Книга Заложники на Дубровке, или Секретные операции западных спецслужб - Александр Дюков

Никто, кроме руководства оперативного штаба не знал о фактически начавшейся уже операции, однако напряжение чувствовали многие. «Оно словно в воздухе висело, — вспоминал один из спасателей, — по людям это было очень заметно. Лица у многих были как из воска. И хотя никто ничего тогда еще не знал и никаких указаний нам заранее не поступало, мы как будто что-то предчувствовали».[346]

КОЕ-ЧТО О ХРОНОЛОГИИ

Хронология штурма — самый запутанный момент в событиях 23–26 октября. В принципе хорошо известно, что рассказы очевидцев достаточно часто противоречат друг другу. Однако, как правило, эти противоречия являются следствием либо плохой памяти, либо разницы в восприятии происходящего — и потому заметно выделяются из общей ткани событий своей противоречивостью.

В случае с хронологией штурма ДК мы имеем дело с принципиально другой ситуацией. События ночи 25–26 октября наблюдались множеством журналистов с часами в руках; в этом расхождения датировки событий у разных наблюдателей никак не могло превышать пяти, максимум десяти минут. На самом деле расхождения по времени настолько велики, что полностью запутывают картину происходившего.

Итак. В пять ночи журналисты сетевого агентства «Агентурами» наблюдают, как на крыше Института человека гаснут прожекторы, освещающие главный вход. Поскольку террористы неоднократно заявляли, что воспримут отключение этих прожекторов, как сигнал к штурму, журналисты заподазривают начало штурма.

Через несколько минут слышаться какие-то выстрелы. Согласно информации журналистов «Агентуры», это террористы стреляли в солдат внутренних войск на железнодорожном мосту слева от ДК, в результате чего один военнослужащий был убит и один ранен. Располагавшиеся в соседнем доме журналисты «МК» также слышат выстрелы на задах театрального центра — однако, по их словам, кроме выстрелов раздаются и взрывы. Время — несколько минут шестого. Журналисты же «Известий» слышат выстрелы, но не взрывы.

И сотрудники «Известий», и сотрудники «МК», впрочем, сходятся в том, что приблизительно в 5:15 к зданию подъезжает темная иномарка (разнятся только мнения о том, что это была за машина — то ли джип, то ли автофургончик), из которой выходит спецназовец и направляется к входу. Навстречу спецназовцу из входа появляются первые заложники. Тут же к зданию подбегают военные, начинающие бить стекла в дверях. Однако журналисты «Агентуры», с точки дислокации которых прекрасно просматривается фасад здания, никаких людей у входа в ДК не видят.

В 5:35 журналисты «Агентуры» слышат взрыв, идентифицированный ими как выстрел из гранатомета. В 5:45 они слышат стрельбу из пулемета РПК у служебных входов в ДК. Их сведения подтверждают сотрудники «Новой газеты», относящие к 5:30 взрыв и «безостановочную стрельбу»; кроме этого, они говорят о том, что «трижды гулко ухнуло». Взрывы фиксируют и журналисты «МК», они также слышат, как на задах театрального центра «работают» пулеметы и видят, как из здания спецназовцы выволакивают боевика. Корреспондент «Московской правды» в 5:50 слышит мощный взрыв, «от которого под ногами подпрыгнула земля и во всем районе запищала автосигнализация»; об этом же взрыве упоминает журналист «Известий»: «От взрывной волны последнего парусом надувается здоровенный плакат „Норд-Ост“, висящий прямо над центральным входом». По словам журналиста, от этого взрыва в доме, где он находился, задребезжали стекла.

В 5:55 — в этом солидарны все — к журналистам, собравшимся у оперативного штаба, выходит представитель штаба Павел Кудрявцев. Он заявляет о том, что заложники пытались вырваться из здания, террористы открыли по ним стрельбу. Взрывы и выстрелы исходили исключительно из ДК, наши же никаких ответных мер не предпринимали. Сотрудники штаба, продолжает Кудрявцев, пытаются связаться с террористами, но их телефоны не отвечают. По словам корреспондентов «МК», позже они узнали, что штабу на самом деле удалось выйти на связь с террористами, и те заявили, что открыли огонь потому, что поняли: спецназовцы подошли слишком близко, может начаться штурм.

К этому времени, по словам большинства журналистов, стрельба прекратилась и установилась тишина. Около 6:10 журналисты «Агентуры» наблюдают перемещения спецназа вокруг здания, а также замечают, что на площадку перед входом в ДК подъезжает синий джип с погашенными фарами — по-видимому, тот самый, который журналисты «Известий» и «МК» заметили в 5:15.

В 6:35 журналисты «Агентуры» видят, как к зданию подбегают СОБРовцы и начинают бить стекла; другие же врываются внутрь. Напомним, что сходную картину сотрудники «Известий» и «МК» наблюдали примерно в 5:20 — 5:25. Снова начинается активная стрельба; ее слышат журналисты «Новой газеты». К зданию начинают подъезжать машины «скорой». Сотрудники «Агентуры» видят, как из здания выводят заложницу, потом еще одну. Слышаться перестрелка и взрывы, к зданию бегут новые военные. В 6:40 слышны три взрыва подряд с красным отсветом и ответные автоматные очереди.

В 6:49 журналист «Известий» видит, как из здания выносят первую заложницу. Сотрудники «Агентуры» наблюдают то же самое, а также видят, как спецназовцы вытаскивают несколько людей «как террористов».

Около семи часов утра все журналисты наблюдают, как к зданию ДК подъезжают «скорые»; начинается эвакуация заложников. Периодически в здании слышатся выстрелы, но ясно, что штурм уже позади.

Что мы имеем в итоге? В итоге мы имеем следующее: активная перестрелка в районе ДК вспыхивала дважды, длилась приблизительно по сорок минут и в обоих случаях была весьма активной.

Проблема состоит в том, что, по словам непосредственных участников штурма, основная фаза операции продолжалась 15–20 минут и полчаса потом ушло на окончательную зачистку здания. Не верить спецназовцам нет никакого основания, а поскольку и они, и очевидцы, участвовавшие в спасении заложников, сходятся в том, что заложников начали водить сразу же после окончания непосредственно штурма, то мы неизбежно приходим к выводу, что происходившее в ДК с половины седьмого до начала восьмого как раз этим самым штурмом и являлось.

Но что же в таком случае происходило у ДК с 5:20 до 5:50?

И почему, несмотря на перестрелку между пятью и шестью, в половине шестого террористы оказались застигнуты врасплох?

На этот счет может быть несколько версий.

Во-первых, заявления официальных властей о том, что в пять часов в здании ДК что-то произошло, и террористы начали расстреливать заложников, могут оказаться достаточно правдивыми. Возможно, среди заложников действительно произошли какие-то волнения, и террористам пришлось стрелять на поражение. Стоявшие в оцеплении внутренние войска также открыли стрельбу; через некоторое время, однако, террористы связались с оперативным штабом, попытались объяснить произошедшее, и перестрелка прекратилась. Эта версия имеет несколько уязвимых мест — например, учитывая ту степень психологического контроля, которой смогли добиться террористы над заложниками, трудно предположить, что последние бы оказались способными на активные действия.