Книга Черная армада - Илья Стальнов

Антон опять оказался на высоте. Но он начинал уставать, однажды он не сможет почувствовать опасность - тогда нам останется только хором исполнить траурный марш.

На привал мы устроились, когда совсем стемнело и на черном бархате неба уже кривился желтый полумесяц. Мы выбрали место, скрытое в узкой расщелине. Несколько часов отдыха должны были хотя бы частично вернуть нам утраченные силы. Устроившись на камнях поуютнее (если только такое слово применимо к подобным полевым условиям), я попытался провести эксперимент - почерпнуть хоть немного энергии от Акары. Ничего не получалось. Чужая планета. Чтобы научиться подпитываться ее энергией, нужно для начала полностью адаптироваться здесь, а на это понадобится не одна неделя, которых у нас просто нет.

Разбудил меня Герт.

- Твоя очередь заступать в караул. Вместе с Маклином.

- Так точно! Будет сделано.

- Начисть штык, гвардеец, и не подпускай коварных индейцев. А я пошел дрыхнуть. - Герт зевнул.

- Давай

Стоять на часах и улавливать каждый шорох - святое дело. На часах люди стояли всегда И в каменном веке, охраняя от голодных соседей тушу мамонта. Стояли в средневековье, чтобы подать сигнал, когда на горизонте затрепещут штандарты и полчища неприятеля пойдут на штурм крепости. Стояли во вторую мировую, ожидая нападения диверсантов или налета бомбардировщиков противника. Будут стоять и через тысячу лет. Так что мои два часа, которые я, конечно, с большим удовольствием проспал бы, смотря сны, - всего лишь крошечное звено в бесконечной цепи часов, проведенных людьми за этим занятием.

Мы сидели на земле, Маклин сосредоточенно нюхал сорванный им бледно-розовый цветок.

- Гвоздикой пахнет, - сообщил негр.

- Понятно, - кивнул я, и опять повисло долгое молчание.

- Сегодня там, на стене, я думал, что ты уже покойник, - первым нарушил я тишину.

- Ну, это ты зря.

- Я видел, как тебя накрыла глыба. Я не мог ошибиться.

- Ты не ошибся. Она на самом деле накрыла меня.

- А дальше? Неужели ты сумел поставить "кольчугу", способную противостоять удару такой силы?

- Даже не знаю, что тебе сказать... Хочешь немного воспоминаний? Может, тогда все станет понятнее.

- Давай. Потренируйся на мне, прежде чем примешься за написание мемуаров.

- В Асгарде я уже десять лет. Сам я из Черных Штатов.

- Мне это известно.

- Ну да. Тебе также известно, что я был довольно неплохим сыщиком. Окраины Лос-Анджелеса - место историческое. Там некогда располагалась империя Голливуда - "фабрики грез", оплота мирового кинематографа. Теперь там нет ничего, кроме никому не нужных развалин, в которых водятся привидения и гремучие змеи. Голливуд умер вскоре после отделения Черных Штатов от США. В мое время в Лос-Анджелесе на виду были в основном две категории граждан: полицейские, с одной стороны, и бандиты - с другой. Притом грань между ними порой очень условна. Я был честолюбив, хотел сделаться фигурой, заметной для окружающих, и однажды решил нацепить полицейский значок. И представляешь, я стал честным полицейским. За время службы к моим чернокожим рукам не прилипло ни цента. Случай в своем роде уникальный. Коллеги считали меня сумасшедшим, а преступники - просто аморальным типом или своеобразным извращенцем, только так они могли объяснить мое неприятие взяток в любом виде. Я был честен до безобразия. Ты меня, наверное, понимаешь...

- Конечно Сам грешил этим. Тоже был честен до безобразия.

- Представь себе Лос-Анджелес двадцатых годов. Девятый вал преступности, бандитизм, кровавые уличные бойни, запуганные люди, боящиеся выйти на улицу, на которой правят бал кровососы с ЭМ-оружием. И в гуще всего этого нахожусь я - инспектор городского управления полиции по делам первой и второй категории. У меня не было семьи, осталось мало друзей, лучшим своим другом я считал пистолет, с которым не расставался даже в ванной. Изо дня в день я кого-то искал, волок в кутузку, бил, отстреливался. Чуть ли не ежедневно мне угрожали убийством, притом в самых жестоких формах, но те, кто пытался реализовать свои планы, довольно быстро находили теплый прием на кладбище.

- А у тебя такие добрые глаза, - усмехнулся я.

- Ну, конечно же, я делал все это с чувством глубокой скорби, не переставая вытирать наворачивающиеся на глаза слезы... Самой большой сволочью в городе был Джекки Штырь. Получил он свою кличку в связи с тем, что обычно протыкал своим жертвам уши железным штырем. Трупов с такими повреждениями мы находили немало. Джекки был наркоман, психопат и плюс ко всему этому страшно суеверен. Он любил обвешиваться амулетами, талисманами, постоянно ходил, на исповедь, подробно излагая святым отцам все свои похождения. Я был единственным идиотом в полицейском управлении, который открыто не переставал твердить, что Джекки - подонок и мой личный враг и рано или поздно я отправлю его к палачу. Почти всех его подручных я уже отправил на виселицу или кладбище. И у Штыря замкнуло. Вместо того чтобы податься в бега (в то время его портретами с надписями "разыскивается" были обклеены все столбы), он пред святым алтарем поклялся, что прибьет меня, чего бы это ему ни стоило. В тот вечер мне изменило мое обычное чутье. Мы столкнулись нос к носу. Я вылез из кара за сигаретами, сдуру оставив пистолет в ящике для перчаток. И вот я застыл как вкопанный с голыми руками. А Штырь стоял против меня, и на его противной черной морде сияла гнусная ухмылка. И ему было чему радоваться. Ведь в руке он сжимал новенький ЭМ-пистолет, направленный мне прямо в лоб. Нас разделяло метров пять, я многое умел, но преодолеть это расстояние нечего было и мечтать. Джекки отличался феноменальной реакцией и отлично владел пистолетом. Да уж, не повезло мне по-крупному. Штырь разинул свою вонючую пасть, чтобы изречь какую-то идиотскую банальность. Мысль, что он будет о чем-то важно и самодовольно разглагольствовать, прежде чем выстрелит, привела меня в бешенство, и я безрассудно рванулся вперед. На хлещущий поток разрывных пуль. Вся очередь должна была угодить мне в живот и грудь. Джекки прямо-таки осатанел и все жал и жал на спусковой крючок, пока я не срубил его прямым ударом кулака в лоб. За моей спиной кирпич стены был искрошен разрывными пулями. На мне же не оказалось ни царапинки, даже костюм не был испорчен. Когда Джекки пришел в себя, он изумленно уставился на меня, потом на разбитый кирпич и заявил, что я не кто иной, как сам сатана, после чего окончательно спятил. Он ведь прекрасно знал, что не промахнулся и всю очередь послал туда, куда хотел...

- С тобой случалось еще такое?

- После того случая ни разу.

- А у кого-нибудь другого из суперов? Я о таком даже не слышал.

- Я читал о чем-то подобном. Ты наверняка знаешь, что такое полтергейст. По непонятным причинам предметы в доме начинают беспорядочно перемещаться. При явлениях полтергейста бывают случаи, когда один твердый предмет проходит сквозь другой. Чтобы суперы делали то, что получилось у меня тогда с Джекки, я не слышал и сегодня. Но иные из нас могут делать то, что другие даже представить себе не в состоянии.