Книга Разделяй и властвуй! - Марина Серова

Я встала на перекрестке и призывно вскинула руку в надежде, что мне удастся быстро поймать такси.

— Женя! — раздался за спиной знакомый голос.

Я обернулась. Прямо передо мной стоял Бекешин.

— Куда же ты ушла?

— Моя работа закончена, Крокус. Или ты уже привык везде ходить с нянькой?

Он улыбнулся.

— Привык.

— Теперь отвыкай, — я выпустила дым через ноздри. — Как там Граф?

— Он выкарабкается, — заверил меня Андрей. — Мой брат — очень сильный человек.

— Я знаю.

— А вот с Шейхом все гораздо сложнее. — Крокус тоже засмолил сигарету. — Он умер, Женя.

— Мне очень жаль, — сказала я вполне искренне. — А что они решили насчет тебя, Крокус?

— С этим полный порядок, — левая рука Бекешина стремительно пробежалась по короткому ежику на голове. — Сход оправдал меня по всем статьям, что называется, и приговор отменили.

— Это здорово. — Я протянула ему руку, и Андрей пожал ее. — Поздравляю. Чего же ты тогда хочешь от меня?

— Просто хотел поблагодарить. И знаешь что? — он как-то нелепо затоптался на одном месте и потупил взор. Моя кисть все еще находилась в плену его пальцев. — Я подумал, может, мы поужинаем вместе? За мой счет. Хочешь?

Я рассмеялась.

— Не хочу. Откровенность за откровенность, Крокус, — сказала я и выдержала паузу. — Тобой я сыта по горло и больше всего на свете хочу отдохнуть и выспаться. Веришь мне?

— Верю, — не обиделся он. — Все равно еще раз спасибо, Женя. Я теперь твой должник, и, кто знает, может, очень скоро мне удастся вернуть этот долг.

— Забудь, — с улыбкой ответила я. — Ты ничего мне не должен. Просто думай почаще головой. Это бесплатный совет.

Рядом со мной притормозило такси, и я села в салон. Крокус наклонился к окошку.

— Я — вор, — гордо заявил он. — За меня есть кому подумать.

Я ничего не ответила на это глупое мальчишеское высказывание. Каждый живет так, как ему нравится.

Автомобиль плавно тронулся с места, а Андрей остался стоять на обочине.

Я назвала водителю адрес, и он домчал меня до дома минут за десять. Однако за это время я чуть не уснула. Силы были на исходе. Надеюсь, сегодня никто не позвонит мне с предложением о работе. А если и позвонит, грубо пошлю куда подальше.

Таково было мое твердое решение. Пару-тройку дней точно никакой работы. Могу же я когда-то и о себе, любимой, подумать? Чем я хуже других? Ничем. А в чем-то, может, и лучше…

Тетушка была дома и как всегда проводила время в глубоком уютном кресле перед включенным телевизором. Я разулась и прошла в гостиную. Села в кресле напротив и блаженно вытянула ноги. Где отыскать силы доковылять до ванной?

Мила перевела на меня взгляд.

— Так ты встречалась с депутатом Устиновым? — полюбопытствовала она.

— Не успела, тетя. Олег Игнатьевич немного захворал и сейчас лежит в больнице. Ему не до меня.

— А что с ним такое? — обеспокоилась Мила.

Открывать всю правду о ножевом ранении народного избранника я не стала. Зачем расстраивать тетушку?

— Гайморит, — брякнула я первое, что пришло мне в голову.

— А почему в больницу положили? — не унималась Мила. — Оперировать будут?

Я не слышала ее последних вопросов. Я просто заснула, сидя в кресле. Без сновидений.

Эпилог Сердце народного избранника

Обилие разнообразных цветов, преимущественно стройных гладиолусов, в больничной палате Устинова свидетельствовало о том, что дружки не жалели средств на уход за раненым. Сам же Граф больше напоминал египетскую мумию. Его и без того бледное от природы лицо отливало в настоящий момент каким-то сероватым оттенком. Ножевые удары в грудь еще никому не шли на пользу. Олег не стал исключением. Я приблизилась к его койке и с минуту просто молча разглядывала черты его лица. Глаза Графа были закрыты, но я могла поспорить, что он не спит. Я склонилась и осторожно поцеловала его в губы. Олег вздрогнул от неожиданности и разлепил веки.

— Женечка?! — голос Устинова был слегка охрипшим. — Это ты?

— Нет, у тебя просто галлюцинации, Граф.

— Я знал, что ты придешь.

Он позволил себе улыбнуться и даже попробовал приподняться на локтях. Я положила ему ладонь на лоб и сказала:

— Лежи уж, герой.

Подоткнув под Олега одеяло, я присела на краешек кровати и взяла его руку в свою.

— И откуда же ты мог знать, что я приду? — лукаво прищурилась я.

— Ты обещала, — напомнил он.

— Что обещала?

— Вернуться к тому разговору. — У Графа была превосходная память. — О наших с тобой чувствах. Помнишь?

— Вообще-то, если мне не изменяет память, речь тогда шла только о твоих чувствах, Олег.

Граф несмело, насколько хватило сил, стиснул мои пальцы.

— Скажи мне честно, долго ты будешь надо мной издеваться? — простонал депутат Государственной думы. — У меня ведь тоже есть сердце. И я, — Олег сглотнул, — я люблю тебя, Женя.

— Я тоже люблю тебя, Граф.

— Нет, — покачал он головой. — Я имею в виду совсем другую любовь. Не дружескую, а ту, которая обычно бывает между мужчиной и женщиной. Я хочу на тебе жениться.

Я мысленно чертыхнулась. Далась же ему эта женитьба!

— Из меня плохая жена, Граф, — сказала я.

— Меня это не пугает, — оживился Олег.

— Зато это пугает меня, — вполне серьезно ответила я.

С минуту, наверное, мы молча смотрели в глаза друг другу. Наконец я отбросила челку со лба и улыбнулась. Глаза Олега загорелись надеждой.

— Соглашайся, — живо произнес он. — Не пожалеешь, Женечка. Я гарантирую.

— Верю, Граф, но…

— Постой, — остановил он готовые сорваться с моих уст слова. — Я что-то не понимаю. Ты что, отказываешь мне? Опять отказываешь?!

— Боюсь, что да, — тяжело вздохнула я. — Прости, Олег.

Он отпустил мою руку и вновь смежил веки. Я провела рукой по волосам Устинова.

— Но у меня есть к тебе встречное предложение, Граф, — мягко произнесла я. — Не откажешь в скромной просьбе?

— Говори.

— Я собралась в отпуск. Хочу немного отдохнуть в каком-нибудь райском уголке. А твой брат изуродовал мне машину…

— Считай, этой проблемы уже нет, — заверил меня Устинов. — Что-нибудь еще?

— Пожалуй, да, — я кокетливо повела плечами. — Не люблю путешествовать в гордом одиночестве. Составишь мне компанию, Граф?