Книга Нежный зверь - Марина Серова

— Вы следили за ним сами?

— Конечно, в такие дела чужаков не посвящают, — как малолетке, объяснил мне Лапчатый.

— Скажите, а не проще было забрать свою долю из дела и бросить фирму? — Вопрос этот вылетел сам по себе, автоматически.

— Не проще. Моя доля не настолько велика, — пожал плечами Лапчатый. — Неужели вы думаете, что мне нужна такая мелочь? А фирма у нас достаточно раскрученная, ее можно было продать за хорошие деньги.

Завершив разговор, я села в выведенную на трассу «Ниву» Тушнинского и попрощалась с Тереховым. Свою машину я оставила на обочине, закрыв и поставив на сигнализацию.

Терехов с алчно сверкающими глазами направился к Лапчатому. Ну все, кажется, Роману Алексеевичу не жить. Терехов шутить не любит, что сейчас особенно явственно было заметно по его физиономии. Но нет, я смертоубийства не допущу.

Отъехав подальше, чтобы не бросаться в глаза оставшимся на трассе браткам, я остановилась и набрала на мобильнике номер телефона Кири. Вот теперь мне очень даже понадобится помощь Владимира. Надо обезопасить Ольгу Георгиевну Ларионову. Она же пока является моей клиенткой!

— Танюш, представляешь, мы обнаружили чемодан! Только я не мог до тебя дозвониться, — услышав мой голос, ликующе сообщил Кирьянов.

Я внимательно слушала, скольких трудов им это стоило — найти вещички Курского в аэропортовской камере хранения. Но дело оказалось чертовски полезным: в чемодане обнаружены документы фирмы «Мотор», а в блокноте — номер банковского счета. Счет милиция проверила. В общем, сумма точь-в-точь совпадала с той, которую Курский занимал у своего друга Шапрыгина под предлогом возврата долга Терехову.

Выслушав тираду, посвященную находкам в чемодане, я попросила Кирю отправить на трассу, где я сейчас находилась, группу захвата, и как можно быстрее. Я предполагала, что милиция успеет вовремя — Темыч будет долго общаться с Лапчатым. Но на всякий случай сообщила номер тереховского джипа. Заодно я попросила Кирю забрать мою машину — пусть лучше постоит на служебной стоянке у милиции, чем на обочине в чистом поле.

Вот чем мне нравится Владимир — в экстремальных ситуациях он никогда не задает лишних вопросов, ничего не уточняет. Просто начинает действовать. Я попросила Кирьянова перезвонить мне, и он пообещал, что «как только, так сразу».

Сделав все, что могла, я погнала «Ниву» к дому Тушнинского. Одно дело все еще осталось нерешенным. Нужно вернуть машину и, возможно, пообщаться с Павлом.

При одном только воспоминании о нем у меня похолодела спина, а руки на теплом руле чуть дрогнули. Ну и что теперь? Да, нравится мне этот тип, и все тут. Дело я закончила, значит, могу расслабиться. Почему бы и нет? Отдых всем полезен. А за это дело я успела потерять много нервных клеток и получить несколько травм.

Вспомнив еще об одном упущенном моменте, я настучала на мобильнике номер телефона Ларионовой и сообщила ей последние новости, пообещав заехать завтра, чтобы рассказать о происшедших событиях подробнее.

Я остановила «Ниву» у дома Тушнинского. Вылезла из Пашиной машины и поднялась к его квартире. Надавила на звонок.

— Привет, уже вернулась? — открыв дверь, усмехнулся Тушнинский. Серо-голубые глаза непонятно сверкнули. То ли он рад меня видеть, то ли наоборот — его не поймешь.

— Ага, вернулась, — кивнула я. — Как Кобрович?

— Да ничего, Димка — парень живучий. Потребуются его показания в суде?

— Возможно, — устало улыбнулась я. — Наверное, да. Я ключи от «Нивы» принесла. Кстати, твоя машина несколько пострадала — она побывала в кювете.

— Ну ничего, починю. Может быть, ты зайдешь? — несколько поздновато предложил Павел.

— Зачем? — как бы удивилась я и зашла в милую, но чуточку захламленную прихожую и прислонилась к стене.

— Я хотел отдать тебе одну вещь. Может быть, пригодится… — произнес Павел и потопал в глубину квартиры.

«Мне бы пригодился ты сам», — чуть было не сказала я, но удержалась. Попыталась понять, о какой вещи он говорит. И удивленно вскинула брови, будто он мог меня видеть. Ну почему рядом с этим типом я веду себя не вполне адекватно?

И сама себе ответила: просто увлеклись вы этим гибридом обаяшки с обезьяной, Татьяна Александровна. Откровенно и банально увлеклись.

Тушнинский вернулся, протянул ко мне руку и раскрыл свою огромную ладонь. Я снова приподняла брови, выражая недоумение. И ошарашенно присвистнула.

Господи, совсем про него забыла! А ведь это я и предполагала.

На ручище Павла лежал маленький черный приборчик.

— Это же твое? — спросил Тушнинский иронично. — Пригодится?

— Да, спасибо, — я покачала головой. И укоризненно произнесла: — Ну нельзя же вредить расследованию! Зачем ты его забрал?

— Не люблю, когда кто-то действует за моей спиной, — серьезно и проникновенно ответил Павел. — А теперь забирай.

Я осторожно взяла «жучок» с его ладони, словно приборчик мог меня укусить. Но, все же прикоснувшись пальцами к руке Павла, я ощутила странное умиротворение.

— Поужинаешь со мной? — он спросил это небрежно, глаза блестели обычной насмешкой. Будто ему глубоко наплевать на мой ответ и на меня саму в том числе. А может, так оно и есть?

Я, не ожидая того сама, ощутила болезненный укол досады, мгновенно переросший в злость.

— Ну если ты так настаиваешь… — в тон ему насмешливо ответила я, с достоинством кивнув.

Павел засмеялся, не выпуская моих пальцев из своей теплой ладони. В светлых глазах его заиграли искорки.

— Танечка, не ершись, — усмехнулся он. И предложил: — Поехали, я тебя отвезу!

— Доберусь сама, — гордо отказалась я. И предложила, на миг перестав себя уважать: — Позвони, когда решишь уточнить время ужина.

— Позвоню.

И я вышла из квартиры Тушнинского, ощущая внутри странную смесь досады с облегчением и детской радостью. И задумалась — как же я собираюсь самостоятельно добираться до дома? Почему-то из головы совершенно вылетело, что моя машина стоит на обочине дороги на выезде из города.

Тушнинский нагнал меня. И, разумеется, отвез домой.

* * *

Терехова арестовали за зверское избиение и попытку убийства господина Лапчатого. Лапчатого арестовали, естественно, тоже — за убийство Курского и за попытку убийства Кобровича. Запись диктофонной беседы с ним пригодилась в суде, ведь записывала свою последнюю беседу с ним я. Кстати, Роман Алексеевич поранил ножом руку одного из братков Темыча, что тоже не служило смягчающим обстоятельством.

Ольгу Георгиевну Ларионову завершение расследования вполне удовлетворило. Постепенно она успокоилась после смерти своего супруга и с головой окунулась в школьную жизнь.

С арестом Лапчатый потерял все свои права на фирму, так что Кобровича мои действия устроили вдвойне — ведь теперь он был полноправным владельцем «Мотора», чего не ожидал и к чему никогда не стремился.