Книга Монах. Шанти - Евгений Щепетнов

Солдаты уже спали возле костра вповалку, когда один из них, худой, неопрятный парень, завербовавшийся в наемники откуда-то из глухой деревни, сел и начал сосредоточенно доставать из подмышки вошь, укусившую его так, что он долго расчесывал место укуса и ругался сквозь зубы. Один из соседей поднял голову и обложил мешающего спать деревенщину руганью, а затем в парня полетела пустая фляга, угодившая ему точно в лоб. Ее сопровождало обещание перерезать ослоухому придурку горло, если он завтра же не избавится от насекомых, которые могут с него, проклятого животного, переползти на товарищей, а им это совсем даже не в удовольствие. И пошел вон отсюда, проклятый козел!

«Проклятый ослоухий козел», кляня себя за принятое спьяну решение завербоваться в армию мятежников, поднялся и побрел к газону, рассчитывая найти там более-менее свободное от дерьма местечко и поспать остаток ночи.

Это его и спасло.

Огромная тень закрыла небо, и оттуда полились потоки пламени – сине-белого, страшного, сжигающего все на свете. Стена пламени встала рядом с жалким вшивым крестьянином, волей судьбы занесенным в центр мятежной столицы, и спалила всех, кто оказался на ее пути.

Люди сгорели мгновенно, оставив после себя кучку пепла. Они даже не почувствовали боли, при такой перегрузке рецепторов тело не успевает подать сигнал в мозг, тоже сгоревший за секунду. Первый же поток пламени спалил не менее сотни человек, прочертив на площади огненную дорогу, ставшую дорогой смерти для десятков людей, вознесшихся на небеса.

– Вон отсюда, проклятые! Все вон, злоумышлявшие против императора! Смерть, смерть идет за вами! Вы будете гореть заживо, твари! Вон, и никогда не возвращайтесь сюда! Боги требуют повиновения императору, ничтожные гады! Я посланец богов!

Фшшшшшшшш! Еще одна река пламени пересекла площадь, проложив в толпе бегущих, вопящих от ужаса, обезумевших людей еще одну страшную просеку, заполненную пеплом и костями тех, кто решил слегка повоевать и пограбить под шумок мятежа. Как же они ошиблись… лучше бы охраняли караваны или, наоборот, грабили их, выскакивая из леса как стая волков. Теперь лишь кости да раскаленные клинки, вишнево светящиеся в темноте, указывали, что здесь когда-то были люди. Почему-то никто и никогда не верит, что именно он может быть убит, став поживой для червей. Здесь же даже червям совсем ничего не досталось.

Через несколько минут на площади вокруг дворца остались лишь обугленные кости да раздавленные бегущей толпой несчастные, оказавшиеся не в то время не в том месте.

Убедившись, что мятежники бегут, заполнив улицы, прилегающие к площади, Шанти сделала еще заход и слегка подогрела их усердие в беге страшным ревом и проклятиями тем, кто злоумышляет против богоданного императора. При этом драконица приняла на себя роль посланника божьего, кары небесной за прегрешения нечестивых бунтовщиков.

Сделав круг, драконица активно заработала крыльями и через несколько минут была возле дворца, где жил один из предводителей мятежа. Шанти не пожалела пламени и начисто спалила все, что находилось в поместье. Был ли дома хозяин, Шанти не знала. Надеялась, что был. А если и не был, то после того, как узнает о случившемся, негодяй будет сидеть в какой-нибудь темной дыре и трястись от ужаса, ожидая визита крылатого вестника смерти. Возможно, сегодняшняя акция отобьет у него желание устраивать заговоры. Ведь как-то не очень приятно знать, что в любой момент можешь превратиться в горстку пепла.

Этой ночью запылали три дворца, очень скоро превратившиеся в обугленные, оплавленные развалины, засыпанные белым пеплом… Три предводителя мятежа лишились своих поместий и имущества. Драконица отработала по полной, за одну ночь лишив мятеж шансов на успех.

Жалела ли она тех, кто погиб во дворцах? Шанти запрещала себе думать на эту тему. Ей было нужно каленым железом выжечь демонскую заразу, чтобы заражение не распространялось дальше на всю страну. И она выжигала. Сомнения, переживания, раскаяние – все потом. Если они будут. А сейчас главное – не перепутать и точно следовать плану, нарисованному Шуром. Шанти очень надеялась, что начальник тайной стражи не ошибся и точно указал на плане дворцы мятежников.

Нынешнее пробуждение было вполне приятным. Ночью ничего не снилось, выспался, даже в туалет не поднимался, и это при том, что вчера съел невероятное количество пищи – в основном тяжелой, мясной. Организм перерабатывал получаемую еду практически безотходно, пуская в дело все до последней крошки.

Живот уже не был таким впалым, руки всего за ночь стали толще, как и плечи, шея. Андрус легко поднялся с кровати, вскочил, проделал несколько упражнений, разгоняя кровь. Он двигался плавно и быстро, перетекая из стойки в стойку, и кровь пела, толкаемая по жилам сердцем, великолепным, сильным, какое бывает у зверей, выросших на просторах прерий. Мозг был чистым, светлым, все казалось простым и ясным – скоро придет Урхард, они отправятся в город и найдут Андрусу работу. Потом сюда переселится семья Гирсе, и… а что дальше? Что дальше думать не хотелось. Даже если голова светлая и ясная. Впрочем, светлым может быть и пустое ведро, ожидающее наполнения колодезной водой…

Андрус оделся, выглянул в окно – судя по положению солнца, близится полдень, а Урхарда все нет. Пойти к нему? Тот устроился через две комнаты, дальше по коридору. Почему он не пришел?

Едва Андрус, намереваясь выйти в коридор, взялся за железный запор, как снаружи в дверь осторожно постучали, скорее даже поскреблись.

Он толкнул дверь, и перед ним возник мальчишка лет двенадцати – обычный уличный бродяжка, каких много в любом городе. Мальчишка смотрел с легким испугом, видно было, что ему не по себе. От него шла волна страха, удовольствия (что-то получил?), а еще – удовлетворения собой.

– Ты Андрус? – спросил важно мальчишка и замолчал, осматривая мужчину с ног до головы. – У меня для тебя сообщение.

– От кого? – насторожился Андрус, и в груди у него заныло. Сердце чуяло беду. В городе он никого не знал, и отправить ему сообщение было некому, кроме как Урхарду. А раз тот сам не явился, значит, не смог. Почему не смог? Это должно было быть что-то совершенно неожиданное и неприятное, чтобы заставить купца отказаться от выполнения обещания.

– От бородатого мужика! – выпалил мальчишка, подмигивая. – Его взяли на улице у трактира, он кинул мне серебреник и сказал, чтобы я нашел тебя в гостинице и сообщил. Его звали… Урхарат… Урхард! Вот! Вот я и нашел и сообщил. Все! Я пошел.

– Стой! – Андрус схватил попытавшегося улизнуть мальчугана за руку. – Ты не все сказал! Кто взял бородатого мужика? Кто это были?

Андрус спрашивал, а сам уже знал ответ, но этот ответ ему очень не нравился, очень!

– Не знаю, – равнодушно пожал плечами мальчишка. Он понял, что сбежать не удастся и придется долго объяснять бестолковому мужику, что почем. – Бойцы. Цвета у них вроде как главы клана. Окружили, наставили копья, мечи – он крикнул мне, кинул монетку, а потом его повязали. Все, больше ничего не знаю. Посадили в закрытый фургон и увезли. Все.