Книга Тайна Марии Стюарт - Маргарет Джордж

Письмо оказалось длинным, с тщательно продуманными фразами и двусмысленными выражениями. Лорды явно заботились об оправдании своих поступков. Текст содержал много цитат из Писания, но общий смысл сводился к тому, что они желают ее возвращения. Они приглашали ее вернуться, и их тон был не только уважительным, но даже сердечным. Если она вернется в Шотландию, к своему народу, то они, лорды Конгрегации, будут приветствовать ее, поддерживать, признают ее правящим монархом и присягнут ей на верность.

Но не было сказано ни слова о ее религии или о том, кто на самом деле будет управлять государством. Она или лорды Конгрегации?

Письмо было подписано ее братом лордом Джеймсом Стюартом, как командором ордена Святого Андрея и по поручению других лордов.

«Как удивительна эта перемена тона, – подумала она. – Возможно, люди требуют возращения своей королевы, и лорды начинают чувствовать, что они ступили на зыбкую почву. По той или иной причине они нуждаются во мне».

Ее сердце невольно забилось быстрее. Они нуждаются в ней. Шотландия зовет ее домой.

Она посмотрела в окно на маленький сад, слабо сиявший в лунном свете. «Но мое место здесь…» Вдруг Мария словно вернулась домой и поняла, как глубоко лелеет свою веру и как хорошо находиться в обществе других людей, которые продвинулись дальше в духовных исканиях и могут учить ее.

«Там, во внешнем мире, легко считать себя духовным человеком, даже если мимолетно касаешься этих вопросов, – подумала она. – Но здесь истина раскрывается в полной мере. Я еще новичок в духовной жизни».

Она ощутила прилив энергии и брошенный вызов, который нужно было встретить с достоинством. Слово «Шотландия» звучало как призыв к бою, а письмо, лежавшее на столе, походило на латную рукавицу, брошенную к ее ногам. Подними меня, если не струсишь. Если ты можешь.

Желтая бумага, блестевшая при свете свечи, была более притягательной, чем призрачный свет в саду снаружи. Мария отвернулась от окна, взяла письмо и перечитала его еще два раза.

Наконец она преклонила колени перед распятием и подняла письмо, словно дар, предлагаемый ребенком.

– Я не знаю, что делать, – прошептала она. – Направь меня.

В комнате было совершенно тихо. Марии казалось, что она даже может слышать потрескивание горящих свечей и звук капающего воска. Если бы только Бог говорил с людьми вслух! «Но он не делает этого, – подумала она. – Все, что я слышу, – это мои собственные мысли.

Значит, мой долг вернуться в Шотландию, к тому делу, ради которого я была рождена? По какой иной причине я родилась такой, какая я есть, если не для выполнения этой задачи?

Возможно ли, что я Божий инструмент, призванный спасти эту страну, погрязшую в трясине заблуждений? Почему я осталась последней католичкой в династии Тюдоров и Стюартов? Но у меня есть ужасный пример моей кузины Марии Тюдор. Я не могу повторить ее ошибку.

Но я буду доброй и милосердной, если всегда буду руководствоваться любовью, то не вернутся ли они к истине?»

Бог не давал ответа на ее вопросы, и у нее заныли колени, пока она стояла на них, прижимаясь к холодному камню. Тишина окутывала ее плотной пеленой.

В конце концов она встала, неловко покачнувшись на затекших ногах. Мария подошла к узкой постели, откинула одеяло и легла. Когда сон подкрался к ней, она уловила последнюю ясную мысль: «Если я не поеду, то все жертвы, принесенные моей матерью, окажутся напрасными».

Проснувшись на следующее утро, она села в постели, преисполненная новой уверенностью. Она должна ехать в Шотландию.

Это было не просто решение, а некий приказ, пришедший из глубины ее существа, который ночью набрал силу и теперь приобрел вид команды. Она не осмеливалась ставить его под сомнение; казалось, он обладал собственной властью.

Когда она попрощалась с аббатством и последний раз оглянулась на него, то прошептала:

– Мама, теперь мы с тобой меняемся местами.

Мария неторопливо возвращалась в Париж. На этот раз проселочные дороги в разгар весны выглядели по-другому. Сельские дома украшали гирлянды, дети качались на веревках, привязанных к ветвям деревьев, и кричали от радости. Сады были в полном цвету; фермеры трудились на полях, и воздух наполнял запах сырой распаханной земли. Люди приветствовали ее, когда она проезжала мимо, и, несмотря ни на что, Мария чувствовала, как улучшается ее настроение от теплого воздуха и ярких весенних красок. В конце концов, ей было всего лишь восемнадцать лет.

По пути она утихомирила небольшую группу своих спутников, потому что не хотела слушать болтовню. Птичьи трели и крики играющих детей ласкали ее слух лучше любых разговоров. Они ехали друг за другом по хорошо утоптанной дороге, вдыхая густой аромат цветущих фруктовых деревьев.

Впереди появился другой отряд, приближавшийся с противоположной стороны. Несомненно, группа придворных бездельников, ищущих место для пикника, или, возможно, паломники, собиравшиеся навестить могилу полузабытого святого. Это являлось такой же неотъемлемой составляющей весны, как и птичий щебет.

Но когда они приблизились, Мария внезапно узнала первого всадника. Это был ее брат Джеймс Стюарт. Он появился перед ней как видение или существо, совершенно неуместное в этом веселом, цветущем языческом краю.

– Джеймс! – крикнула она и помахала ему.

Он выехал вперед и отсалютовал ей.

– Ваше Величество! – Он спешился и снял шляпу в знак уважения.

Несмотря на разочарование из-за того, что он присоединился к лордам Конгрегации, увидев его, Мария обрадовалась. В конце концов, он принадлежал к ее семье и был ее единокровным братом.

– Джеймс, как ты оказался здесь?

– Я искал вас, – ответил он. – Вас не оказалось в Париже.

Разочарование в его тоне граничило с осуждением.

– Естественно. Я собиралась посетить моих родственников.

– Вы получили письмо? – прямо спросил он.

Мария посмотрела на своих спутников: мадам Райе, Мэри Сетон и отца Мамеро – и сделала им знак остановиться.

– Давайте найдем поляну, где мы сможем отдохнуть, и я поговорю с моим дорогим братом, лордом Джеймсом Стюартом, который нежданно оказался здесь.

– Такое место есть недалеко отсюда, – сказал он. – Я проехал мимо, и оно показалось мне очень приятным.

Снова усевшись в седло, он развернул лошадь, и его спутники проделали то же самое. Когда оба отряда доехали до поляны, спешились и начали устраиваться, Мария отвела брата в сторону.

– Ты настойчив и изобретателен, – произнесла она. – В этой местности много дорог.

Известие о том, что он стал одним из лидеров движения Нокса, безмерно отдалило ее от того брата, с которым она играла в замке Стирлинг, и она держалась с ним настороженно.

– Мне повезло. – Он улыбнулся, и улыбка преобразила его обычно бесстрастное лицо с широким носом и высокими скулами. – Или же Господь помог мне, так как моя миссия находится в соответствии с Его волей.