Книга Бойтесь напуганных женщин - Лариса Кондрашова

— Отец. Он у меня историком был. Говорил, что так звали генерала Корнилова. Терпения ему хватило лишь на то, чтобы дать мне ненавистное имя, а потом навсегда исчезнуть.

— Ты даже не знаешь, жив ли он?

— Не знаю и знать не хочу! — Он дернулся на табурете, куда посадила его Тоня, и она чуть не ошпарила его кипятком.

— Спокойнее, больной! — предупредила она. — Вы нарушаете правила техники безопасности.

— Прости.

Теперь он сидел спокойно, как благовоспитанный ребенок, пока Тоня открывала для него баночку малины. Она купила варенье у Маши за чисто символическую плату. «Прошлогоднее, — призналась та, — ведро сварила, а мои оглоеды его есть не хотят! С него, говорят, потеешь. Понятное дело, малина ведь…»

Теперь вот и Тоне пригодилось. Но обо всем текущем она думала упорно, чтобы страх, загнанный ею вглубь, не вырвался наружу. Значит, зря она уезжала сюда с такими предосторожностями. Михаил все равно нашел ее и в скором времени наверняка нагрянет к ней, чтобы разобраться. И зачем он наплел товарищу про какие-то свои интересы? Теперь если он ее убьет, то Лавр может стать свидетелем… Или он и Лавра решил замочить?

Не может быть, чтобы он так любил Тоню, что согласен был заплатить большие деньги, чтобы только иметь благовидный предлог здесь появиться! Значит, она для него так опасна, что — смотри выше…

Однако у нее фантазия! Закрутила. Чего, в самом деле, Михаилу нарезать круги возле собственной жены? Приехал, кокнул и уехал. А себе бы алиби организовал.

Сидя в кресле напротив Лавра — про себя она все равно называла его так, — Тоня думала, что имя Михаила не упоминалось десять месяцев, и вдруг в одночасье…

Надя! — осенило ее. Мужчина, которого она встретила в аэропорту, конечно же, был Михаил. И упоминание о том, что она перед Тоней виновата, неспроста. Тот проводил ее к Тониной матери, Надежда взяла адрес и передала ему. Вот и вся загадка. Лучшая подруга, надо думать, из лучших побуждений продала ее с потрохами!

— Тоня, что-нибудь случилось? — окликнул ее Лавр.

Она подняла на нечаянного гостя замутненные переживаниями глаза. Может, рассказать обо всем Лавру? Он кажется таким надежным. Но тут она вспомнила, что и Михаил казался ей надежным. Теперь поздно куда-то уезжать, а здесь спрятаться негде. Разве что попросить проводника отвести ее в какую-нибудь далекую пещеру и там оставить…

— Я пропала, — сказала она.

— В каком смысле?

— В прямом. Как пропадают. С концами.

— Ты имеешь в виду, что тебе… кто-то угрожает?

Угрожает? Ах да, это он прочел страх в ее глазах.

— Я думала, меня здесь не найдет… мой муж.

— Так это… ты его боишься?.. Погоди, дай мне какое-нибудь полотенце для ног.

— Ты их не попарил совсем.

— Хватит, я чувствую, что простуда прошла мимо…

— Ну тогда надень вот эти носки. — Тоня протянула ему пару носков из собачьей шерсти, которые на районном рынке ей просто всучила какая-то старушка. Они были Тоне великоваты, но старушка уверила, что ничего страшного, потому что когда она носки постирает, те «усядут».

Лавр надел носки и так резко выпрямился, что едва не опрокинул таз, а потом они одновременно за ним нагнулись и стукнулись лбами.

— Это я во всем виновата. В последнее время я хожу сама не своя, все из рук валится, — призналась Тоня. — А ведь всего несколько дней назад я была совершенно свободна и счастлива.

— Здесь, в этом поселке? — удивился он.

— Именно здесь. Я будто заново родилась. Здесь такой удивительный воздух, да и люди… По крайней мере завистники если и есть, то очень мало…

Тоня, похоже, мелет все, что в голову приходит. При чем здесь завистники? Ее муж к таковым явно не относится. Какой-то прямо горячечный бред…

Но непонятно, зачем ему городить такой огород, да еще впутывая сюда Лавра? Что он задумал? Какую-то хитрую комбинацию? Может, он хочет выстроить сцену супружеской неверности? Как будто он поймал сбежавших любовников… Пожертвует Михаил для этого своим другом? Запросто!

— Ты знал мою приятельницу Элину Казакевич? — спросила она Лавра.

— Не знал, — ответил он.

— Ее убили, и до сих пор неизвестно, кто и за что.

— Но не думаешь же ты, что в этом есть твоя вина?

Это он спросил просто так, слишком уж Тоня выглядела взволнованной. И услышал, оторопев:

— По крайней мере я знаю человека, который мог это сделать.

— Так… — Он помолчал, устраиваясь на диване и пошевеливая ногами в пушистых серых носках, натянувшихся на его крупных ступнях. — Откровенно говоря, я ничего не понял. Думаю, тебе нужно рассказать мне все.

Тоня опять было сжалась, но вовремя себя остановила: неужели так всю жизнь и бояться?

— Понимаешь, я совершенно случайно нашла тайник, в котором была бумага, подписанная Элиной. Дарственная на четырехкомнатную квартиру в центре города. Скорее всего именно поэтому ее убили.

— И ты думала, что если расскажешь об этом мне, я тоже буду убит?

Тоня со вздохом кивнула.

— По крайней мере я не хотела тебя в это втягивать.

— Ничего, я напишу тебе расписку, что обо всем предупрежден и, что бы со мной ни случилось, вся ответственность лежит на мне.

— Тебе смешно, а вот мне нисколько!

— А ты носишь ЭТО в себе и думаешь, будто справишься одна?

— Если бы ты знал!

— Ну хорошо, тогда позволь я расскажу тебе то, что знаю, а ты решишь, стоит ли после этого со мной откровенничать.

— Ладно, — решила она; в самом деле ноша, даже если и взваливаешь ее на плечи добровольно, все равно остается ношей. Если же кто-то предлагает ее с тобой разделить, почему таким предложением не воспользоваться?

— Ну, слушай, справедливости ради следует сказать, что я знаю несколько больше, чем тебе рассказал. Вообще-то я дал Михаилу слово молчать и, выходит, не сдержал его. На самом деле Михаил тебя любит. По-настоящему.

— По-своему, — поправила она.

— Пусть будет по-своему. И недоумевает, почему ты от него ушла. Кстати, на его месте я бы тоже удивился. Ни разу я не видел его с какой-то другой женщиной, и все наши знакомые считают его примерным семьянином.

— А ты считаешь, что от мужа можно уйти только в одном случае — в случае его неверности?

— Ну а что еще может быть?

— Это все, что ты мне можешь сказать? — сухо поинтересовалась Тоня.

— Я думал, что так легче подтолкну тебя к откровенности.

— Тогда расскажи, как вы познакомились с Михаилом и сколько лет уже друг друга знаете?

Лавр наморщил лоб, вспоминая и подсчитывая, и ответил на второй вопрос: