Книга Без тормозов - Никита Ветров

— Это я-то? — оскорбленно выпятил впалую грудь Огурцов. — Да так все и будет, попомните мое слово! С этого дня я всякую дрянь не пью, баста! Только «беленькую»! Вот первым делом пойду и куплю целый ящик ее! Чтобы все видели!

— Ништяк! — восхитился Бульдозер, который и сам мечтал примерно о таком же счастье.

— Ага, — уверил его Степа. — А во-вторых, знаете что сделаю? Нет? Припру два мешка сахара из магазина, брагу поставлю!

— Погоди. — Ваня непонимающе тряхнул головой. — Ты же только что на чистую водяру переходить собирался!

— И че? Опять вы лезете в мои мечтания своими грязными лапами! Это ж на черный день! Выгоню первача и спрячу, пусть стоит до поры до времени.

— Ты только нам с Мишаней скажи, где заныкаешь! — предложил парень с фингалом. — Мы люди не гордые — не дадим добру пропасть, стрескаем за милую душу!

— Разбежались! — Сеня каждому из них сунул под нос фигу и продолжил развивать свои идеи: — А потом знаете че? Женюсь я, наверное.

Мишаня подавился шпротой из консервной банки:

— Тебе чего, одной мало? Ты же женат уже, балбес!

— Да разве это жена?! — воскликнул Степан, разом вспомнив все накипевшее на душе. — Я себе новую найду, хорошую!

— А чем тебя Нинка твоя не устраивает? — забрасывая в щербатую пасть кусок батона, осведомился Ваня. — Золотая баба, вон сколько с тобой мучается уже! Моя вон через год сбежала.

— Это Нинка-то мучается? — возмутился Степан и в сердцах отложил в сторону закуску. — Да она жизни мне не дает никакой, стерва! Только и слышу: «Опять нажрался, скотина!», «В доме ни копейки, на моей шее сидишь, гад!» Каждый день скандалы! Думаете, приятно?

— Ну, у тебя нервы, Сеня, — восхитился Мишаня. — Я б не выдержал — в зуб дал!

— Ага! Дашь ей… она же сразу участковому сдаст, сука! Тот и так меня грозился в кутузку упечь. Так что хватит с меня, натерпелся! Буду искать нормальную себе.

— А какую тебе надо? — с видом знатока уточнил Бульдозер, словно имел в запасе тысчонку-другую вариантов и готов был хоть сейчас устроить судьбу лучшему другу.

Огурцов скривил задумчивую физиономию:

— Ну-у… чтоб не орала на меня… чтобы рюмочку по вечерам наливала!..

— Эт точно!

— …Чтоб жратву готовила за просто так, а не заставляла за тарелку дрянных щей дрова колоть…

Степан сильно задумался, чего бы ему от супруги хотелось еще. Штришок к портрету его идеала добавил Бульдозер, вдруг вспомнивший о недавнем неприятном случае:

— И чтоб друзей твоих не гоняла коромыслом! А могли мы нормально в гости к тебе прийти, посидеть, покалякать!

— Ага, и это тоже, — согласился Степа. — Но главное, чтобы никакой тещи!

Мужики заржали и дружно «приняли на грудь» за удачную женитьбу.

Темнело. Тени деревьев постепенно сливались с черной травой, на которой вот-вот должна была выступить роса. Но хорошо сидящие мужики сниматься с места не собирались. Зачем? Земля теплая, водки полно — можно запросто и здесь переночевать. А переться до поселка в таком состоянии — и кайф поломаешь, и ухайдакаешься вконец.

— Ништяк! — одним словом описал свое мироощущение Ваня-Бульдозер, вытягиваясь в полный рост на траве и закидывая руки за голову. Степан скинул с ног калоши и блаженно пошевелил запревшими за день пальцами, распространяя не очень приятный аромат. Потом вдруг наморщил лоб, пытаясь что-то сообразить, и торопливо засобирался:

— Е-мое, чуть не забыл, дурак старый!

— Че стряслось, Сень? — лениво пробормотал Мишаня, успевший к этому моменту тоже перейти в горизонтальное положение.

— Заболтался я с вами, чуть счастье свое не прое…!

— Э! Э! Тормози! — Иван-подбитый глаз приподнялся с травки. — Ты далеко прешь? А мы? А водочка?

— Ща, мужики! Мне по делу надо!

— А-а! Так бы и сказал! Иди вон в кусты! Только подальше! — неправильно понял его Бульдозер и успокоился. Сеня не стал его поправлять. Еще привяжется хвостом, а ему на важную встречу идти! Кофни… конхфиден… секретную, короче!

Глухо шлепая калошами по асфальтированной дорожке, он почти бегом, насколько позволяли остатки подпорченного неумеренным образом жизни здоровья, помчался вдоль аллеи, ведущей к Волге…

…От старой лодочной пристани остались одни деревянные мостки, выдающиеся в воду на несколько метров. Лодок здесь уже давно никто не держал. Так, изредка причаливали по необходимости. А на ночь оставлять — себе дороже. Слишком глухое место стало. Упрут.

Степан настороженно ступил на дощатый помост, который едва заметно зашатался под ним, и, поеживаясь от речной прохлады, прошелся вдоль него к самой воде. Постоял, глядя на затягивающий Волгу туман. Забурчал себе по нос:

— Где его носит? Гад, обещал ведь! Я-то думал, опоздаю, а еще и ждать придется!

Волны тихо плескались о вымоченные до железной крепости дубовые сваи, на которых держалась вся конструкция. Степа присел, заметив плавающую внизу пеструю бумажку. Думал, кто-то сотню уронил. Подцепил грязным пальцем, развернул — фантик.

— Тьфу, гадость… Где этот пидор? Где его носит? — выругался он себе под нос. — Кинуть Степу решил? Пообещал — и все? Думает, дурак Степа, алкаш, можно его, как последнего лоха, развести? Ни х… не выйдет! Пусть только не придет! Я такое устрою! Кранты гаду…

Легкие, едва заметные шаги выдали приближение столь долгожданного человека лишь за пару метров до Огурцова. Тот обернулся, и физиономия его расплылась в приветливой улыбке.

— А я уж думал, ты не придешь, хотел идти к кое-кому… Принес?

— Принес… — Темная фигура, не останавливаясь, надвинулась на расслабленно скалившегося Степу и одним движением толкнула его назад. Тот успел только вытаращиться и, неуклюже маша руками, полетел в черную воду спиной вперед. Раздался шумный плеск, брызги разлетелись в разные стороны. Скрывшись целиком под водой, пьянчуга через секунду вынырнул на поверхность, отчаянно барахтаясь и ошалело глотая воздух.

— Ты чего! — поперхнувшись водой, прохрипел он, пытаясь уцепиться за край деревянных мостков. Мокрая одежда сковывала его движения, изрядное количество принятого спиртного не давало ему быстро соображать.

Сильная рука ухватила Степана за давно не стриженные мокрые волосы и без колебаний погрузила его в черную пучину. Стараясь избавиться от смертельной хватки, мужик забился, хлопая ладошками по воде. Пару раз его пальцы достали до запястья убийцы, но соскользнули и бесплодно зацарапали воздух.

Через минуту безжалостная рука выпустила обмякшее тело. Взбаламученная недолгим трепыханием река успокоилась и снова размеренно принялась пошлепывать по деревянным сваям мостков. Полосатая рубашка, едва заметная сквозь слой воды, медленно таяла в глубине, уносимая течением.

Глава 34

— Алло, Витя?