Книга Тень Галилеянина - Герд Тайсен

Обычно считается, что мытарей и проституток нужно презирать. Иисус же говорит: «Мытари и проститутки вперед других идут в Царство Божие».[197]

Обычно считается, что пришедшие из других земель и неверующие – плохие люди, которым нет дороги в Царство Божие. Иисус же говорит: «Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Божием».[198]

Обычно считается, что позорно быть импотентом и скопцом. Иисус же говорит: «Есть скопцы, которые из чрева матери родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного». Он не презирает их.[199]

Обычно считается, что людям, не способным добиваться своего, – грош цена, потому что они всегда остаются ни с чем. Иисус же говорит: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю».[200]

Ну вот, надеюсь, я привел достаточно провокационных высказываний, чтобы объяснить некоторый ажиотаж вокруг Иисуса. Естественно, это были такие высказывания, которые никак не задевали римлян. Чтобы лишний раз подчеркнуть безобидный характер проповеди Иисуса, уже в самом конце я прибавил:

Многие речи Иисуса напоминают учения известных философов. И как греческие и римские философы не представляют никакой опасности для государства, так и Иисус совершенно безопасен для него.

Я еще раз перечитал написанное. Было ли мое донесение правдой? Вне всякого сомнения! Все, что я в нем изложил, опиралось на добытые сведения об Иисусе. Но звучало ли оно в то же время достаточно невинно, чтобы не возбудить против него ненужных подозрений?

Предположим, что кому-то понадобилось скомпрометировать Иисуса перед римлянами. Нет ничего легче! Все, что он должен был бы сделать – это рассказать им все то, о чем я умолчал.

Я умолчал о негативных высказываниях Иисуса о семье, как он пренебрежительно отнесся к долгу предать земле собственного отца, сказав что-то вроде: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов!».[201]Сколько я ни искал, нигде мне не удалось найти параллели этим жестоким словам!

Я умолчал о том, что Иисус покушался на власть государства, видя в ней притеснение и эксплуатацию: «Почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так!». Что я и этим его речам не находил параллелей – не говорило ли одно это само за себя? Ни словечка ни у кого о том, что: «Кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом!».[202]Ни у кого ни единого высказывания, которое так же ставило бы под сомнение основы государства!

Я умолчал о его критике наших религиозных институтов: Иисус предсказал, что ныне существующему Храму суждено исчезнуть с лица земли. Его место должен занять новый, Богом созданный Храм!.[203]Яснее нельзя высказаться, имея в виду, что нынешние жрецы и служители Храма противны Богу! Такие выпады против Храма были выпадами против важнейших установлений нашей религии!

Разве всего этого недостаточно было, чтобы бросить Иисуса в тюрьму? Какой там безобидный странствующий философ! Нет, открыто он к мятежу не призывал. Но он был пророк, чья проповедь вся проникнута ожиданием мятежа, который Бог вот-вот поднимет против сильных мира сего. Разве этого не было достаточно для ареста и казни?

Сомнений быть не могло: Иисус в опасности. И тем больше крепло во мне желание защитить его. Он отвергал насилие. В своей проповеди он не призывал ненавидеть римлян. Зелоты сторонились его. А ведь он, как и они, был мятежником. Но его протест был сродни протесту Иоанны, а непротесту Вараввы. Да, случалось, он говорил нелицеприятные вещи. Но еще выразительнее были его притчи: маленькие поэтические истории, полные доброты и человечности. Про них, пожалуй, стоит написать Метилию еще пару слов. Он ведь интересуется книгами и литературой. И вот я снова взялся за дело и начал с того, что вывел на чистом листе папируса заглавие:

ИИСУС КАК ПОЭТ

Иисус – крестьянский поэт, обогативший еврейскую литературу чудесными маленькими историями. Для того чтобы понимать их, не нужно быть образованным человеком. В них рассказывается о севе и жатве, поисках и находках, отцах и сыновьях, господах и рабах, гостях и хозяевах. Хотя они взяты из обычной жизни, в них каждый раз говорится что-то необычное: что Бог совсем не такой, каким мы его представляем. Его истории – притчи об отношениях между Богом и людьми.

То, что Иисус облекает свое учение в рассказы, связано с существующим в нашем народе убеждением, что невозможно создать образ Бога. Его можно только с чем-нибудь сравнить. И даже это не всегда уместно. Бога нельзя уподобить никакой вещи, никакому человеку, никакому живому существу – только какой-то случай, какая-то история может что-то сказать о Нем. Его можно уподобить только таким историям.

Это связано с еще одним нашим убеждением. Мы верим, что только тогда можем найти Бога, если изменим свои собственные представления. Поэтому притчи о Боге – это истории, в которые слушатель оказывается вовлечен до такой степени, что меняется сам Только тогда он может понять что-то о Боге.

Другие народы рассказывают о своих богах мифы уводящие в некий иной мир. Мы же рассказываем истории о самих себе. Мы рассказываем о том, что случилось в этом мире. Иисус тоже рассказывает про будничную жизнь людей. Он считает, что в каждодневной жизни Бог находится рядом с людьми. Он хочет открыть им глаза, чтобы они видели Его.

Если задаться целью найти Иисусу место в общей истории литературы, то его нужно поместить ближе к баснописцам. Они тоже рассказывают короткие истории, понятные всякому. Бывает так, что Иисус переделывает басни. Приведу пример: басня про дерево, которое не приносило плодов. Отец ругает своего сына за то, что он ни на что не годен, и рассказывает ему такую вот басню:

«Мой сын, ты – как то дерево, которое не приносило плодов, хотя росло у воды, и хозяину пришлось его срубить. Дерево же сказало ему: «Пересади меня, и если я и тогда не принесу плода, тогда сруби меня». Хозяин же сказал ему: «Ты росло у воды, и тогда не принесло плода, как же ты собираешься принесть плод, если будешь расти в другом месте?»[204]

У Иисуса же из этой басни получается вот какая история:

«У одного человека в винограднике росла смоковница, но сколько он ни искал плодов на ней, ни разу не нашел ничего. Наконец, он сказал своему садовнику: «Смотри, три года уже я жду, что эта смоковница даст плоды, а их все нет и нет. Сруби ее, зачем ей из года в год напрасно истощать почву?». Но садовник возразил: «Хозяин, оставь ее еще на год. Я разрыхлю землю вокруг нее и обложу ее навозом. Может быть, в следующем году она принесет плод. А если нет, тогда вели срубить ее».[205]