Книга Щукинск и города - Елена Некрасова

А Билли ещё и успокаивал его напоследок… мол, не переживай, Джек, на все воля Божья… а в аэропорту вообще заявил: «Знаешь, Джек, я думаю, что это была твоя поездка! Ты можешь изменить свою жизнь, ты встретил женщину своей мечты! Как я в свое время Роберто… У вольных каменщиков есть орудия труда — резец, мастерок и всё такое… но разве мы сами не орудия в руках Великого Архитектора Вселенной? А если по плану я стал орудием твоей судьбы, Джек? Тогда я счастлив! Представь, я был твоим молотом, а может быть, мастерком! Как думаешь? Мастерком переносится цемент братской любви, а молот символизирует действие…» Ну и дальше в своем репертуаре Билли восклицал что-то пафосное про небесный план стирания границ между масонами и профанами[7], а напоследок декламировал какой-то стих… но каков! А ведь так переживал накануне вскрытия мастерской, так нервничал, что Женя даже стал побаиваться — вдруг Билли хватит удар, если там пусто… но все обошлось, слава богу. Он сам чуть не грохнулся в обморок, пока слесарь возился с замком, ну да, заныло сердце, потемнело в глазах… А Билли, само собой, расстроился, но часа на три… вечером уже ворковал по телефону с Роберто и обсуждал детали предстоящей поездки в Японию… хотят поучаствовать в каком-то древнем обряде… И еще занялся благотворительностью — перечислил пятьдесят тысяч баксов на счет детского дома для инвалидов, про который им рассказал настоятель монастыря, просто вскользь упомянул, а Билли запомнил, надо же… Это даже обидно, потому что деньги скорей всего сопрут, надо было купить какие-нибудь инвалидные коляски или телевизоры и отвезти их туда лично, но Билли некогда этим заниматься, а выбрасывать деньги пожалуйста… ему даже в голову не пришло накинуть пару тысчонок Джеку, получил обещанные тридцать — и гуляй. Понятно, это же не благотворительность, и так повезло профану… Так что Билли — неистребимый оптимист, а местная богема протухла, «старая гвардия» уж точно… Один Марчук жизнерадостно вопил: «А помнишь, а помнишь?!» Так он просто травы покурил… Женя угостился, и только башка разболелась…

А Луговой сдвинулся на православии, раньше делал таких приятных узорчатых птичек, а теперь пишет Иисуса, Богоматерь и прочих святых… причем не иконы, а какую-то полную фигню. В центре, например, восседает Иисус с поднятой рукой, типа крестит зрителя, а позади него стоит сам Луговой с женой и детишками… все с опущенными глазками, прям святое семейство. А на другой картине изобразил всех своих знакомых, не шуточное полотно, во всю стену. Их благословляет Богоматерь с младенцем, вся в лучах и кучерявых облачках… Хочу, говорит, чтобы мои друзья и все те, кого я уважаю, попали в Царствие Небесное! Ну не маньяк… И сам такой благообразный стал, бородка причесана… но водку глушит не хуже других, а что ж такого, пост уже закончился…

Водки выпито немеряно, и вроде все ему были рады… но ощущение, будто говна нажрался. Это ж скольких людей он обошел за два дня?! А еще собирался сходить к Рыхлину вместе с Аней, типа похвастаться знакомством, все же одесская знаменитость… вот и хорошо, что не пошли… стал еще гнать, как он брал Сталинград и как его контузило, совсем уже… ну даже если ему шестьдесят, что сомнительно — скорее под полтинник, просто вид имеет довольно потасканный, но ведь не восемьдесят! Ветеран нашелся… А после третьей бутылки сообщил, что у него было шесть родных братьев, и все погибли на фронтах, и пил за каждого поименно…

