Книга Мод навсегда - Доминик Дьен

Поезд подходит к платформе. Линия метро, соединяющая станции «Порт-д'Орлеан» и «Порт-де-Клинянкур», как Транссибирская магистраль, пересекает Париж с севера на юг. Франсуа сел на эту ветку, потому что поезд увозит его от левого берега. Он занимает самое лучшее место: у окна, по направлению движения. Усаживается поудобнее. Поезд трогается, пересекает границу между светом и тьмой. Франсуа смотрит на свое отражение в оконном стекле. Я так красив! Почему ты ушла от меня?

Поезд грохочет, изливаясь по подземным коридорам. Выныривает на следующей станции. Скрипят тормоза. Одни выходят. Другие садятся. Резиновые валики приглушают стук дверей. Нарисованный заяц предупреждает: не прищемите пальцы! Две пары сидят друг напротив друга. На их лицах застыло довольное выражение свежеиспеченных пенсионеров. А я? Кто мне будет выплачивать пенсию по старости? Франсуа ненавидит их. У них румяные лица. Они наверняка живут в маленьком загородном домике с садиком и огородиком. Раз в неделю едят тушеную говядину с морковкой. И рагу из телятины. И оссо-букко. Франсуа завидует им. Их счастью. Мод ему ни разу ничего не приготовила, одни лишь замороженные полуфабрикаты. Он сегодня не отдохнул после обеда! Уснет теперь вечером перед телевизором… Бабуля снисходительно смотрит на одного из мужчин. Своего мужчину. Я не буду его будить! Она его любит. Он может спокойно подремывать в своем кресле-качалке. Она разглаживает шерстяную юбку шершавой рукой в старческих пятнах. На ногтях потрескался розовато-бежевый лак. Уборка, мытье посуды. Дочь хотела подарить ей на Рождество посудомоечную машину. Она отказалась. Зачем ей машина, они ведь живут вдвоем. У них есть сушилка для посуды. Но она предпочитает вытирать все полотенцем. Тогда не остается разводов. Ее губы ярко накрашены. «Первый поцелуй» от «Буржуа». Одна и та же помада вот уже сорок лет. Кто из них твой муж? Толстяк или старикашка с проплешиной? Готов пенис дать на отсечение, что они больше не занимаются сексом! Кстати, а до какого возраста им вообще занимаются? Тишина в микрофоне. Но ничего, за все воздастся сторицей. Рано или поздно какое-нибудь реалити-шоу заставит вас открыть все секреты. Тем лучше!

Остерегайтесь карманников… Какой-то дебил из управления метрополитена орет в микрофон. Взглянув на меня, ты прижала сумку к животу. Я тебе нравлюсь, мамаша? Ты трещишь как сорока. Мамаша и бабуся сидели на трубе. Мамаша упала… Что осталось на трубе? Злословию все возрасты покорны… Но так как насчет секса? Дамы и господа… Я – несчастный человек… Помешан на сексе… Активисты на сексуальном поприще, будьте так любезны, отзовитесь, удовлетворите мое любопытство! Спасибо и всего хорошего. Кто из пассажиров этого вагона занимается сексом, а кто нет? Пусть те, кто занимается, поднимут палец! Встанут в круг… А я… От меня ушла жена… Без всякой причины к тому же… Дела альковные… Ну там, побои… Я уже ничего не знаю… «Он обожает читать, – продолжает трещать сорока. – Стоит нам зайти в «Континент», как он тут же идет в книжный отдел! Мы столько книг покупаем!» Они? Книг? Интересно, что это за книги? Эх, мне бы такую женщину, как ты, мамаша! Которая позволяла бы мне дрыхнуть и готовила на ужин говядину с морковкой. Но вот умеешь ли ты удовлетворять руками? Потому что Мод умела. Я живу рядом с Сен-Жермен-де-Пре. Супермаркет «Континент»! Ловите выгодный момент! Кому выгодный? У меня даже нет супермаркета поблизости. Только магазин «Монопри», в котором никогда ничего не дают попробовать!

