Книга Пантера: время делать ставки - Наталья Корнилова

— Что — акции?

— Акции, вероятнее всего, достанутся этому генералу Бражнину, который, наверное, и затевал свару между двумя компаньонами, чтобы выиграть самому. Молодец! Все сделал технично. Жаль, что я не могу поблагодарить его лично.

— Почему, босс?

— Да потому, что не знаю, где его искать, этого хитрого Бражнина!..

— У нас, конечно, есть на него досье, — отозвался полковник Крыжалов, — но все данные устарели. Да и подкопаться к нему куда сложнее, чем к Храмову и Ованесяну. Не говоря уже о пешках типа Каморина и Благовещенского. Кстати, судя по всему, решение Храмова убрать Ованесяна оправдано. Не по Уголовному кодексу и не по-человечески, а чисто логически: Ованесян, по нашим данным, намеревался в свой черед убрать Храмова. Быть может, Бражнин обещал ему то же, что и Михал Сергеичу. Приезд Гараняна, Отпетого бандита, из Краснодара едва ли можно назвать случайностью.

— Все ясно, — сказала я. — Потом была операция по захвату «Бункера», доступ к главному залу был получен через эвакуационный тоннель, который открыла вам Ольга, и даже если бы не она, то все равно он был бы открыт так или иначе. Я повела себя так, как и должна была вести при том минимуме информации, который у меня был. Все хорошо, что хорошо кончается.

— Особенно для генерала Бражнина, — заметила Ольга и залпом выпила бокал коньяка, который она мусолила в руке, наверное, уже с полчаса.

— Да, — кивнула я, — и еще неясен момент, а кто же все-таки убил Гараняна? Кто был первым исполнителем того, к чему хотели подтолкнуть меня?

— Чисто логическая задача, — сказал Родион. — Довольно интересная, хотя и необязательная к решению.

— И все-таки хотелось бы найти ответ. Ведь вы, босс, говорили первый, что Инна Малич пришла именно к нам, и нас это ко многому обязывает.

Босс передернул худыми плечами:

— Говорил. И не отказываюсь от своих слов. Ну что же, попробуем рассуждать здраво. Ясно, что Гараняна убила одна из пяти девушек. Заказ был дан Амалии Шпеер. Но в этот день на сцену она не выходила и просидела в знакомой тебе, Мария, гримерке. Да и тебе, Оля, тоже. Она передала заказ одной из четырех выходивших в этот вечер на арену профессионалок. Смешно предполагать, что она сделала это для отвода глаз, чтобы убить Гараняна все-таки самой. Это было бы нелепо. Итак, Амалию Шпеер мы исключаем сразу. Далее. Катя Деева. По алфавиту она идет первой, точно так же она и была убита — первой. Ее мы исключаем, равно как и идущую вслед за ней по списку Марину Иванникову, — сказал Родион.

— Почему же?

— Потому что я навел о них справки. Обе не числили в своих достоинствах такое, как меткость.

— Сомнительное суждение. Уж не у Гены ли Благовещенского вы спросили?

— А что? Почему бы и нет? Ладно. Не будем препираться. Остались две дамы: Петра Ионеску и Инна Малич. Петра Ионеску совершенно подходит для роли киллера — подготовлена физически, крепка, атлетична, прекрасно владела всеми видами оружия, включая злополучные дротики… но есть один нюанс. Ионеску и Шпеер ненавидели друг друга, это я узнал доподлинно. Никогда, никогда Петра не стала бы выполнять просьбы Амалии, особенно такой просьбы.

— Мне кажется, босс, что вы вешаете нам лапшу на уши, — сказала я. — Я же чувствую. По вашему тону. Ну-ка говорите начистоту. Вы и без того долго водили меня за нос.

Родион Потапович рассмеялся, а потом, почесав в голове, сказал:

— Ты права. Я с самого начала знал, кто убийца. Помнишь, Виталий сказал мне, что Инна путала правое и левое? В самом деле, есть такая болезнь. Так вот, я специально пошел в «Бункер» на это шоу — о, какого риска мне это стоило! — чтобы подтвердить свою догадку. Благовещенский сказал, что в ложе сидели только Ованесян и Гаранян. Ованесян всегда сидел на своем месте, то есть слева. Бросок дротика производился в тот момент, когда освещение зала приобретало багрово-красный цвет — цвет поражения. При этом сохранялся минимум видимости, так, чтобы движений киллера нельзя было зафиксировать. Правда, белые тоги посетителей видны и при таком освещении, особенно при хорошем зрении и хорошей координации движений. Именно такие качества были у Инны Малич. И именно поэтому она идеально попала в глаз расположившегося в той самой ложе человека, но не господина Ованесяна, сидящего слева, а сидящего справа — Гараняна.

Мы молчали. Родион продолжал:

— Из разговора между Храмовым и Геной мы знаем, что нужна была смерть Ованесяна. Почему же был убит Гаранян? Киллер промахнулся? Какая нелепость! Человек, попадающий с десяти метров в глаз дротиком, не может промазать аж на два метра! Инна Малич просто перепутала, где право, а где лево. Это ее качество, отмеченное ее женихом, помогло нам узнать убийцу. Правда, когда это было слишком поздно. К тому же Инна Малич, очевидно, сама бы созналась в преступлении. Нам с тобой, Мария.

— Почему вы так думаете?

Родион Потапович усмехнулся:

— А ты поставь себя на ее место. Тем более тебе это и не так уж трудно — ты почти что была на этом месте. Думается, девушке очень нужны были деньги, если она согласилась исполнить заказ за Амалию Шпеер. Убийство Гараняна скрывают, ретушируют, а потом начинается отстрел девушек. Когда Инна понимает, по какому принципу их убивают, она приходит в отчаяние. Что ей делать? Бежать! Но еще оставалась в живых и она сама, и Амалия. И Инна не села на поезд на Воронеж, она идет к нам. В милицию ей нельзя, а нашу фирму, вероятно, кто-то порекомендовал. Не знаю, как она повела бы себя в дальнейшем. Но мы не взялись бы раскручивать клубок преступлений Храмова, Ованесяна и компании без полной картины событий — это очевидно. Быть может, она хотела рассказать нам то, чего мы еще не знаем. И может, не узнаем никогда.

— Ну что же, — сказал Крыжалов, — картина, не лишенная логических изъянов, но в целом удобоваримая.

— А ты, Василий, как был педантом, так им и остался! — кольнул его Родион.

— От педанта слышу! Моя сотрудница хоть знала, что будет твориться в «Бункере». А ты молчал до последнего.

— Ну, уел, уел, — смущенно пробормотал Родион Потапович, пожимая плечами.

В этот момент раздался звонок в дверь. Кто-то пожаловал. Я вышла в приемную и глянула на монитор. Черт побери! Там красовалась постная добродетельная физиономия Виталия Храмова…

20

Ольга и полковник Крыжалов, попрощавшись, покинули наш офис, заручившись нашим согласием выступить в качестве свидетелей. Им была передана запись моего разговора с Благовещенским, где он давал мне заказ на устранение Ованесяна.

Я же поднялась наверх, чтобы не слышать разговора Виталия Храмова и моего босса. Разговору, без сомнения, предстояло быть тяжелым…

В самом деле — так оно и получилось. Родион беседовал с Виталием около часа, до меня, сидевшей, как и положено, в приемной за своим рабочим местом, долетали обрывки реплик и вопль: «Да не могло оно-о!..»