Книга Валютный извозчик - Олег Агранянц

— Ты давно его видел? — спросил я Игоря.

Тот улыбнулся:

— Вчера. У него было прескверное настроение. Он собирался в Москву. Но ему сказали, что Горбачев после встречи с Бушем уехал в Крым и его не примет. А беседовать с Дзасоховым… из-за этого приезжать не стоит. Какое у него настроение сегодня, узнаем сразу. Если выйдет без очков, значит, считает вас другом, ему незачем прятать истинные чувства. Он так делает везде — и в Алжире, и в Багдаде. Отработанный номер.

Мы выехали из города и поехали по направлению к Хамамету.

— Далеко еще? — спросил я.

— Уже почти приехали.

И он указал на двухэтажный дом впереди.

— Я ожидал, что резиденция Арафата расположена в каком-нибудь неприступном замке.

— Будете удивлены. Внешне не видно, но охрана здесь… Восток.

Нас встречал невысокого роста человек, которого Игорь хорошо знал. Они похлопали друг другу по плечам. Обменялись парой фраз по-арабски. Он вежливо поклонился мне, мы вошли в дом и сразу оказались в большом зале.

Здесь пахло Востоком. Мальчишкой я любил ездить на Арбат в магазин «Восточные сладости» и запомнил этот сладковато-дурманящий аромат, который, если закроешь глаза, вызывал образы джиннов, минаретов и имел даже свой цвет: кофейно-серый. Тогда мне почему-то казалось, что такой запах должны иметь наркотики с экзотическими названиями.

Арафат появился сразу. Он был в светло-оливковом френче, без очков.

— Я вас помню, товарищ Евгений, — начал он по-английски. — Помню, что вы предпочитаете говорить по-арабски.

Видя мое смущение он засмеялся:

— Помню, помню. Но Игорь нам поможет.

Вместе с ним в зал вошли два человека: один плотный, широкоплечий, в мышино-серой куртке с отложным белым воротником, другой невысокий, в черном костюме. Они принялись готовить кофе, и комнату сразу наполнил аромат кофе, смешанный с каким-то другим, незнакомым мне запахом.

Арафат предложил нам сесть.

Мы сели, и Игорь сказал что-то Арафату по-арабски и тут же мне перевел.

— Я сказал, вы много пьете кофе, Абу Амар.

Да, конечно. Игорь вспомнил, что забыл мне напомнить: друзья зовут Арафата Абу Амар, и мне следует его звать именно так.

— Я добавляю в кофе кардамон, — улыбнулся Арафат.

— Успокаивает сердце.

«Значит, это запах кардамона», — отметил я про себя.

— Сегодня у меня к вам другое дело, Абу Амар. Не такое как обычно.

— Знаю-знаю. И очень для меня приятное, — Арафат широко улыбался.

Законы многих стран, где можно было приобрести оборудование, в котором нуждалась советская промышленность, запрещали продавать его в СССР. Поэтому эти законы надо было обойти, и здесь важно не только найти способы убедить партнеров заключить сделку и вывести закупленное оборудование, но и суметь заплатить за него так, чтобы не обнаружился адрес покупателя. Что касается контактов с партнерами, подписания контрактов, вывоза закупленного оборудования, то эти вопросы решали мои коллеги. На меня возлагалась обязанность перевести деньги этим организациям так, чтобы не обнаружился русский след. И здесь мне помогали люди Арафата. Мы переводили деньги в банки, контролируемые его людьми, а те — интересующим нас фирмам.

Я передал пакет Арафату.

— Вы знаете, Абу Амар, друзья зовут меня валютным извозчиком.

— Я бы вас назвал самым честным человеком в мире. — У Арафата явно было отличное настроение.

Он передал пакет одному из арабов.

— Здесь десять миллионов французских франков, — сказал я.

— Я не люблю считать деньги, — снова улыбнулся Арафат. — Вот если бы это были танки, тогда бы я посчитал. Ведь советские танки самые лучшие в мире.

Я подтвердил.

— Вы хотите, чтобы мы положили деньги именно во французских франках?

— Было бы лучше.

— Это не проблема. Через два дня деньги будут на номерном счету в «Люмме и Корпкс».

Я обалдел. Это тот банк, куда я отвез статуэтку.

Мое изумление не прошло бесследным для Арафата. Он сказал:

— Я получил такую просьбу от ваших товарищей только два дня назад.

— Да-да. Конечно.

— Вот если бы это были танки, я бы точно проследил, куда они идут. Я очень уважаю вашу организацию, товарищ Евгений. Но у вас в стране есть и другие организации. Иногда с ними очень трудно иметь дело. Я вас понимаю.

Появился тощий араб с двумя свертками. Арафат взял оба свертка, протянул мне.

— В одном — изюм. Он из тех мест, где я родился. В другом — кофе.

Он прищурил глаза и улыбнулся:

— С кардамоном. И не будем считать количество зерен.

«Подарки, — понял я. — Значит, пора уходить».

Мы сели в машину.

— Что-нибудь не так? — спросил Игорь.

— Сказки Шахерезады! — это все, что я мог сказать.

— Здесь рядом есть отличный ресторанчик. Кухня смешанная арабско-европейская.

— То, что надо, — одобрил я.

Через десять минут мы сидели на веранде с видом на всегда великолепное Средиземное море.

— Здесь прекрасное местное вино, — порекомендовал Игорь.

— Красное или белое?

— И то и другое.

— Начнем с белого.

В гостиницу я добрался только к семи.

— Скажи Косте, чтобы не будил, — попросил я Игоря.

Однако Константин позвонил.

— Извини, что разбудил. Тебе пришли депеши. Приедешь?

— Завтра.

— А завтра с утра ты поедешь на рыбалку.

53. Утро на природе

Организовывать для именитых гостей рыбацкое чудо в посольстве умели, и первым специалистом по этой части слыл военный атташе Ершов. Именно он отыскал этот пруд и знал здесь самые лучшие места. В посольстве пруд так и звали: «ершовский».

Ершов заехал за мною в гостиницу и отвез в посольство. Там уже ждали бывший секретарь парткома, а ныне советник по работе с колонией Ананьев, и помощник военного атташе Климов с женой, оба взятые для выполнения «интендантских задач». Соколов спустился из референтуры и сказал, что дел по горло и рыбалку он не любит.

— Далеко отсюда? — спросил я Ершова.

— Полтора часа езды.

И действительно через полтора часа он зарулил на берег довольно-таки внушительного водоема. Длинный, узкий, вода теплая и мутная, дно илистое, лезть в него не хотелось.

— Здесь рядом деревушка, ну и по какой-то международной программе лет десять назад сюда запустили мальков, — объяснял Ершов. — А местные к пресноводным рыбам не привыкли. Вот и не ловят.