Книга Белый дракон. Мечи Ямато - Александр Логачев

— Чтобы достигнуть мастерства, они упорно тренируются долгие годы, так?

— Да.

— И готовы умереть... Ради чего? — Артем протянул девушке очищенную треску.

— Ради того, чтобы тебя при жизни назвали «повелителем меча». Заслужить посмертно звание «повелителя меча» тоже почетно, но при жизни лучше. — Ацухимэ покачала головой, отказываясь от рыбы.

— Но ты же — женщина. Разве ты можешь участвовать в поединках?

— Нет, — с горечью сказала Ацухимэ. — Я могу попасть на ристалище, только переодевшись самураем.

— Выбрить себе лоб?

— Я пойду на эту жертву. — Ацухимэ отщипнула кусочек от рисовой лепешкой, с неохотой забросила в рот и с трудом проглотила. — Ты знаешь... В родительском доме я тайком слушала разговоры взрослых женщин и однажды подслушала историю об одной женщине, которая переодевалась в мужскую одежду. Не помню, зачем ей это было нужно. Но ее хитрость была быстро раскрыта, и она покончила с собой. Пусть мне тоже потом придется быть разоблаченной и покончить с собой, но я хочу попасть на состязания иайдзюцу в честь бога Хатимана.

— Значит, вот такая она — твоя заветная мечта? — Артем выбросил в кусты хвост трески.

— Представляешь, как это здорово, — мечтательно проговорила Ацухимэ, — или никто, или «повелитель мечей». И все решает один миг.

— Ты много знаешь об этом состязании. От кого?

— От мастера Мацудайра.

— Но он же ни разу там не был?

— Зато мастера иайдзюцу были частыми гостями в его доме.

— Ясно. — Артем поднялся. — Если ты уже отобедала, Ацухимэ-сан, может быть, продолжим поиски яма-буси?

— А какая твоя заветная мечта, Алтём? — спросила Ацухимэ, тоже поднявшись.

— Что называется, наповал! — развел руками Артем. — Я не готов к ответу.

— Раз не готов, значит, мечты нет. Или тебе стыдно в ней признаться, — с укоризной произнесла Ацухимэ.

Артем призадумался. Пожалуй, для нее это было чрезвычайно важным. Если отшутишься — сломаешь нечто важное, что только-только начало возникать (Артем очень надеялся, что не ошибается) между ними. Тем более ни о чем постыдном он не мечтал.

— Пожалуй, не то и не другое, — сказал гимнаст. — Еще полтора месяца назад была мечта, которую я мог бы назвать заветной. Вернуться к себе на родину. Но... с тех пор многое во мне переменилось. Ты знаешь, сегодня я про себя в шутку назвал страну Ямато приемной родиной. А сейчас подумал, что доля правды в этой шутке, пожалуй, слишком велика. Возвращение домой уж точно перестало быть заветной мечтой. А новая мечта пока не оформилась. Что-то вызревает, но оно не обрело пока четкую форму. Надо, наверное, подождать. Только так, Ацухимэ-сан, путанно и туманно я могу ответить на твой вопрос.

— Кажется, я поняла, — вполне серьезно сказала Ацухимэ. — Что ж... Пойдем искать твоих яма-буси...

— ... Такамори! Омицу! Мы принесли хорошие вести!

Артем уже охрип. «Еще немного, и сядет голос. Чем кричать буду?»

Они прошли примерно с ри, но пока ничего не изменилось. Ни пейзаж не изменился (все те же скалы, все те же кусты у подножия скал), ни вход Артем пока не отыскал (а прилежно обыскивал кусты и изрядно ободрался), ни общая ситуация — никто на зов не откликнулся.

— Такамори! Омицу! Мы принесли хорошие вести!

Две короткие толстые стрелы воткнулись в дерево, мимо которого они проходили. Они прилетели откуда-то из-за спины. Артем оглянулся довольно быстро, но никого не увидел.

— Нет смысла прятаться или как-то отвечать. Мы полностью в их руках, — шепотом проговорила Ацухимэ.

— Да уж конечно, — тоже шепотом согласился с ней Артем.

Что-то просвистело в воздухе. В землю возле ноги Артема вонзилась блестящая металлическая «звездочка». «Сюрикен», — Артем вспомнил, как называется эта смертоубийственная штука из арсенала киношных ниндзей. Значит, не только в кино...

— Хватит орать! — раздался откуда-то сверху незнакомый мужской голос. — Бросьте короб и сумку на землю. Встаньте на колени, ладонями упритесь в землю.

— Делаем, как велят, — шепнул Артем.

— Да уж конечно, — шепнула в ответ Ацухимэ.

— Опустите головы, взгляд в землю, головы не поднимать.

Подчинились и этому приказу.

Где-то наверху зашуршала листва, посыпались камни — кто-то спускался. Судя по звукам — не один человек. Похоже, двое. Так и тянуло поднять голову, но Артем решил не рисковать. Да, их не убили сразу, но это вовсе не означало, что с ними и дальше станут обращаться бережно и нежно.

— Лбом коснитесь земли, — продолжал командовать незнакомый мужик. — Теперь сведите руки за спиной. Вот так. Кто дернется — того убью.

Артем почувствовал, как запястья стягивает петля. Кажется, не веревка, а кожа. Что-то не очень сильно стянули. Ах, вот оно что! Другая петля захлестнула шею. Ясно. Простенькие такие путы, но весьма эффективные. Движений особо не стесняют, но незаметно не освободишься и руками уж точно не поразмахиваешь. А коли начнешь махать, то сам же себя и задушишь.

— В коробе обитая медью дубинка и нож. В сумке меч, — услышал Артем новый голос.

Этот голос был ему хорошо знаком.

— Омицу! — не удержавшись, воскликнул воздушный гимнаст, но голову поднимать все же не стал, как бы того ни хотелось. — Как я рад, что с тобой все в порядке!

И он был искренне, всамделишно рад.

— Молчи, гайдзин! — Даже не видя лица лесной японской девушки по имени Омицу, Артем мог смело утверждать, что оно имеет сейчас весьма сердитое выражение. — Еще слово, и я сама тебя убью...

Глава двадцать перваяВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО НИНДЗЯ(Продолжение)

Деревенька моя!

Как ни прячется в дымке весенней,

до чего же убога!..

Исса

Знакомые места, очей очарованье! Впору почувствовать себя эдаким белоэмигрантом, который после долгих лет ностальгической муки в каких-нибудь парижах возвратился в родное поместье, в смуту спаленное дотла большевистскими хамами. Воспоминания, воспоминания... Каждый уголок о чем-то говорит...

Те эмигранты ходили по колхозным землям и вспоминали годы, когда та земля была ихней буржуйской собственностью, и вздыхали по невозвратно потерянному. Артема вели в качестве пленника и, проходя знакомыми местами, он вспоминал свое короткое, но яркое пребывание в Долине Дымов и тоже вздыхал.

Вот он — тот легендарный таинственный разлом в скале, надежно скрытый от вражьих и случайных глаз колючим кустарником. Артем не забыл, как он радовался тогда, далеких полтора месяца назад, впервые проходя по этой тропе, что они наконец-то дошли и смогут отдохнуть после долгого изнурительного перехода. Дела давно минувших дней...