Напротив Франсуа уселся мужчина элегантного вида. Человек из другой эпохи. Из далекой утраченной Азии, Азии сказаний и легенд. Буддистский монах, разодетый джентльменом-фермером, по ошибке заброшенный в парижское метро 2001 года. Анахронизм. У него на шее кашемировое кашне. Вид члена, трущегося о шелковую ткань, вызывает на губах Франсуа улыбку… Это возвращает его к действительности. Мод! Почему ты ушла от меня? В руках у азиата кожаный портфель. Ручка его изрядно потерта. Видавшая виды сумка торгового представителя или бухгалтера… Которая выдает его… Предательница, как все женщины… Эта сумка возвращает в убогую действительность… Замечает ли он это? Он так узкоглаз… Он попал сюда из далеких времен – Франсуа уверен в этом. К тому же от него исходит запах древности… приправ и ладана. Такой сильный и мучительно восточный. У тебя тоже был пряный аромат, Мод. Нет, не у твоих духов, а у твоей плоти, этот запах, который оставался на моих руках, на моих губах, на моих бедрах после секса... Иногда, уходя на работу, я оставлял на пальцах этот аромат, как некий тайный эликсир, который можно было унести с собой… Возле буддиста уселась женщина неопределенного возраста с жирными волосами. Франсуа представил себе ее груди под пуловером. Должно быть, у них такие же тоскливые очертания, как и у ее лица. Мод! Как жить без твоего аромата? Без твоих округлых грудей с коричневыми сосками.

Поезд резко затормозил. Франсуа съехал с сиденья. Откидная скамеечка с громким стуком захлопнулась. Какой-то мужчина поднялся и положил мозолистую руку на поручень. Интересно, а этому случается любоваться сосками? Или же по вечерам он валится с ног, вернувшись со своей стройки? Чем они все лучше меня? Эти старые козлы! Ничем! Однако их благоверные не бросили их. Они похожи на послушных крыс, бегущих на корабль. Они отлично знают, куда везет их этот поезд. В какой дом… К какому начальнику… К какому дьяволу…

Мод! Почему ты ушла от меня? Ты выбросила меня. Как дерьмо! Как использованный тампон! Ты нажала на слив. И вот я тону в круговороте. Я захлебываюсь. Я задыхаюсь. Ну хорошо, я одолжил тебя другим. Но это было мое право! Тебя это не устраивало? Вся любовь, которую я дарил тебе? Что тебе еще было надо?

Франсуа: Что я такого сделал по большому счету?

Мод: Ты не имел права… одалживать меня.

Франсуа: Ты сама согласилась.

Мод: Потому что ты пригрозил, что уйдешь от меня.

Франсуа: Ты жалеешь?

Мод: О чем?

Франсуа: Не знаю. Обо всем.

Мод: А ты?

Франсуа: Я люблю тебя. Я никогда не переставал любить тебя. Иди сюда, поближе…

Меня постоянно бросало то в отчаяние, то в ярость. То я дико любил тебя, то ненавидел. Моя голова раскалывалась от унижения. Оно накатывало волнами. Все мое существование сводилось к одному вопросу: «Что они скажут? Они!» Это «они» вмещало в себя всех: коллег, друзей, родственников, соседей… Даже продавцов в магазинах… Даже официантов в ресторанах… Ты понимаешь? Меня бросили! Их смех, их издевки!

«Никогда!» – воскликнул Франсуа. Буддист от неожиданности подпрыгнул. Никогда они не узнают правду». Лучше сдохнуть! Поезд въехал на станцию «Барбес-Рошешуар». Там он вышел.

Мод: Почему на «Барбес-Рошешуар»?

Франсуа: Просто так. Нужно же было где-то сойти. Я был вне себя от бешенства…

Мод: Ты убил ее?

Франсуа: Нет, я ее не убивал.

Мод: Расскажи мне, что было потом.

Франсуа: Когда потом?