Да… если бы Аня не уехала к родителям, могли бы позагорать, погода в эти дни была чудесная… Аня. Сегодня он вообще не мог заснуть, всё вспоминал, как они с ней… удивительная женщина. До сих пор не верится, что ему так повезло… выходит, любовь. Главное, заснул у Лугового, отключился в такси, еле доплелся до номера, а как остался один — сон как рукой сняло. Бессонница. Только под утро удалось уснуть, и этот дурацкий сон с перепоя… Всё думал, вспоминал… он ведь даже не сказал ей, что женат… и почему он до сих пор не развелся? Как вообще можно было жить с Трейси… снова Одесса и снова любовь… нет, ему нужно жить здесь, у моря… мысли не давали уснуть, так до утра и промаялся, а ещё он прямо-таки ощущал рядом её тело, чувствовал запах её волос, он даже нюхал подушку, до того соскучился… им надо поговорить, все обсудить, иначе как он уедет? А ведь у них ещё могут быть дети, Ане тридцать девять… казалось бы — всего одна неделя, и та пролетела в каком-то сумасшедшем угаре, но это очень серьезно, это на всю жизнь… потрясающая женщина… его женщина! Всё, абсолютно всё в ней ему нравится, дело не только в этом сексе… они понимают друг друга, с ней можно говорить о чем угодно… Всю ночь ходил туда-сюда, ложился в кровать и вставал покурить, собрался уже в круглосуточный гастроном за водкой, но как только стал натягивать брюки, сразу же устал… да и вообще это слишком. И опять не позвонил в Щукинск! Ну ладно, сначала был Билли и не до того… потом его закрутило, совершенно ничего не соображал, даже не ясно, как он мог с ней общаться в первые дни… а ведь шутил, что-то рассказывал… вот именно. Стал рассказывать Ане про всякие масонские примочки, как будто говорить больше не о чем… типа расслабился, раз «миссия невыполнима», значит, можно болтать языком… нет, про «сокровища» Буряка он вроде ничего не говорил, хватило еще мозгов… а так постоянно подшучивал над Билли и заодно блистал эрудицией. Да… поднабрался масонской мудрости. Показывал ей тайные рукопожатия, и как правильно кашлянуть и потереть веко, чтобы тебя опознал брат-масон, и как масоны снимают шляпу, и как сидят в седле… хоть все эти штуки уже давно не используются, но ради прикола… и про тамплиеров нес какую-то муть, и про масона Липтона, который чай, и про Гильотена, который гильотина… а еще увидел акацию (их тут куда ни плюнь) и радостно возопил, что это священное дерево ситтим, символ бессмертия, потому что даже сухие бревна акации часто пускают побеги… ну да, так и было — всюду он приплетал масонов, кошмар… по поводу и без повода, и наверняка выглядел идиотом… интересно, он ее достал? Вроде смеялась…

И вот, казалось бы — Аня уехала, так возьми и позвони сестре. Нет, отправился по художникам… хотел еще повидаться с однокурсником, и даже была тайная мысль — вдруг удастся собрать кого-то из их развеселой компании, но когда дозвонился до Кости, сразу расхотелось. «А… Жень, ты? Привет… а, приехал… ой, ужасная запара с работой, деньги нужны, ребенок маленький… ну заходи как-нибудь… только не очень поздно, а то у нас ребенок…» Спросил, как поживает Аркаша, так оказалось, что они лет пять уже не виделись, Аркаша бросил кафедру и работает квартирным маклером и стал сильно деловым… короче, ну их всех на фиг, неинтересно. Все равно, что пытаться отыскать под салом Трейси ее молодое двадцатилетнее тело… которое его даже возбуждало когда-то… Но почему до сих пор нет звонка? Может, забыли? Вполне в духе этой гостиницы… неужели они целый час дозваниваются до Щукинска? Так можно весь день прождать… легче было узнать код и набрать с мобильника, не такие уж и расходы… к тому же вряд ли Зина сейчас в театре, просто узнать, когда она будет… и тогда уже перезвонить с почты. Хотя все равно никуда неохота идти, даже с постели вставать неохота… О! Он же написал ночью рассказик про Машу Мулину и даже не перечитывал. Это чтобы отвлечься от мыслей об Анином теле и за водкой не ходить… Вчера в Горсаду он заметил женщину, ужасно похожую на Машу, она выгуливала двух пудельков. Сухощавое овечье лицо, характерный носище, ну и рост, фигура… только совершенно здоровая тетка, даже холеная. Как будто сестра-близнец. Спросил у Кривенко, и оказалось, что Маша жива-здорова, мистика прямо… Кривенко уверен, что она прикидывалась, все так считают… но Женя хорошо помнит это несчастное создание, от неё веяло могильным тленом… такое у всех было ощущение, когда Маша появлялась в компании. И даже исходил какой-то тончайший запах плесени, не противный, но странноватый… чего-то такого… возможно, это был запах её квартиры, она ведь жила со старухой матерью, но стоило ей войти, сразу же представлялось кладбище, старые склепы, истлевшие гробы… В общем, вид у Маши был весьма болезненный. Живой мертвец. Трудно поверить, что это просто имидж… А сейчас — цветущая женщина в самом соку, да… бывают же чудеса. Но Машу явно невзлюбили — мало того, что приходилось терпеть её присутствие, так ещё и не умерла…