Книга История Кометы. Как собака спасла мне жизнь - Линетт Падва

Я протискивался между борзой и косяком и уходил. Но и Комета успевала прошмыгнуть в щель, прежде чем я мог захлопнуть дверь. Не сомневаюсь, она делала это с единственной целью – хотела насладиться моментом, который наступал минут через пятнадцать, и всем своим видом показывать: «Ну что я тебе говорила?»

– Хочешь сказать, мне надо возвращаться за палками? – Опираясь на борзую, я ковылял к дому и всю дорогу приговаривал: – Не нахальничай, иначе пристегну тебя к ходунку.

Вскоре, не пренебрегая ни палкой, ни собакой, я в первый раз сумел обойти все наше большое поместье. Прогулка мимо каждого очередного фута поросшей деревьями, цветущим шалфеем и кустарником земли казалась походом в лучший ботанический сад. По мере того как улучшалось мое настроение, я стал не только любоваться пейзажами, но и подстригать, подрезать, поливать. Чувствовал, что, нагружая себя, вызываю боль и усталость в мышцах, однако, несмотря на строгие рекомендации врачей, старался обходиться без болеутоляющих. Хотел выяснить, каков мой порог выносливости.

Отказавшись от лекарств, я подверг испытанию свой измотанный болезнью организм и ощущал необыкновенную усталость после самых простых упражнений, которыми не занимался давным-давно, – таких как прогулки, которые теперь длились дольше, чем я должен был позволять. Тело очищалось, и я стал испытывать неприятную пульсацию и жжение, но убеждал себя, что это временное явление и фантомная боль.

– Ты бы поменьше садовничал и побольше с пользой для здоровья отдыхал, – такова была ежедневная присказка Фредди.

И по мере того как миновали зима и весна и наступило лето 2006 года, эта фраза превратилась из заботливого предостережения в нечто привычное, похожее на шум прибоя. Возвращаясь с работы, жена заставала меня распростертым в шезлонге почти в коматозном от изнеможения состоянии. У меня хотя бы хватало здравого смысла располагаться в тени внутреннего дворика и приготовить к ее приходу джин с тоником. Но ее не радовал напиток.

– Я думала, мы сходим с друзьями в паб «Виллидж»: сегодня там играет джаз-группа, – но ты, я вижу, опять загонял себя до смерти.

Кили и Линдси часто звонили по вечерам, когда одна приходила с занятий, а другая готовилась к завтрашнему дню. Фредди пришлось им сказать, что в пять часов я уже валюсь с ног. Она заверила дочерей, что мое выздоровление идет нормально, но они продолжали сомневаться. Как и Джеки. Приехав в третий раз из Флагстаффа специально, чтобы посмотреть на меня, и увидев, что я даже не замечаю ее присутствия, она заявила матери:

– Теперь буду только звонить.

От усилий окончательно вылечиться ко мне вернулись дурные привычки. Вместо рекомендованных физиотерапевтом получасовых упражнений я ежедневно занимался два раза по часу. Прогулки превратились в единоличный марафон. К обрезке кустарников прибавилась работа граблями и переноска тяжестей. От меня не было покоя и моим прежним клиентам. Когда я начал готовить почву для возвращения на работу, счет за телефон раздулся как воздушный шарик. Поскольку к тому времени, когда моя жена переехала в Аризону, мой ум был уже таким же негибким, как металлический столб, Фредди приходилось выполнять и функции бухгалтера. Она продолжала играть эту роль главным образом потому, что мы оба все еще сомневались в моих способностях вникать в детали. Я был на высоте, если речь шла о моих великих мечтаниях, но как обстояло дело со всякими мелочами? Не слишком хорошо. Я ждал вопроса по поводу счетов за телефон, но жена промолчала.

Однажды утром я подстригал разросшийся шалфей и заметил в патио пятна крови. Пошел назад по следу в выложенный грубыми кусками красного гранита задний двор и только там догадался осмотреть подошвы ног. Они были изрезаны от хождения босиком по острым камням и кровоточили. Надев обувь, я продолжил работу, не обращая внимания на то, что ступни явно потеряли чувствительность.

Следовало понять: что-то назревает, – когда в ответ на мои обычные резкости: «Мне не нужен отдых», – Фредди монотонно говорила:

– Прекрасно. Я устала с тобой спорить.

Если я пытался рассказывать дочерям о своем чудесном выздоровлении, они обрывали меня:

– Папа, давай не будем об этом!

Но даже их реакция не вернула меня из сказки в действительность. И когда Фредди везла меня на ежегодный осмотр в Денвер, а я всю дорогу дремал на пассажирском сиденье, то опять ничего не понял. Я не поправлялся. Скорее походил на замученную тренировками лошадь, которая только внешне кажется бодрой, а на самом деле смертельно устала и приближается к краю пропасти.

Прием у доктора Фрея начался радужно.

– На рентгеновском снимке все великолепно, – произнес хирург. – Смотрите! Он обвел кубические формы с ясно видимыми в них винтами, что служило мне теперь позвоночником. – Вместо диска и вокруг позвоночного столба сформировалась новая костная масса. Судя по всему, она надежно запломбировала пространство. И если не делать глупостей, сращивание пройдет успешно.

От этой новости у меня по коже побежали мурашки.

– Здорово! Как вы считаете, когда я сумею вернуться на работу? – Мне казалось, что больше нет надобности отнимать время у врача.

Лицо хирурга стало серьезным, и он опустился в кресло на колесиках. Доктор Фрей не стал тратить время даром и обошелся без предисловий:

– Вам не удастся вернуться на работу. Мы вас не вылечили, а лишь сделали ваше состояние терпимым.

– Что вы такое говорите? Я прочитал в Интернете множество историй, как люди после подобных операций возвращались к нормальной жизни. – Я забыл, что было не так много операций, похожей на мою, чтобы верить таким свидетельствам.

– Иногда, если кости правильно срастаются, мы выписываем больных без всяких ограничений. Нам вовсе не нравится устанавливать потолок, что людям можно, а что нельзя. Но ваши болевые симптомы даже через год после операции пока у верхнего предела. Прошу вас заниматься всем, что по силам, в пределах разумного, но хочу, чтобы вы не забывали, насколько плохо чувствовали себя до операции. Если я скажу вам, чтобы занимались лыжами или гольфом, вы меня послушаетесь?

– Наверное.

– По-моему, вы ничего не усвоили. Боюсь, ваша боль во многом хроническая и будет всегда вас ограничивать. Уверен, что если вы вернетесь к тому образу жизни, который вели до болезни, то недуг, вызвавший деформацию позвоночных дисков, в чем бы ни заключалась его причина, переметнется на здоровые отделы позвоночника. Не забывайте, вы даже на пол не можете сесть без посторонней помощи. Реабилитация идет прекрасно, но вы пытаетесь одним махом преодолеть урон, который десятилетиями наносила вашему организму болезнь.

– Хорошо, я приеду через полгода, и мы все обсудим.

Доктор Фрей улыбнулся:

– Я был бы рад пересмотреть все в любое время. Но позвольте задать вопрос: неужели вам недостаточно одного чуда? Разве нельзя найти иного занятия, кроме как донимать граждан судебными исками? – Хирург рассмеялся собственной шутке.