Книга Наваждение - Елена Ласкарева

В последнее время я прихожу к выводу, что дружба лучше, чем любовь…

От любви одни беспокойства и страдания… А дружба надежна. Друг не предаст, не бросит, не выгонит в ночь. Напротив — подберет, приютит, отогреет…

Но я понимаю, что еще немного — и я потеряю Федину дружбу… Я же не дура, я же вижу, что ему нужна… любовь.

Мне неприятно прижиматься к нему… Но разве дело во мне? Главное, чтобы он получил то, что хочет, что заслуживает… Это только ради него… А мне самой ничего не надо…

Я стараюсь, чтобы ему было хорошо.

Феденька, милый, верный мой, добрый мой друг… Я не могу дать тебе ничего, кроме этого… Да и ты не хочешь ничего другого…

Я это чувствую. Мне не нужны слова, чтобы понять, что на душе у того, кто рядом…

Мне приходится пересиливать себя, но это необходимая жертва.

Во имя нашей дружбы…»

Катя осторожно прилегла с ним рядом, ласково скользнула ладонью по его мокрым волосам и прижалась носом к нагретому солнцем плечу.

Федор напрягся, словно окаменел, под кожей застыли твердые бицепсы.

Вены на его загорелых руках выступали словно голубые канаты и опутывали их переплетениями до самых кистей.

Кате было непривычно прижиматься к такому телу…

Димочка такой стройный, подтянутый, с красивой спортивной фигурой… Но если тронуть его, то кожа мягкая, нежная, словно у девушки…

А Федор словно выточен из булыжника. И глаза у него серые, какого-то каменного оттенка…

Катя наклонилась и тронула губами его губы…

Они тоже твердые. Плотно сжаты. Даже не дрогнули в ответ на ее ласку…

Может, она ошиблась? Может, ей показалось, и его совсем ни к чему «одаривать» собой?

Но как еще может она отблагодарить его за все?

— Федя… — шепнула она и поцеловала его еще раз. — Ты хочешь меня?

— Хочу, — сквозь зубы процедил он и… легко отодвинул ее в сторону, пружинисто вскочив на ноги.

Катя растерянно уставилась на него. Непонятно… За таким признанием следуют обычно пылкие объятия, а он как будто убегать приготовился…

— Мне не нужно милостыни, — глухо буркнул Федор.

И Катя замерла, пытаясь вспомнить, понять, где уже она слышала эту фразу… Ведь это уже было… Такую минуту она уже проживала…

Только, кажется, милостыню отказывались не принять, а подать…

Глава 3

КТО НА НОВЕНЬКОГО?

Она только посмотрит… Одним глазочком. Лишь на одну секундочку…

Просто надо иметь мужество пройти наконец тот путь, который она все время проделывает мысленно.

А Катя такая трусиха… Она только в своем воображении способна на храбрые, отчаянные поступки, а как доходит до дела…

Ну вот, совсем не страшно. Это всего лишь лифт. Обычная кабина в доме на Тверской. Надо нажать кнопку. Она уже сто раз это делала наяву и тысячу раз в мечтах…

А вот и дверь. Совсем ничего не изменилось, даже запах тот же — фаршированных овощами перцев и маленьких голубчиков с морковкой и рисом.

Агриппина очень любит готовить эти постные блюда, полагая их полезными для здоровья. Когда-то она просто замучила ими Катю и Диму — каждый день подавала на ужин…

А теперь знакомый запах даже приятен… И Катя обрадовалась ему, как старому знакомому. Значит, здесь все по-прежнему… Агриппина стряпает, а Димочка…

Она перевела дыхание и нажала звонок.

Подсознательно Катя ожидала, что, как и в ее грезах, откроет ей Дима… Но отворила Агриппина.

Она оставила дверь на длинной цепочке, высунула на лестничную площадку острый носик и внимательно оглядела Катю.

Кажется, она не узнала ее в черном старушечьем наряде.

— Ты к кому, милая? — прошамкала Агриппина. — Тебя брат Кирилл прислал?

Она сняла цепочку и пропустила Катю в прихожую, решив, что безобидная чернавка опасности не представляет.

— На кухню проходи, — остановила она свернувшую к комнате Катю. — У меня голубцы поспели, накормлю тебя. Голодная, поди?

Катя молча покачала головой, боясь, что голос ее выдаст.

Но Агриппина все равно оттеснила ее от «парадной» половины, а сама стукнула в дверь большой, некогда Катиной комнаты.

— Кушать подано, — подобострастно сообщила она.

— Кушать? Отлично! — раздался из-за соседней двери Димкин голос.

Катя помертвела от волнения. Ей даже пришлось ухватиться за притолоку и сгорбиться, чтобы скрыть вспыхнувшее румянцем лицо.

— А тебя кормить не велено, дармоед! — властно прикрикнула Агриппина. — Выметайся подобру-поздорову, не то братья тебе помогут!

Катя никогда не слышала в ее елейном голосочке таких нот. Видно, Агриппина умела не только угождать, но и наказывать неугодных Братству.

Димка пинком ноги распахнул дверь своей комнаты и угрожающе шагнул к Агриппине.

— Не зли меня, бабка! Достала! Сказал же: сейчас машина придет, и съеду. Горите вы все синим пламенем, припадочные!

Катя тенью метнулась в кухню, прижалась спиной к двери.

Надо выйти… Ведь за этим шла… И как только успела в последнюю минуту?! Это интуиция подсказала… Приди она чуть позже — и не застала бы уже Димку…

— Не кричите так, Агриппина, — капризно сказал вдруг девичий голосок. — Я всю ночь не спала, голова болит…

О Господи! Сбылись самые страшные Катины предположения. Дима завел себе другую…

Провалиться бы сейчас на месте или выскользнуть за дверь невидимкой… Иначе она умрет от позора… Пришла — а место занято…

Понятно теперь, почему Агриппина так сурова. Мало того, что сам живет приживалом, так и девку притащил…

А девушка в длинном белом платье легким шагом прошла мимо Кати, даже не повернув головы в ее сторону, и подсела к столу.

Агриппина, позабыв про Димку, тут же метнулась за ней следом и засуетилась у плиты:

— Кушайте, Светлая сестрица, сил набирайтесь… Вам силы-то нужны для радений тяжких, чтоб донести до Девы Богородицы мольбы наши грешные…

Фу ты! Даже от сердца отлегло…

Катя чуть не расхохоталась от облегчения и комичности ситуации: вот так встреча! Светлая сестра встречает экс-Светлую… Да им будет о чем побеседовать и обменяться впечатлениями…

Молодец Кирилл! Зря времени не терял! Сестренку подобрал на этот раз что надо! Высокую, стройную, с длинной золотистой косой…

У новой сестры были круглые голубые глаза и пухлые капризные губки. Она казалась значительно моложе Кати — от силы лет семнадцать. Ей бы моделью в модном агентстве работать, украшать своей мордашкой страницы глянцевых журналов, а она…