Книга Древние чары и Синдбад - Шахразада

Глыба поворачивалась на оси из шлифованного камня, уходящей в толщу стены внизу и вверху. За глыбой оказалось отверстие размером едва в полтора локтя шириной, открывавшее доступ на крутую винтовую лестницу. Ступени шириной всего в локоть уходили вниз, в дыру, похожую на колодец. Я едва разглядел четвертую ступеньку, а дальше – полная тьма.

Один неверный шаг – и провалишься… глубоко ли?

Я бросил в колодец небольшой камешек и прислушался. Немало прошло времени, пока снизу долетел глухой звук удара.

Взяв свечу из ниши прямо над лестницей (ох, как же предусмотрителен был последний хозяин этого неприветливого местечка!), я зажег ее.

– Если кто-нибудь появится, закрой отверстие, но оставь небольшую щелочку.

– Я пойду с тобой. – Азиза была бледна и испуганна. – Не хочу оставаться одна.

– Ты должна остаться здесь. Ступенька может сломаться подо мной, или ход обвалится… Дай мне убедиться, что там безопасно.

– Пожалуйста, позволь мне идти! Если ты умрешь, я хочу умереть вместе с тобой!

– Я не умру, но ты пока следи. Если кто-нибудь появится… прячься.

Сказав это, я шагнул в отверстие и, цепляясь за стену, замер, собираясь с духом. О да! Я боялся. В древнем колодце стоял затхлый запах подземелья, куда давно не проникал свежий воздух, и я не был уверен, найду ли внизу выход, или он давно замурован под многолетним действием воды на камень. Можно было только гадать, насколько стар этот ход, ибо он находился в самой древней части крепости. Хотя и сама крепость изнутри выглядела достаточно древней.

Тьма была черная как смола, воздух просто жуткий. Полагалось бы оставить ход открытым на некоторое время, чтобы хоть немного проветрить его. Но выход наружу может нам понадобиться в любую минуту.

Проверяя ступеньку за ступенькой, я медленно пробирался вниз, по кругу, прижимаясь к стенке узкого колодца. Стояла мертвая тишина. В этот темный провал не доносилось ни звука, а свеча моя давала лишь маленький кружок света.

Несколько раз я останавливался передохнуть. Я жалел, что не начал сразу считать ступеньки – тогда хоть знал бы, когда спущусь ниже уровня земли. Колодец проходил внутри стены цитадели, но по мере спуска заметно расширялся.

В одном месте ступенька была наполовину обломана, в другом – камень раскрошился у меня под ногой, и обломки градом посыпались в черную глубину. Спуск этот представлял собой бесконечную череду каменных плит, закрепленных одним концом в стенке колодца по винтовой линии.

Пламя свечи стояло совершенно отвесно, потому что воздух был неподвижен. Не уменьшилось ли пламя? Правда ли, что там, где оно не горит, человек не может жить? Я где-то слышал об этом.

Внезапно я оказался на каменной площадке примерно шесть на шесть локтей и остановился передохнуть. Пот градом катился по телу, а воздух вокруг был спертый и жаркий. Дыхание стало хриплым, но я не знал, от усталости это или от дурного воздуха.

Начав снова спускаться, я вдруг обнаружил, что одна из ступенек сломана! Я осторожно коснулся ее носком ноги, потрогал. Оперся ногой на сломанную ступеньку, осторожно перенес на нее вес тела. Нога стояла твердо…

И вдруг ступенька подалась! Камень раскрошился, и нога резко пошла вниз. Я в страхе схватился за стену. Пальцы нашли трещину и вцепились в нее. Еле-еле удерживаясь, я прилип к стене, боясь даже дохнуть, чувствуя, как дрожит в теле каждая жилка. Лишь немного спустя постиг я весь ужас своего несчастья.

Моя свеча исчезла! Должно быть, когда я схватился за стену, свеча упала, и теперь я оказался в безвыходном положении: висел, вцепившись в трещину стены, в бездонной тьме, не в состоянии ни увидеть что-либо, ни даже шевельнуться. Сюда не доходил свет сверху, а глаза не могут привыкнуть к темноте там, где свет совершенно отсутствует. Я вцепился в стену, дрожа от страха, хрипло, натужно дыша.

Медленно, мало-помалу, ко мне возвратился здравый рассудок. Сколько времени я провисел так, цепляясь за камень, не имею представления; но мне показалось, что, прежде чем я осмелился шевельнуться, прошла целая вечность.

Большой палец одной ноги утвердился в тончайшей трещине, пальцы рук уцепились за вторую. Подо мной лежал этот черный, страшный провал, и тело покрылось холодным потом от страха. Если я попытаюсь поднять ногу, чтобы отыскать еще одну точку опоры, то вторая нога может соскользнуть…

Еще один камень сорвался где-то подо мной и падал долго-долго… Я ощутил в себе бесконечную пустоту, в которой страх превратил мои кишки в воду.

Я никогда не любил оставаться взаперти, ненавидел зарешеченные и замкнутые места. Ныли все мускулы, пальцы начали неметь, ход времени ощущался только по нарастающей усталости в мышцах. Может быть, прошло всего несколько минут или даже секунд, но мне они казались вечностью.

Выиграю я или проиграю, мне все равно нужно сделать какое-то усилие, ибо, если по-прежнему висеть так, то я наверняка упаду, а здесь никто не придет мне на помощь.

Где-то подо мной была следующая ступенька. Но что, если она тоже сломана? Что, если в этом и заключается цель, для которой сделаны эти ступени? Дать какому-нибудь обреченному узнику надежду на спасение, позволить ему погрузиться во тьму только для того, чтобы рухнуть в пропасть и найти жалкую смерть на дне?

Осторожно, чтобы не слишком напрягать пальцы, удерживающие меня на стене, я вытянул ногу, пытаясь нащупать новую опору.

Подо мной не было ничего, кроме пустоты. Осторожно продвигая носок ноги вдоль стены, я искал выемку или хотя бы трещину. Пальцы рук болели, а вторая нога, стоявшая на крошечном выступе, неудержимо тряслась. Я не представлял себе, сколько еще смогу висеть на отвесной стене, словно муха.

Ощупывая стену свободной ногой, я во что-то уперся. Препятствие находилось на некотором расстоянии от меня и немного ниже. Я осторожно вытянулся еще дальше и наконец ощутил под ногой твердый камень. Какой-то миг удерживался в таком положении, собирая силы и волю, потом, протянув правую руку, попытался найти, за что схватиться. Опора нашлась – крохотный выступ, торчащий из кладки край неаккуратно пригнанного камня. За него можно было уцепиться лишь кончиками пальцев. Двигаясь с величайшей осторожностью, я перенес вторую руку и вторую ногу – и наконец снова встал на ступень. Однако я оставался в кромешной тьме, и мне нечем было высечь огонь.

Без света я не мог подняться обратно, без света каждое движение сопряжено с риском для жизни, но у меня не было иного выхода, кроме как продолжать спуск. Если я буду отсутствовать слишком долго, Азиза может отправиться меня искать… Я представил ее на этих ступеньках, и мне стало страшно.

Так что остается лишь спускаться до дна на ощупь и надеяться, что все остальные ступеньки на месте. Воздух был спертый, и я обнаружил, что едва могу набрать полные легкие. Нельзя терять время попусту – я слышал, что в старых туннелях и башнях, долго остававшихся закрытыми, люди умирают.

Сколько времени это заняло, не имею понятия. Мне казалось, что я навечно прилип к этой стене, продвигаясь вниз буквально как муха и обливаясь потом. В этом темном колодце я не мог понять, длился ли спуск минуты, часы или дни.