Книга Посланница небес - Марина Серова

— Конечно, — кивнула я, поглядывая на настоятеля, который выглядел не лучшим образом. — Я вас отвезу на своей машине. А завтра приведу на литургию тетю, если вы не против. Она хочет исповедаться и причаститься.

— Как мы можем противиться сему благому желанию, — проговорил отец Афанасий грустно. — Пусть приходит. Здесь ее всегда ждут. — В мыслях он был далеко. Скорее всего думал, где взять денег на ремонт церкви.

Мы вышли из кельи и пошли по коридору.

— Взбодритесь, батюшка, все наладится, — сказала я настоятелю, — злодеи повержены. Бояться больше нечего… А деньги на ремонт с божьей помощью найдутся.

— Вы прямо мысли читаете, — улыбнулся отец Афанасий. — Достать деньги — это всегда было больным вопросом для нашей церкви.

— Просите, и дано вам будет, — процитировала я.

Отец Василий, открыв дверь, пропустил нас вперед, а сам двинулся следом.

— Я позвонил в епархию, изложил наши проблемы. Они обещали помочь, однако меня одолевают мысли, что будет это не так скоро, — вздохнул он. — Имеющихся в наличии денег достанет лишь пулевые отверстия в стенах замазать да неф привести в порядок для богослужений. Эти ж басурманы весь пол перепахали. Дыры и щепы, и людям стоять на том придется.

— А вы помолитесь на ночь и увидите, что утром все покажется не таким трагичным, — посоветовала я, усаживая настоятеля в «БМВ».

Отец Василий сел с другой стороны.

— Я не перестаю молиться, — пробормотал настоятель.

— Тем более тогда нечего беспокоиться, — уверила я.

По дороге мы заехали к одной прихожанке. Она, осведомленная о нашей миссии, вынесла со двора полведра яблок с грушами и небольшую банку малинового варенья, в другом дворе дали литровую банку меда, в третьем — кусок копченой грудинки.

У Александра, которого перевели в обычную палату из реанимации, глаза полезли на лоб от обилия гостинцев.

— Мужики, живем! — обратился он к двум соседям по палате и с серьезной миной приказал нам положить все на общак.

От избытка чувств на глазах у старого зэка блеснули слезы. Порываясь подняться, Александр стал клясться настоятелю, что когда выйдет из больницы, то все, что наворотили в церкви бандиты, починит собственными руками:

— Век воли не видать, отец Афанасий!

— Верю тебе, сын мой, — проговорил настоятель, похлопав Александра по плечу. — Выздоравливай, я за тебя помолюсь.

Сплавив святых отцов обратно в церковь, я поехала домой. За сегодняшний вечер мне надо было еще успеть совершить два чуда. Сначала я достала долговые расписки, что хранились у Бубна в портфеле. Обзвонила всех должников и по-доброму предложила сделать небольшое пожертвование церкви. Размер пожертвования должен быть таким, чтобы их нельзя было обвинить в жадности. Если же они все же окажутся жадинами, то на их головы падет кара небесная. Потом я позвонила в фирму «Парфенон», занимающуюся реставрационными работами, и, дозвонившись до Сокольского, поинтересовалась, все ли у них готово.

— Да. Как только получили предоплату и фотографии помещений с проектом, сразу занялись закупкой материалов, — ответил директор фирмы. — Все куплено, инструмент и люди наготове, прикинули по времени, думаю, справимся. Один вопрос — почему работы надо производить именно ночью?

— А вы знаете, почему в цивилизованных странах ремонт дорог делают ночью? — ответила я вопросом на вопрос. — Теперь касательно церкви — днем там богослужения. Ясно?

— Ясно, — пробормотал Сокольский. — Но ночью мы никому там не помешаем своей работой? Ведь это довольно шумно.

— Нет, не помешаете, — заверила я, — обещаю, именно сегодня ночью население церковного подворья будет спать очень крепко. Так крепко, что до утра их никакая сила не пробудит.

Далее я позвонила Рустаму Хаджиеву, хозяину кафе «Искра», и попросила организовать небольшой банкет в шесть утра для группы товарищей.

— Довольно необычно, — заметил он.

Однако когда я сообщила ему сумму, Рустам отбросил все предрассудки.

— И обслуживающего персонала поменьше, — предупредила я напоследок. — Мудрить не надо — нарезка, фрукты, овощи, водка и селедка на пятнадцать персон. Водки побольше.

— Ну, если так, я вообще одним человеком обойдусь, — обрадовался Рустам.

Отключив телефон, я пересчитала деньги, экспроприированные у бандитов. Дефицита бюджета у предстоящего мероприятия не наблюдалось. Оставалось еще на ремонт машины и на покрытие издержек. Думала, будет гораздо хуже, а вышло с небольшой прибылью. Так, теперь осталось напроситься на ужин в церкви, чтоб обеспечить святым отцам и новой сторожихе крепкий и здоровый сон на всю ночь. Вряд ли настоятель откажется разделить со мной вечернюю трапезу.

Размышляя, я ворошила склянки со своими запасами снотворных средств. В животе требовательно заурчало, и сразу вспомнилось, что сегодня после завтрака у меня во рту маковой росинки не было.

— Тетя Мила, а у нас есть что-нибудь перекусить? — спросила я.

— Жень, ты думаешь, я оставлю тебя голодной? — отозвалась тетя из гостиной. — Тебе первое и второе?

— И компот, — добавила я громко.

— Жень, иди есть, — позвала меня тетя.

На обеденном столе стояла тарелка супа. Я села, зачерпнула ложку, но тетя меня остановила, спросив:

— Женя, ты ничего не забыла?

— Руки мыла, — буркнула я, поднося ложку ко рту.

— Нет, я имела в виду помолиться, — не отставала тетя.

— Помолилась уже про себя. — Я с нетерпением откусила хлеб.

— Меня потом обязательно научи, — попросила тетя.

— Угу, — кивнула я, орудуя ложкой.

Тетя, сев напротив меня с чашкой кофе и бубликом, затянула разговор о важности веры, будто сама являлась набожной прихожанкой. По ее умозаключениям, мы все это время неправильно жили, а с завтрашнего дня она начнет новую жизнь. Мой кивок она восприняла как одобрение.

Взяв пустую тарелку, она поставила на стол второе. Овощной суп был настолько легким, что, прикончив его, я ничего не почувствовала, поэтому набросилась на непонятную фасолевую кашу с удвоенной силой.

— Это лобио — фасоль, постное масло, приправы, грецкий орех, зелень, великолепно заменяет блюда из мяса, — пояснила мне тетя.

Кашу я доела с трудом. Казалось диковинным, что тетя наготовила одной зелени, не используя ни мясо, ни жиры. От такой еды с моей работой легко протянуть ноги. На вопрос, нет ли чего еще, тетя Мила ответила радостно:

— Салат с кедровыми орешками.

— Уж не «Кудыка твердятич» ли? — мрачно предположила я.

— Да, — кивнула тетя, и до меня начало доходить. Тетя постилась перед причастием и исповедью. Поэтому и наготовила, чего сама не любила. Про салат из кедровых орешков: мы еще год назад условились никогда его больше не готовить, так как он соответствовал своему названию и никому из нас не понравился.