Книга Убийство демократии - Уильям Блум

Как и принято в таких операциях, ЦРУ направило в Бейрут вместе с деньгами «специалиста по выборам» для оказания помощи в деле планирования. Официальные лица США и Ливана действовали исходя из предположения, что Египет, Сирия и Саудовская Аравия тоже финансово вмешаются в выборы. Американский посол в Ливане Дональд Хит (Donald Heath) не без иронии аргументировал, что «вместе с президентом и новой палатой представителей, поддерживающими американские принципы, мы получили бы подтверждение того, что представительная демократия может работать» на Ближнем Востоке.

Неизвестно, насколько помогло американское финансирование и как были потрачены деньги, но результатом стала полная победа проправительственных депутатов. Она была настолько явной, что вызвала большой протест в Ливане, включая обвинения в том, что Шамун собрал парламент для того, чтобы изменить конституцию и разрешить себе идти на еще один, незаконный, шестилетний срок на выборах в следующем году [20].

В конце апреля 1958 года напряжение в Ливане достигло «точки кипения». Чрезмерная проамериканская ориентация правительства Шамуна и его отказ развеять слухи о том, что он пойдет на второй срок, разгневали как ливанских националистов, так и представителей арабского национализма, продвигаемого Насером по всему Ближнему Востоку. Были выдвинуты требования, чтобы правительство вернулось к строгому нейтралитету, зафиксированному в Национальном пакте 1943 года во время объявления независимости Ливана от Франции.

Начались демонстрации с применением оружия, бомбардировки и столкновения с полицией. Когда в начале мая был убит редактор антиправительственной газеты, в нескольких частях страны вспыхнуло вооруженное восстание, а в Триполи и Бейруте были разгромлены библиотеки Информационного агентства США (USIA). В Ливане появились все признаки гражданской войны.

«За всем этим, — писал Эйзенхауэр, — стояло наше глубокое убеждение в том, что коммунисты были ответственными за беспорядки и что президент Шамун был движим исключительно сильным чувством патриотизма».

Президент не разъяснил, кого или что он имел в виду под «коммунистами». Однако в следующем параграфе он без объяснений заявляет, что Советский Союз «провоцирует беспорядки на Ближнем Востоке». А на следующей странице старый солдат пишет, что «мы не сомневались» в обвинениях Шамуна в том, что «Египет и Сирия подстрекали восстания и вооружали повстанцев» [21].

В разгар боев Джон Фостер Даллес объявил о том, что считает «международный коммунизм» источником конфликта, и в третий раз за год Шестой флот был отправлен в Восточное Средиземноморье. Поставки полицейской техники для помощи в подавлении мятежей, а также танки и другая тяжелая техника были переброшены в Ливан по воздуху.

На последовавшей пресс-конференции Даллес объявил, что даже если международный коммунизм здесь не замешан, «доктрина Эйзенхауэра» все равно применима, так как в одном из ее положений сказано, что «независимость этих стран жизненно важна для мира и национальных интересов США». «Это, безусловно, мандат, — сказал он, — для выполнения необходимых действий, если, по нашему мнению, наш мир и наши жизненно важные интересы находятся под угрозой, и неважно, откуда эта угроза исходит» [22]. Так один из авторов доктрины наделил себя мандатом.

Египет и Сирия как могли поддерживали дело повстанцев оружием, людьми и деньгами, в дополнение к подстрекательским радиопередачам из Каира, хотя точный объем материальной поддержки трудно установить. По запросу министра иностранных дел Малика в июне в Ливан отправилась группа наблюдателей ООН. В отчете группы было сказано, что не было найдено каких-либо значимых свидетельств вмешательства ОАР. Второй отчет ООН подтвердил эту информацию. Однако остается открытым вопрос: насколько верными могут быть эти отчеты, если они были основаны на противоречивых оценках и составлены организацией, профессионально занимающейся поиском компромиссов?

Был ли конфликт в Ливане проявлением логичной, вызванной внутренними причинами гражданской войны, или все же это было результатом профессиональной «внешней агитации»? По этому поводу историк Ричард Барнер (Richard Barner) сделал следующее замечание:

«Без сомнения, группа наблюдателей минимизировала степень участия ОАР. Но по сути они были правы. Насер пытался использовать политическую неразбериху в Ливане, но он не создавал ее. Ливан, который всегда изобиловал тайными арсеналами и рынком оружия, не нуждался в иностранном оружии для внутреннего насилия. Вмешательство египтян не было ни стимулом, ни поддержкой гражданской борьбы. В очередной раз правительство, потерявшее способность эффективно управлять, возложило вину в своей неудаче на иностранных агентов» [23].

Президент Эйзенхауэр, продолжая свои разноплановые размышления по данному вопросу, писал, что теперь Насер, казалось, «был бы рад увидеть временное окончание борьбы… и связался с нашим правительством, предложив использовать его влияние для решения проблемы» [24].

Камиль Шамун пожертвовал независимостью и нейтралитетом Ливана ради личных амбиций и обширной помощи от Америки, последовавшей после того, как он согласился с «доктриной Эйзенхауэра». Ливанские мусульмане, составлявшие большинство оппозиции Шамуна, также были возмущены действиями президента-христианина, снова выставившего свою страну за рамки общего потока, которым следовал арабский мир, как он это сделал в 1956 году, отказавшись разорвать отношения с Францией и Великобританией после их вторжения в Египет.

Шамун сам признал большое значение своей проамериканской ориентации в разоблачающем комментарии Уилбуру Крэйну Ивленду. Ивленд пишет, что в конце апреля он предлагал ему снизить трения, заявив о своем отказе от переизбрания:

«Шамун усмехнулся и предложил мне взглянуть на календарь: прошел месяц после 23 марта, и никакие поправки, разрешающие еще один срок, не могли быть приняты после этой даты. Очевидно, он указал, что тема президентства не была реальной причиной: отказ от «доктрины Эйзенхауэра» — вот чего желали его оппоненты» [25].

Вместо отказа от доктрины Шамун способствовал ее осуществлению. Несмотря на то что в Ливане продолжались бои, местами ожесточенные, именно переворот в Ираке 14 июля изменил ситуацию, и Шамун решил официально обратиться за военной помощью. И США ее немедленно предоставили. Отчет ЦРУ о заговоре против короля Иордании Хусейна, произошедшем примерно в то же время, еще более усилил, казалось бы, непрекращающееся чувство беспокойства Вашингтона в отношении Ближнего Востока.

К этому времени Шамун уже объявил, что покинет свой пост по истечении полномочий в сентябре. Он был заинтересован в том, чтобы американские войска помогли ему остаться в живых до этого дня и, кроме того, предприняли операции против повстанцев. За последние несколько месяцев страх быть убитым не позволял ему не только покинуть президентский дворец, но даже близко подойти к окну. Убийство иракского короля и премьер-министра во время переворота не давало ему чувствовать себя в безопасности.

«Доктрина Эйзенхауэра» была приведена в действие не только несмотря на сопротивление со стороны ливанской оппозиции, но и вопреки тому, что ситуация в Ливане даже не подходила под ее сомнительные положения. Нельзя было сказать, что Ливан страдал от «вооруженной агрессии со стороны другого государства, контролируемого международным коммунизмом». Если тому требовались доказательства, они были представлены ветераном дипломатической службы Робертом Мерфи (Robert Murphy), направленным в Ливан Эйзенхауэром спустя несколько дней после высадки американских войск. Мерфи пришел к выводу, о чем писал позже, что «коммунизм не играл прямой или существенной роли в восстании» [26].