Книга Ничего себе пошутила - Татьяна Казакова

В конце рабочего дня в отдел зашел Георгий Александрович и сразу стал орать, что ему завалили заказ, что так невозможно работать. Марго не успела даже слова вставить, а он хлопнул дверью и ушел. Она стала разбираться, кто выполнял заказ. Оказалось, Паша. Маргарита окончательно потеряла дар речи. От Паши этого никак не ожидала.

– Паша, почему так получилось?

– Я не успел, – коротко ответил тот, не отрываясь от компьютера.

– Почему вы пришли поздно на работу?

– У меня сегодня было срочное дело, – из-за компьютера ответил Паша. – Через час все будет готово. – Маргарита молча вышла. Пошла улаживать конфликт к Георгию. Через час Паша действительно все закончил. Вот гигант!

Зашел Игорь Моисеевич. Как же от него всегда хорошо пахло, почти как от Саши. Нет, не буду о грустном. Он еще раз напомнил о приглашениях. Уточнил время.

Маргарита ничего не донесла об инциденте с Пашей, зато сообщила о моих достижениях. Я расплылась в улыбке, ожидая еще порцию похвалы, но Игорь Моисеевич только сказал:

– Да, да, хорошо, замечательно, – и быстро вышел.

– Что это с ним? – Пробормотала Галина.

– Захвалить боится, – пробормотала Ленка и зыркнула на меня недобро.

– «Смотри, смотри, мне не жалко», – ответила ей улыбкой. А потом пришла Ольга Дмитриевна и со слезами на глазах сообщила о смерти Андрея. Маргарита часто заморгала и, отвернувшись, громко высморкалась. Паша оторвался от компьютера и уставился в окно, а девчонки, включая и меня, дружно заревели.

Грустно закончился день, и пока ехала домой, так себя растравила, жалея Андрея, и заодно вспомнила все обиды и, конечно, Сашу. Марья Степановна, увидев меня, подлетела со словами.

– Батюшки-светы, что случилось? Умер кто? – Она участливо смотрела на меня, и от этого слезы полились ручьем.

– Да кто помер-то? – Не отставала она.

– Сотрудник, – выдавила я, наконец, шмыгнув носом.

– Сотрудник? – Разочарованно протянула Марья Степановна. – Я думала близкий кто. Да чего ты ревешь-то? Странные вы, девчонки, какие-то, ей богу. Надька вон сегодня все кусты обшарила, кольцо какое-то искала. Потеряла материно кольцо месяца два назад, а сейчас спохватилась.

– Какое кольцо? – Встрепенулась я.

– Да не знаю, какое-то дорогое, мать из Эмиратов привезла.

– Ой, Марья Степановна, скажите ей, что мы нашли его, пускай ко мне зайдет.

– Ну и, Слава Богу! А еще Наташка пришла сегодня в мокрых штанах, и ты вон в слезах вся.

Слезы моментально высохли:

– Как в мокрых штанах?

– Не совсем мокрых, но одна штанина по колено мокрая была. Где она в такую жару, лужу нашла?

Я не стала уточнять, где бывают лужи, а понеслась как угорела в дом. Марья Стапановна еще что-то говорила, сопровождая меня, как всегда, до лифта, но я была мыслями с Наташкой. Не успев открыть дверь, услышала, как надрывается телефон.

– Это Лариска, – услышала я. – Наташка объявила сбор. Сказала, что все видела, я не поняла что, а она сказала, что мы две тупицы. Ну не дура?! Кстати, ты уж поела?

– Нет, я только вошла.

– Тогда ешь быстрее, через полчала, мы у тебя.

Ровно через полчаса они явились. Лариска кривилась на один бок и постанывала, Наташка была загадочна и значительна.

– Что с тобой? – обратилась я к Лариске.

– А, – та махнула рукой. – Радикулит.

Как всегда, мы расположились на кухне и слушали Наташку, которая азартно и с сумасшедшим блеском в глазах поведала страшную историю про убийство. Мы засомневались.

– И как, по-твоему, он его убил? – Спросила Лариска, резко повернулась и ойкнула.

– Я же сказала, он наклонился, как будто обнял, – Наташка победно взирала на нас.

– А почему у тебя штаны были мокрые? – Вдруг вспомнила я слова Марьи Степановны.

– Штаны? – забегала глазами Наташка. – А что штаны?

– Марья Степановна сказала, что у тебя штаны были мокрые, вернее одна штанина. Почему? – продолжала допытываться я, продолжая наблюдать за ее реакцией.

Только что победно на нас взиравшая, как будто разоблачила шайку грабителей и, ожидая орден на грудь, она вдруг запнулась, стала что-то выискивать у себя в джинсах, потом все-таки сказала:

– Просто у меня нога соскользнула в унитаз, я схватилась за бачок и нечаянно нажала кнопку слива. Вот и все. Ну что тут смешного? Так и знала, что вы ржать будете. Между прочим, я жизнью рисковала. Если б он меня там засек. А? – Мы заткнулись, живо представив себе эту картину.

Наташка, порывшись в карманах, протянула нам на ладони замусоленную сигарету.

– Кури ее сама, – презрительно скривилась Лариса.

– Это – улика, – с досадой сказала Наташка.

– Вот это? – Лариска брезгливо взяла сигарету, и, рассмотрев ее, как следует, заметила

– Она же пустая.

Я тоже смотрела на сигарету и вспоминала, что видела такие у нашего Паши и, вроде, еще кто-то такие курил.

– Это не сигарета, – я взяла ее в руки. – Это как гильза, набивается специальным табаком. Он очень вкусно пахнет. Есть с вишневым запахом, есть с яблочным, в общем, с разными. Где ты ее взяла? – обратилась я к Наташке.

Она рассказала, как обнаружила ее на кровати Андрея и как Дейлик ее чуть не сожрал.

– Что-то я не пойму, зачем его убивать-то надо было? – Недоумевала Лариска.

– Как ты этого не понимаешь? – Кипятилась Наташка. Она вскочила и стала расхаживать по комнате, жестикулируя руками. – Все очень просто. Андрей должен был у Птички забрать дискету. Он этого не сделал, треснулся башкой, и память отшибло. Тот, кто его посылал, решил, что Андрей стал бесполезным и опасным свидетелем, а если все вспомнит, может все разболтать. Поэтому от него решили избавиться. Взяли и убили. Надо узнать, кто курит такие сигареты, и мы узнаем, кто убийца, – подытожила она.

– Глупости! – заявила я. – Мало ли народу курят такие сигареты.

– Назови хоть одного, – запальчиво сказала Наташка.

– Ну, например, Паша и Георгий Александрович. – Я напрягла память, но больше вспомнить никого не смогла.

– Возможно, это сигарета самого Андрея, – предположила Лариска.

– Нет. Он такие не курил, – я лихорадочно пыталась вспомнить. Прямо перед глазами стоит картина – холеные руки кладут в красивый футляр такую сигарету, засыпают табак в специальное отделение, потом закрывают и хоп – сигарета готова.

– Стоп! – закричала я и замолчала. Девчонки уставились на меня.

– Ну, вспомнила? – тормошила меня Наташка.

– Тьфу ты! Вот все перебила. Вертелось что-то, прямо перед глазами стояло. Ладно, подумаю потом.