Книга Музыка страсти - Лесли О'Грэйди

В этот момент партнер заметил на шее Лаллы «Огненный изумруд», и его и без того маленькие глазки сощурились еще больше.

– Так к лучшей подруге или… завоевать Грея Четвина?

Лалла окинула его презрительным взглядом:

– Послушайте, Харт, мы с вами старые друзья и не будем об этом.

Некоторое время они вальсировали молча. Затем Хартфорд посмотрел на Лаллу с болью в глазах и срывающимся голосом произнес:

– Вы знаете, Лалла, в целом свете я не нашел женщины прекраснее вас. Наверно, мне так и не суждено жениться. Ведь как только на моем пути встречается приятная леди, как я тут же начинаю сравнивать ее с вами и понимаю… – он шумно вздохнул, – она вашего ноготка не стоит.

Он продолжал расточать комплименты, но Лалле почему-то стало неприятно.

– Харт, в том, что вы одиноки, моей вины нет. Это только ваша беда. И перестаньте угодничать, вы же прекрасно знаете, что ничего от меня не добьетесь.

Он сразу как-то поник:

– Ну вот, мисс Хантер, вечно вы рубите сплеча!

– Ну, это уж моя беда.

Харт замолчал, видимо, раздосадованный столь прямолинейным отказом, и о чем-то задумался, сдвинув густые черные брови. Внезапно он выпалил:

– Если вы приехали сюда завоевывать сердце Грея Четвина, то вы делаете непростительную ошибку, Лалла.

– Это почему же? – спросила она с деланным безразличием.

Между тем, глядя через плечо Харта, она заметила Грея, окруженного группой джентльменов, ведущих оживленный спор, и ее охватило вдруг смешанное чувство страха и восторга. Грей был так импозантен в новом вечернем костюме, белоснежной сорочке, с сияющими синими глазами и в то же время таил в себе какую-то опасность.

– Он только навредит вам.

– О чем вы? – удивилась Лалла. – Грей никогда в жизни не сделал мне ничего плохого.

– Хм, вы думаете, что знаете этого человека? Как же вы заблуждаетесь! Когда вы покинули его, знаете, о чем он поведал всему свету – что в один прекрасный день затянет вас в постель и отомстит за ту боль, которую вы ему причинили. Он поклялся, что возьмет реванш.

Лалла недоуменно вскинула брови. Похоже, это еще больше подхлестнуло Хартфорда.

– Я говорю сущую правду. Спросите любого здесь, и он подтвердит мои слова.

Она молча слушала его, и отзвук какого-то неясного предчувствия вдруг неприятно закопошился в ее мозгу. Будто бы Джейн Четвин снова стояла за ее плечом и злобно хихикала. Но не успела она ничего сказать в ответ, как Хартфорд продолжил свою мысль:

– Грей Четвин просто хочет затянуть вас в свои сети. Он попользуется вами, а потом растопчет так же, как и вы его когда-то. – Он нагловато ухмыльнулся. – По крайней мере мне так кажется.

– Позвольте с вами не согласиться, – возразила Лалла. Хартфорд Уэст начал раздражать ее. – Вы мстительный и злой. Вы и мизинца Грея не стоите!

С этими словами она стремительно вырвалась из его рук и направилась через залу, толкнув при этом ни в чем не повинного седовласого джентльмена.

Конечно, Лалла не хотела показывать всем, насколько потрясли ее нелепые сплетни. Поэтому, вымученно улыбнувшись, она продефилировала мимо разряженных кавалеров и дам, в то время как ее сердце разрывалось от предчувствия надвигающейся беды.

Вскоре задумываться о внешних приличиях ей уже не было нужно – она была далеко от света и шума. Лалла вышла на террасу, положила руки на холодную каменную балюстраду и уставилась невидящим взглядом в темную долину, простиравшуюся по берегам Гудзона.

Да, конечно, Харт нагло лгал. Не найдя в себе сил признать поражение, он решил опорочить соперника.

Но вдруг… Смутная тревога закралась в сознание Лаллы. Вдруг он говорил правду? Может, Грей и вправду последовательно идет к своей цели? Сначала он делает ей признание, затем укладывает в постель, а потом… выбрасывает из своей жизни раз и навсегда и громко хохочет ей вслед.

У Лаллы бешено забилось сердце. Она зажмурила глаза и покачала головой, отказываясь верить собственным мыслям, но сомнения все же не покидали ее. Да, Грей был жестким, даже жестоким в бизнесе, он десятками растаптывал конкурентов, он позволил женить себя на женщине, которую никогда не любил, лишь бы заглушить боль в сердце, однако никогда не считался с ее чувствами. Неужели этот человек был способен задумать столь изощренный способ мести?

Лалла не находила ответа. Ей ничего не оставалось делать, как вернуться и дожидаться окончания вечера, чтобы, оставшись наедине с Греем, узнать правду.

Она начала танцевать веселую кадриль с забавным пожилым толстячком, которого знала с детства, – он был хорошим другом ее отца, как вдруг в оркестре произошло какое-то замешательство, звуки скрипок и контрабасов стали нестройными, а затем и вовсе смолкли на полутакте. Пары остановились в недоумении, и все обратили взоры к помосту, где располагались музыканты.

Лалла поднялась на цыпочки, чтобы лучше разглядеть, что произошло, и ахнула от ужаса. Забравшись на помост, с пистолетом в вытянутой руке, над толпой возвышался Эллиот Роллинз. Зрачки его бешено вращались, ища кого-то; он жадно хватал воздух приоткрытым ртом.

В одно мгновение звуки стихли. Три сотни человек затаили дыхание, не смея шелохнуться. Исключение составлял Грей. Гневно сверкая глазами, он быстро прошагал через толпу и встал у основания помоста, как раз напротив Роллинза.

– Сейчас же дайте мне оружие! – проговорил он ледяным тоном.

– Нет уж! Пусть сначала все услышат, что я скажу!

Грей сделал решительный шаг вперед, и Эллиот, видимо, испугавшись, что, уступая ему в физической силе, может быть легко побежден, закричал, наставив пистолет прямо на него:

– Ни шагу, Четвин! Еще хоть одно движение, и я размажу тебя по твоему шикарному полу!

Лалла не знала, что и делать. Сначала она бессознательно ринулась вперед, чтобы помочь Грею, забыв о собственной безопасности, но потом заставила себя остановиться, подумав, что только навредит. Задыхаясь от бессильной злобы, она всматривалась в фигуру Эллиота, читая на его лице неприкрытую ненависть ко всему миру. Все его тело напряглось, словно у хищника перед броском, глаза возбужденно засверкали, рот скривился, обнажив ряд нижних зубов. Казалось, одно только неосторожное движение в толпе или случайный звук – и раздастся оглушительный выстрел.

– Говорите, Роллинз! Мы слушаем! – крикнул Грей.

Эллиот поднял руку:

– Господа! Это он убил Джейн!

В толпе послышались крики ужаса, топот ног, и Лалла почувствовала, как ее обнаженные плечи покрываются от страха мурашками.

– И как же я сделал это? – Грей пытался говорить не повышая голоса.

– Вы все знаете, что мы с Джейн были любовниками, и вы, Грей Четвин, ненавидели ее за то, что она не любила вас. О, не думайте, господа, – он окинул взглядом залу, – что этот джентльмен мог успокоиться, получив удар по самолюбию.