Книга Семейные трагедии Романовых. Трудный выбор - Людмила Сукина

В последние полтора десятилетия царствования Екатерины ее политика стала приобретать все более авантюрный характер. Ее фаворит Потемкин предложил так называемый «Греческий проект», включавший завоевание Константинополя. Панин пытался противиться его принятию, но Потемкина поддержал всесильный Безбородко. Никите Ивановичу пришлось уступить. Он почувствовал, что его время прошло, отказался от участия в делах, а потом заболел. Окончательно избавиться от Панина Екатерине помог отъезд ее сына Павла с женой в заграничное путешествие в 1781 году.

Последний раз императрица вспомнила Панина в сентябре 1782 года и наградила его новым, только что учрежденным в честь 25-летия ее царствования орденом Святого Владимира. В ноябре того же года опального вельможу посетил возвратившийся из-за границы великий князь Павел. Наследник престола был весел, рассмешил до слез своего воспитателя забавными шутками. Но потом Павел долго не появлялся в доме Панина, как позже выяснилось — боялся еще более испортить своими визитами отношение к нему императрицы. Панин тяжело и безнадежно болел, но находил в себе силы писать политические наставления для своего бывшего воспитанника, который, как он надеялся, скоро должен был оказаться на троне.

29 марта 1783 года старый сановник ненадолго почувствовал себя лучше, встал с постели и сел у окна — посмотреть на Неву. В этот день к нему вновь неожиданно явился Павел с женой. На другой день Панин проснулся в хорошем настроении и весь день был весел. Он сидел допоздна за своими записками, под утро с ним случился апоплексический удар. Проститься с Паниным Павел не успел: когда он примчался к нему в дом, старик уже не приходил в сознание.

Утром 31 марта Никита Иванович скончался на руках у своего царственного воспитанника. Его похоронили в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Похороны Панина были удивительно многолюдными, у него все еще оставалось много друзей. Но в этот печальный час рядом с ним не было одного человека — императрицы Екатерины.

Похожая судьба ожидала и подругу будущей императрицы Екатерины — Екатерину Романовну Воронцову-Дашкову (1744–1810). Она была дочерью елизаветинского вельможи Р. И. Воронцова и родной сестрой фаворитки Петра III Елизаветы Воронцовой, ради которой тот намеревался развестись с законной супругой. В юности Дашкова испытала сильное влияние своих братьев — Александра и Степана Воронцовых, отличавшихся большим умом и блестяще образованных. Александр многие годы дружил с Александром Николаевичем Радищевым и поплатился за эту дружбу, когда Радищев был сослан за книгу «Путешествие из Петербурга в Москву».

Екатерина Воронцова рано вышла замуж за князя Дашкова. Их семейные отношения оказались непростыми, а развитый ум и образованность Екатерины Романовны не позволяли ей ограничивать свои интересы кругом домашних обязанностей. Она много читала, занималась переводами. В 1763 году в журнале «Невинное упражнение» был опубликован ее перевод сочинения Вольтера «Опыт об эпической поэзии». С этого времени она постоянно помещала в различных изданиях свои статьи, пьесы и другие произведения.

Происхождение и семейные связи Дашковой широко открыли перед ней двери императорского дворца. Часто бывая при дворе, Екатерина Романовна познакомилась и близко сошлась с великой княгиней Екатериной Алексеевной. Их объединил общий интерес к французской философии и литературе. Тогда будущая императрица нуждалась в такой подруге, с которой можно было не только болтать о балах и нарядах, но и рассуждать на политические темы. Честолюбивая, романтически настроенная молодая княгиня Дашкова принимала близко к сердцу то положение, в котором оказалась великая княгиня, и приняла активное участие в подготовке и осуществлении дворцового переворота 1762 года.

Но этот переворот не только принес ей славу, но и оттолкнул от нее Екатерину II. Императрица была не готова к тому, чтобы считать себя обязанной молоденькой подружке, сыгравшей большую роль в возведении ее на престол. К тому же Дашкова терпеть не могла братьев Орловых, казавшихся ей неотесанными мужланами, и осуждала убийство Петра III, которого также не любила, но не желала ему насильственной смерти. И вот уже вскоре Екатерина II пишет о ней графу Понятовскому:

«Княгиня Дашкова, меньшая сестра Елисаветы Воронцовой, хотя и хочет приписать себе всю честь этой революции, но она не пользовалась большим доверием за ея родство; в добавок ея девятнадцать лет ни вселили никому большаго уважения. Она утверждала что все шло ко мне через ея руки. Однако я уже шесть месяцев переписывалась со всеми начальниками, прежде чем она узнала первое имя однаго из них. Правда она очень умна; но ум ея испорчен ея чрезмерным тщеславием и характер ея взбалмошен; она ненавидима начальниками и дружна только с ветренными головами которыя сообщали ей то что знала, т. е. маловажным подробности. Иван Шувалов (бывший фаворит императрицы Елизаветы. — Л. С.), самый низкий и подлый человек в мире, писал, говорят, Вольтеру, что девятнадцатилетняя женщина изменила правительство этой империи: пожалуйста, выведите великого писателя из заблуждения. Надо было скрывать от княгини Дашковой какими путями сносятся другие со мною, и она, целые пять месяцев не знала ничего; последния четыре недели, хотя ей и говорили но как можно меньше».

Дашкову такое отношение Екатерины к ней и к ее участию в перевороте оскорбило. Вокруг императрицы сразу же образовался плотный круг угодников и лизоблюдов, в котором бывшей подруге, умной, блистательной, но острой на язык, не было места. Их отношения становились все более холодными. В 1769 году Екатерина Дашкова уехала в Европу, где провела более 10 лет. Во Франции, Италии и Англии она изучала науки и искусство, много общалась со знаменитыми философами Вольтером и Дидро, выдающимся экономистом Адамом Смитом. Приобретенные за границей знания сделали саму Дашкову личностью яркой и выделяющейся на фоне других деятелей российского Просвещения того времени.

В 1782 году Екатерина Романовна вернулась в Россию. И, хотя их отношения с императрицей не стали прежними, через год Екатерина II пожаловала ей высокую должность президента (директора) Петербургской Академии наук. На этом посту Дашкова всячески содействовала распространению знания и заботилась, чтобы науки не были монополией Академии и столичных ученых, а «присвоены будучи всему отечеству, и, вкоренившись, процветали бы». При ее предшественнике Домашневе Академия, основанная еще Петром I, пришла в полный упадок, поэтому Екатерине Романовне пришлось много потрудиться, чтобы вновь наладить издание научных трудов и географических карт, возобновить популярные среди образованных петербуржцев публичные лекции ведущих профессоров по разным отраслям знаний.

В том же году Дашкова стала и президентом Российской академии, занимавшейся, в отличие от Петербургской, гуманитарными науками и литературой. Ее членами состояли Державин, Фонвизин, Княжнин, Капнист — выдающиеся русские писатели и публицисты того времени. Для публикации их трудов академия издавала редактируемые Дашковой журналы «Собеседник любителей российского слова», «Новые ежемесячные сочинения». Ученые академии при покровительстве ее президента предприняли выпуск знаменитого шеститомного «Российского этимологического словаря».