Книга Большая книга ужасов. 62 - Ирина Щеглова

– Что случилось? – с трудом ворочая непослушным языком, спросила Ксюха.

Женщина решительно шагнула к ней, отстранила бабушку, и та послушно отступила.

Женщина строго спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально вроде, – не очень уверенно ответила Ксюха, не понимая, откуда взялась эта женщина и почему на ней белый халат. Врач, что ли?

Тем временем женщина деловито потрогала Ксюхин лоб, посчитала пульс, попросила ее открыть рот, взглянула, покачала головой. Велела поставить градусник. Ксюха послушно сунула его под мышку.

– У тебя что-нибудь болит? – не отставала женщина.

– Нет, – честно призналась Ксюха, но на всякий случай прислушалась к себе, – нет, – подтвердила она.

Женщина вздохнула, пожала плечами и отступила от кровати.

– Ничего не понимаю, – сказала она бабушке, – возможно, девочка получила тепловой удар…

– Так ведь с утра это у нее началось, – напомнила бабушка. А Наташа снова всхлипнула.

Врач снова повернулась к Ксюхе, начала расспрашивать ее о месячных, потом о том, что она вчера ела, ощупала ее живот, послушала грудь через стетоскоп, даже давление Ксюхе измерила.

– Сейчас все в норме, – сдалась она, – вообще у подростков это бывает: вегетососудистая дистония, трудности роста, гормональный бунт…

Бабушка кивала согласно. Наташа не поднимала голову.

– Да объясните же мне, что случилось! – не выдержала Ксюха.

– Детка, – встрепенулась бабушка, – как же ты нас напугала! Ведь я тебя утром не могла добудиться, ты была вся в жару, бредила! О господи! Я и родителям твоим не могла дозвониться, проклятый телефон не берет, и все! Спасибо соседям, надоумили меня обратиться к Надежде Алексеевне, – и бабушка с благодарностью взглянула на женщину в белом халате.

Та развела руками:

– Вам, конечно, в район надо, в поликлинику, я же не врач, я простой фельдшер…

– Ой, мы вам так благодарны, так благодарны! – зачастила бабушка. – Вот родители ее приедут, так мы сразу же и отправимся. Своим ходом я боюсь, все-таки жарко очень.

Надежда Алексеевна согласно кивнула:

– Да, сейчас никакой опасности нет, можно повременить, но к врачу обратитесь обязательно.

Бабушка мелко-мелко закивала. Надежда Алексеевна пожелала Ксюхе здоровья и удалилась, сопровождаемая бабушкой.

Ксюха посмотрела на Наташу. Та почему-то замотала голову платком.

– Что тут происходит? – спросила шепотом Ксюха.

Наташа подняла голову и так же шепотом спросила:

– Где ты была?

– Здесь, – не поняла Ксюха.

Наташа ей явно не поверила.

– Твоя бабушка бегала, как заполошная, по всей деревне, ты же тут в бреду металась!

– Я?! – Ксюха все еще не верила.

И тогда Наташа сорвала с головы платок и откинула за спину волосы. Ее левое ухо!

Ксюха вскрикнула.

Наташино ухо заметно увеличилось, вытянулось вверх и покрылось щетиной.

– Видишь?! – И Наташа залилась слезами.

– Как это?! – только и смогла произнести Ксюха. И ее рука невольно потянулась к голове. Ее ухо! Оно – тоже?!

Наташа заметила.

– Нет, у тебя ничего, все в порядке. – Она всхлипнула. – Проклятая ведьма! – Наташа сжала кулаки. – Никакой управы на нее нет!.. Послушай! – вдруг горячо заговорила она. – Ведь Хаврониха тебя чуть не убила, но с ушами у тебя все в порядке, и болезнь внезапно прошла. Я потому и спросила – где ты была? Где? Когда в жару металась, что видела?

Ксюха припомнила раннее утро: как она пришла домой, как увидела свое отражение в зеркале… а потом? Потом был огонь…

Ксюха резко села на постели.

– Баба Люба! – воскликнула она.

– Что?! – У Наташи округлились глаза.

– Там был огонь и Хаврониха! Я помню! Точно! Здоровенная такая! Она меня сжечь хотела, но тут появилась баба Люба с домовым Митрошей и прогнала ее. Там еще девушка была, в белом платье… Наташ! – Ксюха встала. – Наташ, я все вспомнила! Я знаю, что надо делать!

Наташа тоже вскочила, вцепилась в Ксюху.

– Ты уверена? – Она встряхнула Ксюху, заглянула ей в глаза. – Неужели сама баба Люба тебя спасла?! Но почему? Откуда она взялась?

Ксюха смущенно улыбнулась:

– Ну, мы с ее домовым вроде как подружились…

– Все рассказывай! Все! – потребовала Наташа. И Ксюха рассказала ей о своих странных и страшных снах, о домовом, которому понравилось угощение, о свинье и девушке, похожей на невесту. И о том, как баба Люба велела ей забрать у Игната нечто, ему не принадлежащее.

– Шутишь! – испугалась Наташа. – Неужели мы к нему так вот запросто возьмем да и пойдем?

– Еще как пойдем. – Ксюха покосилась на свиное ухо, Наташа уловила ее взгляд и поспешно прикрыла его рукой. – Вот что я тебе скажу, Наташа: вы в своей деревне сами во всем виноваты! Позволили какой-то злобной тетке вас терроризировать! Так вот, имей в виду: я этого так не оставлю! Не одна ты в помощи нуждаешься, есть и еще кое-кто, кому я пообещала… – Ксюха осеклась. – Та девушка, она говорила, что времени почти не осталось, и просила, чтобы я поторопилась. Да, и вот еще что: расскажи-ка мне о бабе Любе!..

Глава 7

Баба Люба

Она была кем-то вроде монахини в миру. Во всяком случае, жизнь вела монашескую, помогала при местном храме. Батюшку к ним прислали совсем молоденького, только после семинарии. Приехал он с семьей – женой и сынишкой. Церковь-то отреставрировали, она хоть и небольшая, а хорошая. Да только прихожан – раз-два и обчелся. Батюшка и по домам ходил, знакомился со всеми, и на беседы жителей приглашал, и так и сяк… Не идут люди, пуста церковь. Он было приуныл, да баба Люба его поддержала. А за ней и другие в храм потянулись.

Невдомек было приезжему батюшке, что его паства как огня боится ведьмы Хавронихи. А та вроде во всеуслышание пообещала наслать порчу на всех прихожан. Мол, пусть только попробуют сунуться к попу!

Говорят, баба Люба ходила к Хавронихе. Что там за разговор у них получился, неизвестно, да только притихла ведьма. Даже из дома редко нос показывала. И еще говорили: кое-кто бегал к ней, бабы – зелья приворотного добыть, мужики – за самогоном. Короче говоря, ничего хорошего она людям не делала, один вред причиняла. С хворями деревенские к Игнату обращались. Хоть и побаивались его. Потому что жил он бирюком. Одним словом, нелюдимый человек. И дома у него, рассказывают, странно как-то все… Сама-то Наташа не видела, но верит: непростой он человек, вроде колдуна. Не злой, не добрый, а так, себе на уме. Лечил не всех, а только кого сам пожелает. И только одно общее у него было со всеми остальными жителями деревни – он не любил Хаврониху. Впрочем, Хаврониха отвечала ему тем же, но на пути его становиться остерегалась. И Игнат в ее дела не вмешивался.