Книга Шерлок Холмс пускается в погоню (сборник) - Джеймс Эндрю Тейлор

Не стоит говорить, джентльмены, что я не поверила ни единому слову из этой нелепой болтовни, включая историю о несчастном брате, и решила, что называется, брать быка за рога.

«Очень занятная находка для собирателя старинных преданий, мистер Валентайн, – сказала я. – Но каким боком она касается меня?»

«Это не сказка, дорогая леди, уверяю вас. Не стану утомлять вас деталями моих исследований, но смею уверить, что красный порошок обладает подлинной ценностью для медицинской науки. Келли нашел очень мало этой загадочной субстанции, так что должно было остаться всего несколько гранул, когда он ее припрятал. Последние семь лет моей жизни были посвящены поискам места, где спрятан флакон. Некоторые подсказки, обнаруженные мною в книге „Алхимия и британская история“ Экермана, позволяют утверждать со значительной долей уверенности, что место это находится где-то поблизости от Филд-хауса. Я желал бы – разумеется, с вашего разрешения – провести археологические раскопки в имении с помощью моих ученых коллег. Надеюсь, все предприятие займет не более недели. Чтобы вы не испытывали каких-либо неудобств, я снял для вас на это время номер в отеле на Нортумберленд-авеню, в Лондоне. Думаю, слуг вы можете отпустить. Не вижу смысла оставлять их здесь в отсутствие хозяйки дома».

Я решила, что исполнила долг вежливости, позволив этому мистеру Валентайну произнести свою речь, и не обязана долее терпеть утомившее меня балаганное представление.

«Мистер Валентайн, – произнесла я вежливо, но твердо, – благодарю за время, потраченное на визит, и за ваше интересное предложение, но, к сожалению, вынуждена сообщить, что меня оно не привлекает. Я желаю, чтобы Филд-хаус и его окрестности оставались в их нынешнем виде».

К моему удивлению, отказ его как будто не разочаровал.

«Вижу, мадам, просить вас передумать бесполезно, – изрек он. – Но мне следовало бы проявить настойчивость ввиду того, что это дело имеет особую важность не только для широкой общественности, но и для вас лично».

«Но я здорова, мистер Валентайн», – ответила я.

«И я молюсь, чтобы вы оставались в добром здравии. Но ваш отказ очень меня огорчает. Действительно очень огорчает».

Уже начиная нервничать из-за его замечаний, я вызвала звонком Питера, который выпроводил гостя за пределы дома. Когда я услышала, что за Валентайном закрылась дверь, меня вдруг осенило: отнюдь не нервная ажитация заставляла его метаться по комнате, как я подумала. Вероятно, он выглядывал в окно, высматривая кого-то, должно быть сообщника, ждущего снаружи.

– Кого-то? А может, что-то? – предположил мой друг.

– Нет, мистер Холмс. Я успела разглядеть этих двоих под березой.

Холмс поднялся и направился к окну. Заинтригованный, я последовал за ним, но не приметил ничего любопытного, а только удостоверился, что миссис Картнер действительно могла наблюдать двух мужчин, разговаривающих под большой березой за воротами.

– К сожалению, второй субъект оставался в тени, и я не могла его хорошо разглядеть. Разобрала только, что он на голову ниже мистера Валентайна, который не слишком высок. Кажется, волосы у второго мужчины черные, но ручаться за это я не могу. Они разговаривали около двух минут. Мой посетитель то и дело указывал в сторону дома или оглядывался на него. Я стояла у окна, но полагаю, он не мог меня не видеть.

– В общем, случай необычный, – заметил Холмс, возвращаясь к своему стулу.

Я задержался у окна, надеясь, что в голове моей внезапно забрезжит разгадка, но, не дождавшись озарения, вернулся, разочарованный, на свое место.

– Миссис Картнер, вы не производите впечатление человека, которого может напугать подобное происшествие, – произнес Холмс. – Значит, случилось что-то еще?

– Мне льстит ваша уверенность в моем хладнокровии, мистер Холмс, но должна признать, что в силу определенных причин мысль связаться с вами посетила меня сразу после встречи с мистером Валентайном. Однако дело выглядело таким банальным, что я выбросила эту идею из головы.

На следующий день я навещала больную соседку. А в мое отсутствие в имение снова пожаловал посторонний человек, отрекомендовавшийся представителем лондонского аукциониста. Судя по описанию служанки, с которой он заговорил, подойдя к двери кухни, это мог быть только Бэзил Валентайн. Он утверждал, будто его вызвали оценить несколько предметов меблировки. Очевидно, мошенники знали о моих стесненных обстоятельствах. Выведать это было совсем нетрудно. Хотя служанка и не получала от меня никаких инструкций, она посчитала странным, что кто-то приходит в дом в отсутствие хозяйки и стучится в дверь для слуг. Теряя терпение из-за ее нерешительности, мистер Валентайн достал из кармана фунтовую купюру.

«Вот что, милочка, – сказал он, – эти деньги будут вашими, если вы позволите мне провести в доме полчаса и присмотрите за тем, чтобы мне никто не мешал. Уходя, я вручу вам вторую такую же купюру».

Испуганная служанка позвала лакея Питера, а Валентайн тем временем бросился наутек, перепрыгнул через изгородь и исчез. Больше он не появлялся, но время от времени я замечала чужаков, рыскающих в дальних уголках имения в разные часы дня. Однажды меня насторожил внезапный треск, и я обнаружила, что в саду повалены каменные солнечные часы, вероятно случайно. В тот момент я еще не была уверена, что обращусь к вам с этим делом, но происшествие, приключившееся с Питером, две ночи назад толкнуло меня на решительные действия. Возможно, вы предпочтете услышать обо всем из его собственных уст.

Прежде чем она успела вызвать звонком устрашающего слугу, служанка внесла в гостиную чай. Я почувствовал некоторое неудобство, вспомнив свой faux pas[41]. Миссис Картнер попросила девушку позвать Питера, и меньше чем через минуту он уже стоял перед нами с тем же пугающим видом, что и при нашем появлении. Мне было любопытно, чему он обязан своей военной выправкой – уж не армейской ли службе? Однако, обескураженный тем, как Холмс разнес в пух и прах мои дедуктивные способности в то утро, я решил об этом не заикаться.

– После всего, что приключилось в последние несколько дней, – начал Питер, – я не желал оставлять хозяйку дома одну.

– Однако я настаивала, чтобы он взял положенный выходной, – вмешалась миссис Картнер. – Несколько дней Питер охранял дом от посторонних, но я была непреклонна, считая, что он заслужил передышку. Однако убедить его оказалось непростой задачей. И когда он наконец сдался, то поставил непременным условием, что не отлучится из дому более чем на час. Прошу, продолжайте, Питер.

– Я провел этот час в местной таверне, на постоялом дворе «Голландские мастера». Я сидел один, когда этот проходимец подсел ко мне. Я должен был сразу же взять его за шкирку и доставить в полицейский участок, но негодяй очень скор на язык и появился прежде, чем я успел что-то сообразить.

«Вероятно, вы предпочли бы увидеть меня со сломанной шеей в реке, – сказал он. – И видит Бог, я не могу вас за это винить. Следовало бы половчее обставить все это дело. Клянусь, это была не моя идея. Мне не доставляет никакого удовольствия причинять беспокойство, – простите, мэм, – бездетным вдовам. Вот почему я готов положить этому конец здесь и сейчас. Но чтобы это сделать, мне нужна ваша помощь, приятель».