Книга Жена в награду - Сара Брофи

Имоджин прикусила губу.

– Так вы поедете со мной, несмотря на то что я поступаю по-своему?

Лицо Гарета смягчилось.

– Леди Имоджин, если вы меня попросите, я последую за вами в ад и ущипну черта за хвост.

– Между этими двумя дураками имеется определенное сходство, – с отвращением сказал Мэтью.

Имоджин не обратила на него внимания, она нащупала кресло и облегченно села. Она была в полном смятении.

Роберт оказался невиновен, он не желал ей зла. Он на самом деле был таким человеком, который находит время учить жену играть в шахматы, по ее капризу берет ягненка, терпеливо возвращает ей кусочки прошлой жизни, несмотря на то что она боится получать такие подарки. Он зажигался страстью, делился с ней нежностью, держа в объятиях. Он любил ее, он шептал эти слова, когда думал, что она спит, они шли от всего сердца.

Он отдал ей свою любовь, а что дала ему она? Только извращенные страхи, которые в ней взрастил Роджер. Ну нет, больше она не будет прятаться за оцепенение. Эмоции рвались наружу с такой силой, что было больно. Она чуть не плакала от чувства вины и страха за его жизнь.

Но было кое-что еще. То, чему она не осмелилась дать названия. Он говорил, что любит ее. Любовь. Как много времени прошло с тех пор, как она могла свободно дарить и получать ее. Она так долго жила мрачными играми Роджера, что стала думать, что в ней уже не осталось места для любви, все заморожено. И вдруг оказалось, что это не так, она чувствовала, как из-под раковины страха к жизни пробивается росток любви.

Она любит Роберта!

Как будто прорвало плотину, она залилась слезами. Хотелось кричать оттого, что она потеряла так много времени, но больше всего – оттого, что могла все потерять, едва найдя.

Она не закричала. Она подняла голову и мгновенно приняла решение. Будь она проклята, если позволит Роджеру отнять единственное, что имеет для нее значение. Она будет бороться за Роберта, впервые в жизни она будет бороться.

Она глубоко вздохнула.

– Не будем же мы целую ночь тут сидеть, – сказала она вибрирующим голосом. – Надо многое сделать.

Гарет посмотрел ей в лицо и заглушил легкий трепет грусти оттого, что снова увидел в нем жизнь. Она словно проснулась после долгой спячки. Но эта жизнь не для него.

Не то чтобы он ожидал другого, нет, но судя по боли в груди, он имел глупость в нее влюбиться, хотя знал, что она не полюбит его в ответ.

Он расправил плечи и приготовился сражаться за даму, которая никогда не будет принадлежать ему.

– Что ж, леди Имоджин, с чего начнем?

Глава 14

Подумать только, в домашнем уюте путешествие казалось простым делом! Имоджин пыталась избавиться от надоедливой боли в спине, но как бы ни поворачивалась, та никуда не девалась, тяжелый аллюр лошади безжалостно уничтожал все ее попытки. Вообще-то ничего другого и не следовало ожидать. Она окончательно поняла, что все в этом мире дается непросто. Черт, простота практически невозможна!

Теперь об этом было глупо думать, но тогда, дома, «поехать к Роберту» казалось самой легкой частью дела. Сесть в седло и устремиться на юг, где и начнется настоящая работа.

Поездка на юг не была ни легкой, ни стремительной. Она была изнурительной и такой долгой, что Имоджин начала бояться бесконечности.

Грубая шкура животного – вот чем стал для нее мир, и какой же этот мир был утомительно медленный! Не поднимало настроение и то, что причиной их медленного продвижения была она сама. Она слепая, а значит, не может по-настоящему ехать верхом. Ее лошадь вели под уздцы Гарет или Мэтью. Словно ребенок на пони!

Немного утешало то, что если бы они сделали так, как хотел Гарет, было бы еще медленнее. Он считал, что для Имоджин возможен один способ путешествия – в носилках у и перестал упрямо настаивать только после того, как она заявила, что скорее пройдет весь путь до Лондона на коленях, чем согласится на такой унизительный способ путешествия. Она отвоевала себе право ехать верхом, но сейчас уже не была уверена в том, что это победа.

В довершение всех несчастий каждую ночь, после того как ее освобождали из лошадиного плена, Имоджин преследовали кошмары. Она их ненавидела, ненавидела страх, который ее охватывал всякий раз, когда Гарет объявлял остановку на ночь. Она старалась его спрятать, не желая проявлять слабость духа, но паника от этого не унималась. Каждый вечер в ней оживал смертельный страх, пробуждаемый к жизни ночными звуками. Она лежала под одеялом, замирая от ужаса, и когда уже не могла его выносить, зажимала уши, чтобы не потерять рассудок.

Но слепота вкупе с глухотой приносили с собой другие страхи. Ничего не слыша, она не оставляла себе ни малейшего шанса на защиту, а это пострашнее, чем любые вымышленные монстры.

Наконец она в изнеможении засыпала, а потом ее ждало следующее испытание – пробуждение. В непривычном окружении момент пробуждения был полон невыносимого ужаса.

Каждое утро она выжидала, когда уляжется страх, и умение справиться со страхом открыло в ней такие глубины, о которых она и не подозревала.

Удивительно, но она, оказывается, умеет подчиняться дисциплине. Она не плакала, не кричала, как бы иногда ни хотелось.

Может, и примитивное, но это было умение выживать, и она им гордилась, она и дальше будет так себя вести. Ради Роберта.

Только ради него она делала шаг за шагом. Она всегда помнила, что спасти его может только доказательство, лежащее у нее в седельной сумке. Она должна быть сильной, по крайней мере до тех пор, пока не выполнит свою задачу. И только потом, когда он снова обнимет ее сильными руками, она позволит себе расслабиться и обмякнуть.

А он ее обнимет. Так будет. Ни о чем другом она не смела думать. Она глубоко вздохнула и прошептала:

– Он жив. Он ждет меня. Все будет хорошо.

Она должна в это верить, должна быть храброй. Руки невольно накрывали округлившийся животик, принося уверенность и покой, потому что ребенок Роберта мирно лежал под сердцем. Но она быстро опускала руки, чтобы не выдать секрета.

Если бы с ней была Мэри, было бы с кем поделиться своим состоянием. Горничная, ехавшая с ней, не располагала к откровенности. Имоджин даже слегка улыбнулась, представив, что с этой сварливой женщиной можно говорить о чем-то важном. Абсурд.

Имоджин не хотела брать с собой горничную. Когда стало ясно, что Мэри слишком стара и не может быть речи о том, чтобы она ехала в такую даль, Имоджин предложила ограничиться эскортом Гарета и Мэтью.

Однако у Гарета были свои мысли на этот счет.

Он настоял, чтобы они взяли с собой одну из молодых горничных. «Для видимости», – смущенно добавил он, надеясь, что его не заставят вдаваться в подробности. На роль компаньонки вызвалась Милдред. Интересно, почему она захотела сними поехать, хотя терпеть не могла путешествия, не любила лошадей и вообще работу – вот в чем вопрос.