Книга Опиум для народа. Религия как глобальный бизнес-проект - Александр Никонов

«Опять вы про эту инквизицию! А вот в России ее не было!» — вскрикнут отечественные боговеры.

Православные очень любят гордиться тем, что они убили во имя Господа меньше людей, чем католики со своей инквизицией. Принцип прост: кто пролил меньше крови — тот святее!.. В среде наиболее отъявленных боговерующих православного розлива можно даже встретить мнение, будто никакого насилия при крещении Руси почти и не было!

И что русский люд с большим энтузиазмом и огромным удовольствием отрекался от веры предков… Ага, точно! Удовольствие было таким, что еще почти тысячу лет после официального введения христианства на Руси — вплоть до середины XVIII века! — попы спрашивали крестьян на исповеди, не посещают ли они волхвов и не поклоняются ли идолам…

Критике неадекватных апологетов православия я времени уделять не буду — то, что на Руси христианство внедрялось «огнем и мечом», широко известно и публике, и историкам. Про уничтожение при этом десятков городов и сел, про сожжение половины Новгорода тоже промолчу. Разоблачу лишь один весьма устойчивый православный миф — о том, что на Руси якобы людей не сжигали. Так многие думают…

Действительно, размах инквизиции в России европейского масштаба не достигал, русские монахи и попы были заняты иным (об этом в следующем параграфе), но сказать, что святые костры у нас не пылали, нельзя. А народу меньше русские попы наваляли только потому, что в России церковь подчинялась светской власти. Которая, будучи властью прагматичной, все же менее жестока, чем власть догматическая.

Тем не менее даже один заживо сожженный человек — несмываемое пятно на облике православия. А таких пятен на нем сотни…

Пробежимся по эпохам. Посмотрим…

В XI веке русская «Повесть временных лет» буквально повторяет идеологическую песню, которая легла в основу европейского христианского террора — «Молот ведьм». Точнее, наоборот, «Молот ведьм» перепевает русский источник, поскольку европейский трактат был написан почти через пять веков после того, как на Руси появились подобного рода человеконенавистнические идеи.

Европейский трактат считал главными колдуньями и извращенками женщин: «Если бы не женская извращенность, мир был бы свободен от множества опасностей». А вот что по этому поводу думает русский источник: «Больше же всего через жен бесовские волхвования бывают, ибо искони бес женщину прельстил, она же — мужчину, потому и в наши дни много волхвуют женщины чародейством, и отравою, и иными бесовскими кознями». С этого и началось.

В 1204 году в Суздале сожгли «лихих баб», которые наколдовали неурожай.

В 1227 году сожгли четверых человек в Новгороде.

В 1411 году в городе Пскове сожгли 12 женщин за то, что эти «ведьмы» наслали на город чуму… Заметьте, российские костры начали разгораться за сотни лет до начала европейских! Не знаю, как насчет лозунга «Россия — родина слонов», но то, что наша страна первой в Европе начала устраивать аутодафе, — исторический факт.

1575 год. В Новгороде сожжено 15 женщин.

1591 год. Царь Федор Иоаннович приговаривает к казни несколько колдунов за насылание порчи.

1647 год. Царь Алексей Михайлович приказывает «на площади в струбе, облокши соломою, сжечь женку Агафью и мужика Терешку Ивлева». За колдовство.

1653 год. Борьба против колдунов начинает приобретать признаки кампании: по городам и весям разлетаются столичные указы, требующие усилить борьбу с врагами народа. За хранение запретных книг и подозрительных предметов можно было угодить на костер. Подозрительными предметами объявлялись даже коренья, которые народной медициной традиционно использовались для врачевания. За хранение нелегальщины «преступников» сжигали прямо в их собственных домах.

1666 год. На берегу Днепра сожжены шесть ведьм.

1671 год. По подозрению в колдовстве сожжена монахиня Олена. Она под пытками не призналась в колдовстве, что было оценено инквизиторами как отягчающее вину обстоятельство. Вместе с ней на костер отправили человека, у которого нашли тетрадку с какими-то рецептами.

1674 год. В Тотьме по обвинению в порче попала на костер «женка Федосья».

1676 год. По царскому указу сожжено двое лекарей села Сокольское, у которых дома нашли коренья и травы.

1682 год. Сожжена Марфушка Яковлева за наведение порчи.

1687 год. Документ об учреждении Славяно-греко-латинской академии требует: «Всякого чина духовным и мирским людям, волшебных, и чародейных, и гадательных, и всяких от церкви возбраняемых и богохульных и богоненавистных книг и писаний у себя никому весьма не держати и по оным не действовати, и иных тому не учити… таковый человек за достоверным свидетельством без всякого милосердия да сожжется».

…И книг Троцкого не держать, ибо — контрреволюция!..

1689 год. В деревянном срубе на Красной площади сожжен протестантский пастор Квирин Кульман.

1689 год. Казнен русский поэт, историк и просветитель Сильвестр Медведев. За чтение «неправильных» книг и мелкие теоретические разногласия с генеральной линией.

1714 год. В срубе на Красной площади сожжен Фома Иванов, отрицавший Божьи чудеса и почитание икон.

1731 год. Выходит императорский указ о сожжении не только деревенских лекарей-колдунов, но и всех, кто обращался к ним за помощью.

1738 год. Поручик Александр Возницын перешел в иудаизм и даже сделал себе обрезание. Об этом знали только три человека — сам Возницын, еврей Борух Лейбов, который убедил поручика сменить веру, и жена самого поручика. Она-то, в интимный момент обнаружив произошедшие с мужем метаморфозы, и донесла куда надо… Преступники

Лейбов и Возницын были полностью изобличены и сожжены заживо. А доносчица получила в награду землю с крестьянами (сто душ) — «за правый донос». Стучали друг на друга в органы, как видите, даже члены одной семьи. («И враги человеку — домашние его». И. Христос)

1743 год. Мордвин Несмеянко сожжен за то, что отрекся от православия.

…Это всего лишь случаи, ставшие известными. В отличие от Европы, в России архивное дело было поставлено хуже, поэтому сведений о зверствах русской православной церкви сохранилось меньше. Но посетившие Московию иностранцы свидетельствуют о том же. Швед Петрей сообщает нам из далекого XVII века, что на Руси еретиков сажают на кол, а трупы сжигают. Англичанин Флэтчер был свидетелем того, как в Москве в специально построенном срубе сожгли двух еретиков — мужа и жену. Это было сделано в полном соответствии с церковным Соборным уложением 1649 года, которое прямо требовало сжигать колдунов и еретиков заживо.

Но несколькими столетиями раньше русская православная церковь и сама едва не зарулила в «испанский вариант». Известный борец с инакомыслием (ересью) митрополит Новгородский Геннадий Гонозов требовал от московских властей массовых казней и ссылался в качестве примера на Испанию: «Как нам тогда свести срам со всей земли? Вон фряги какую крепость держат по своей вере: сказывал мне цезарский посол про шпанского короля, как он свою землю-то очистил!»