Книга Четыре стороны света и одна женщина - Алиса Клевер

Он здесь.

Сейчас он увидит, что с нею что-то не так, и начнет задавать вопросы, заглядывать ей в глаза, а он умный и внимательный и хорошо ее знает. Он расколет ее за две секунды, и тогда начнется настоящий кошмар. Но главное, тогда, и Арина не сомневалась в этом и на миг, «дядюшка-дьявол» причинит боль ее родителям. Независимо от того, до чего они все договорятся и каким сильным окажется влияние мнения Максима.

– Ты где? – крикнул он, и Арина собрала всю свою волю в кулак.

– Я здесь, – крикнула она и удивилась, каким незнакомым показался ей собственный голос. Нужно держаться. «Дядюшка-дьявол» убьет ее и ее родителей просто потому, что Арина нарушила его запрет. А если и не убьет, она не может рисковать, пока не разберется, пока… Пока что?

Пока не найдет способ все решить.

– Ага! А ты не могла бы отвернуться к окну? – попросил Максим, все еще скрываясь за дверью. Его голос звучал так нежно, Арина чувствовала улыбку на его губах. Она не сможет бросить его. Но как же тогда быть?

– Я отвернулась, – ответила она и стала смотреть на пейзаж за окном. Это было легко, куда легче, чем посмотреть Максиму в глаза. Можно, я так и буду стоять вечно? И еще, пожалуйста, завяжи мне глаза и заткни рот кляпом, ведь тогда мне не придется скрывать свои чувства и свой животный страх. Что не так с женщиной на рисунке?

Неправильный вопрос! Арина вздрогнула, услышав шаги за спиной.

Почему эта женщина снится Максиму? Он говорит, что все они – чудовища, порожденные его больным подсознанием. Но Аркадий узнал ее. «Дядюшка-дьявол» узнал женщину на рисунке и испугался. В этом Арина была уверена. Тогда получается, что… Женщина реальна? Почему же тогда Максим вроде как не знает ее? Должен знать.

– Не поворачивайся, радость моя, – попросил Максим, шурша бумагой.

– Что ты придумал? – В ответ Арина услышала лишь тихий смех.

– Повернись ко мне, родная. – Через минуту Арина вдохнула поглубже и медленно повернулась. Ничего не поделаешь, из ее глаз все-таки текли слезы. Но к тому, что она увидела перед собой, она была совсем не готова.

Максим стоял перед ней с огромным букетом алых роз в одной руке и бордовой бархатной коробочкой в другой. Он стоял на одном колене и улыбался.

– Счастье мое, Арина, – произнес он очень торжественным тоном, и сердце ее забилось с неистовой силой. Нет-нет-нет-нет, не это, не сейчас!

– Максим! – выдохнула она.

– Милая, любимая моя девочка, скажи мне, окажешь ли ты мне честь и согласишься ли стать моей женой? – произнес он очень серьезно, но глаза его сверкали от неподдельного восторга. Арина смотрела на Максима в полном, всепоглощающем потрясении, в буквальном смысле не зная, как ей теперь пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы заговорить или ответить что-то членораздельное. Она и мечтать не могла о таком, а теперь…

– Ты что… – покачала она головой, и слезы заструились еще сильней, но Максим понял это по-своему.

– О, моя ты хорошая! – воскликнул он и выпустил из рук цветы и коробочку. Он бросился к Арине и прижал ее к себе, принялся покрывать ее лицо поцелуями, шептать сумасшедшие глупости и смеяться счастливым смехом человека, который ничего, ничего не знает.

23

Настоящая любовь. Бескрайнее синее небо за окном, и все мечты в прямом смысле брошены к ее ногам. Боль сковала сердце, и дышать стало совсем невозможно. Заметит или нет? Скоро кончится октябрь, и у нее две недели. Они должны расстаться в ноябре, иначе ее родители пострадают. Максим сделал ей предложение, он хочет, чтобы она стала его женой. Женой! Арина почему-то вспомнила старый фильм про терминатора-Шварценеггера, тот момент, когда бесчувственная женщина-робот перекодировала его, вшив новую программу поверх старой.

Что делать? Какой протокол верный? Системный сбой, конфликт интересов. Ошибка.

Почему он это сделал? Почему сейчас? Что изменилось за то время, что он был на встрече? Или он все давно решил? Боже мой!

Арина смотрела на Максима в полнейшем, клинически подлинном ступоре. Любое слово, не успев окончательно оформиться в ее мозгу, рассыпалось тысячами цифровых брызг.

Молчи. Не говори ему ничего. Молчи или ври.

Думай.

– Что это с тобой? – усмехнулся Максим, глядя на нее. Он этого и хотел – ее потрясения, восторга. Он думал об этом, когда выбирал цветы, забирал кольцо от ювелира. Такая странная история – он, Максим Коршунов, делает что-то настолько нормальное, настолько простое, земное, что это тянет на его личный «Оскар» за самый оригинальный поступок в жизни.

Он хочет иметь семью. Он привыкнет с годами к тому, что Арина всегда рядом с ним, и, может быть, перестанет каждую минуту бояться ее потерять. Одна девушка – и мир наполняется бесконечным смыслом. Без нее все дороги пусты, весь мир лишен смысла.

– Не ожидала, – прошептала Арина одними губами. Какой он красивый, сильный. Как она сможет уйти от него, когда она так любит его. От мысли, что она вскоре может потерять его навсегда, слезы заструились по ее лицу, но Максим их понял по-своему. Он улыбнулся, взял ее за руки, перевернул вверх ладонями и поцеловал каждую в серединку.

– У тебя холодные руки. Ты замерзла? – Он принялся растирать их. – В самые важные моменты ты всегда плачешь, моя девочка. Плакса-вакса. Ты любишь меня?

– Зачем ты спрашиваешь? – пролепетала она и отвернула лицо. Тогда Максим притянул ее к себе и прижал так крепко, что ей стало немного больно – хорошо больно. Арина уткнулась носом в плечо Максиму и закрыла глаза. Страшно болела голова, и перед глазами все еще стоял образ сухощавого пожилого мужчины в плаще.

– Затем, что теперь я стал слабым, и это так… непривычно. Я не могу без тебя жить, слышишь? – Он отодвинул Арину от себя, держа за плечи, и внимательно посмотрел на нее. – Если ты разлюбишь меня, ты разобьешь мне сердце.

– Я совсем не хочу этого, – покачала она головой, чувствуя, как слезы еще сильнее струятся по ее щекам. Это хорошо. Слезы сейчас – как стена между ними. Слезы и страсть.

Может быть, нужно рассказать ему обо всем? Может ли она довериться мужчине, который только что сделал ей предложение и который говорит, что любит ее? Тогда бы многотонный груз, давящий ей на грудь, испарился.

– Ты такая тихая. Что-то не так? – встревожился Максим.

– Я потрясена, наверное, – ответила Арина, искренне и честно, для разнообразия. Губы Максима чуть подернула легкая улыбка. Он склонился к ней и медленно, очень нежно поцеловал ее в губы, соленые от слез. Он провел рукой по ее волосам, по плечам, подвел ладони к вырезу футболки и приложил их к ее обнаженной груди.

– Ты так хороша, моя девочка. Совершенна. Как такое возможно, чтобы глаза были такими бездонными, такими синими, такими блестящими? – спросил он, заглядываясь на нее. Арина судорожно вздохнула и прикоснулась к его темным спутанным волосам.