Майлпост», что обеспечивало складирование запасов для советских войск в Сибири, которые будут использоваться в военных действиях против Японии после завершения войны в Европе, к сроку, который определила Россия для вступления в войну на новом театре. Совместный Комитет по тыловому обеспечению направил председателю Комитета при президенте по поставкам по советским протоколам план поставок и списки необходимых грузов для исполнения28.

Рузвельт вернулся из Ялты в уверенности, что сделал первые позитивные шаги на пути к лучшему послевоенному миру. Как заметил Гопкинс, «русские доказали, что могут быть разумными»; он рассчитывал, что США смогут жить с ними рядом в мире. В рассуждениях Гопкинса была одна оговорка: будущее может стать неопределенным, «если что-то произойдет со Сталиным». Сталин, однако, пережил Рузвельта.

Когда под теплыми лучами солнца в штате Джорджия зацвели форсайтия (форзиция), магнолия и даже фруктовые деревья, Рузвельт, который отдыхал в Уорм-Спрингсе, пожаловался на сильные головные боли и в 16.35 12 апреля 1945 г. умер. Гопкинс, который сам «выглядел как смерть», прилетел в Вашингтон прямо с постели клиники Майо, чтобы присутствовать на похоронах. Вице-президент и бывший сенатор от штата Миссури Гарри Трумэн неожиданно оказался во главе огромного управленческого аппарата, который прежде контролировал лично Рузвельт. Гопкинс «в конце своего жизненного пути» попытался выйти в отставку и полагал, что весь кабинет, кроме Стимсона и министра ВМС Джеймса Форестола, который принял этот пост после смерти адмирала Нокса год назад, должны поступить так же. «Трумэн должен иметь вокруг себя своих людей, а не тех, что остались от Рузвельта», – заявил Гопкинс29.

Рузвельт не дожил до того, чтобы увидеть плоды своей политики, горькие и часто прямо противоположные тому, чего он добивался, которые, как он считал, должны были помочь установить прочный мир, в том числе с участием дружественной и способной находить взаимопонимание России. Однако после его смерти почти сразу же наступило разочарование. Ленд-лиз без соответствующей политической воли оказался не последним в списке. Через пять дней после смерти Рузвельта представители США, Великобритании, Советского Союза и Канады официально подписали

Четвертый протокол в Оттаве. Когда в Европе закончилась война и 8 мая 1945 г. нацистская Германия сдалась (что произошло на два месяца раньше, чем предрекали аналитики Комитета начальников штабов), Четвертый протокол автоматически подлежал пересмотру. После заседания правительства 8 мая Кроули и исполняющий обязанности госсекретаря Джозеф Грю пришли в кабинет Трумэна с распоряжением, которое Рузвельт утвердил, но не успел подписать. Здесь речь шла о предоставлении полномочий Комитету по внешнеэкономическим связям и Госдепартаменту сократить поставки по ленд-лизу после того, как Германия капитулирует. Как вспоминал сам Трумэн, «я достал ручку и подписал документ не читая»30.

Будто выключив кран, Кроули прекратил поставки по ленд-лизу в Европу, и фактически поставки по Четвертому протоколу завершились 12 мая. «Почти сразу же разразилась буря, – писал Трумэн, – русские стали жаловаться на наше недружественное отношение». Трумэн аннулировал распоряжение о прекращении поставок и пояснил, что ленд-лиз не был отменен: просто он будет постепенно пересматриваться. «Кроме того, я ясно дал понять, – писал новый президент, – что все то, что предусмотрено договором и протоколом, должно быть поставлено». На самом деле все поставки на европейскую часть России, помимо тех грузов, что были уже «в трубопроводе» (то есть находились в пути), были отменены. Это не затронуло поставки в Сибирь в рамках операции «Майлпост». Россия была в замешательстве из-за явной отмены поставок по ленд-лизу, и на организационной сессии Организации Объединенных Наций в Сан-Франциско советская сторона потребовала рассмотреть этот вопрос в особом порядке. Представитель Госдепартамента Чарльз Болен и Гарриман предложили, чтобы вернули из очередной отставки Гопкинса и направили его в Россию, где он должен был сгладить проблему и убедить Сталина в дружеских отношениях со стороны США. Трумэн поддержал эту идею, и поэтому Гопкинсу пришлось встать с постели и поступить «так же, как старая пожарная лошадь при звуке сигнала тревоги». 23 мая он вылетел в Советский Союз31.

Сталин, как всегда, говорил с Гопкинсом откровенно. 27 мая в беседе с ним он заявил, что советское правительство почувствовало, что отношение США к Советскому Союзу «стало явно прохладным, как только стало очевидно, что Германия потерпела поражение». Сталин привел несколько примеров, четвертым из которых было сокращение поставок по ленд-лизу. «То, как это было сделано, – по мнению русских, – было достойно сожаления и даже жестоко». Сталин видел в этом попытку оказать давление на Советский Союз, заставить его пойти на уступки. Гопкинс ответил, что, как он полагает, «Советскому Союзу должно было быть ясно, что окончание войны с Германией будет означать пересмотр старых программ поставок Советскому Союзу по ленд-лизу». С этим Сталин полностью согласился. Гопкинс сослался на Приложение III к Четвертому протоколу (направленное советской стороне 26 апреля 1945 г.), где говорилось о поставках на Дальний Восток, и добавил, что Соединенные Штаты намерены выполнить эти обязательства. Гопкинс напомнил Сталину, что он «не видит тенденции со стороны тех, кто отвечает за американскую политику, подвергать сомнению поставки в Советский Союз по ленд-лизу». Имело место, подчеркнул он, «значительное заблуждение» в США относительно статуса ленд-лиза в Россию, но инцидент с одним судном, которое было разгружено, «не имеет ничего общего с фундаментальными вопросами политики». Сталин ответил, что «понимает и признает право США сократить поставки по ленд-лизу», но он считает, что то, каким образом «закончилось соглашение между двумя правительствами», явилось «демонстрацией пренебрежения из-за своей внезапности и поспешности». Если бы советскую сторону предупредили об этом заранее, то советское правительство не имело бы оснований для возмущения. Такое предупреждение было важно и в том смысле, что «советская экономика основана на планах». Сталин добавил, что Советский Союз намеревался «выразить сердечную благодарность Соединенным Штатам за помощь во время войны по ленд-лизу, но то, как была оборвана эта программа, делает такой шаг невозможным»32.