Книга Кунст (не было кино). Роман с приложениями - Сергей Чихачев

С официальными инстанциями, таким образом, было покончено. А какие неофициальные остались? Естественно, попробовал до партнёров тех самых дозвониться. Они дарили, они пусть и расхлёбывают. А у них – опытные, видимо, люди – мобильные не отвечают, и на рабочем месте никого. Суббота. Ну друзьям близким позвонил. Посоветоваться. Те как почуяли, что им два года как минимум обезьяну воспитывать, так вежливо и отказались. Всё по-честному. Василий уже и руки опустил. Ну не девкам же, в конце концов, обезьянку оставлять. С формулировкой «он заменит меня в ближайшие два года».

И Вася начинает метаться, что юристу высшего класса непозволительно. Звонит в какие-то сомнительные «приюты для животных». Звонит фокусникам каким-то, ополоумев, по объявлениям. Уже по «03» звонить собрался. Но очухался вовремя. И сообразил вот что.

Вариант остался один на самом деле. В деревне Васина бабка живёт. У неё живности – как у помещика нераскулаченного. Будто два батрака помогают: и куры, и гуси, и корова, и козы даже имеются. Не считая собачек и кошек, кажется. Что ей ещё один, пусть и экзотический, рот? А бабка огневая, со всем сама управляется, крепкая, и под горячую руку ей лучше не попадаться. Так она обезьянку у себя продержит недельку-другую, а он по телефону потом из-за бугра договорится, чтобы её, обезьянку, забрали.

И с этими судорожными мыслями Василий коробочку с клеткой грузит в джип свой и по газам. Вторая половина дня субботы. Насчёт вещи собирать ещё конь не валялся.

Домчался вихрем, за два часа. Из машины выскочил – и во двор. Слава богу, бабка дома оказалась. Не успела расцеловать внучека, как внучек, сукин сын, ей всё и вывалил. Что, мол, уезжает на какое-то время. Что вот животное оставляет. Что животное кормить нужно фруктами тропическими, желательно бананами. Вот, кстати, деньги на кормёжку. А он, Василий, через недельку договорится насчёт обезьянки. Не бойся, бабулька, животное спокойное.

А у бабульки вид обалделый отнюдь не из-за животного. Животных она и раньше видала. А вот денег такую пачку впервые. Ну и, пользуясь заминкой, внучек попрощался, бабушку поцеловал нежно, в джип скакнул – и отбыл.

Бабушка же, оправившись от шока, деньги спрятала в такое место, что до него даже человеку знающему «где» добираться час. А потом пошла обезьянку из клетки вынимать. Всё боялась, как бы не убежал. В хлев на всякий случай клетку занесла. Напрасно боялась – обезьяна сразу ей на руки прыг, и уцепилась так, что и не оторвёшь. И тут у бабульки первое подозрение шевельнулось – с её-то жизненным опытом! – что это не обезьяна маленькая такая, а детёныш. Ну а когда тот запищал насчёт пожрать – вообще все сомнения отпали. Точно ребёнок. И бабанька, в которой проснулся лебединой песней мощнейший материнский инстинкт, стала действовать сообразно обстоятельствам.

Для мелкого подпол оборудовала. У неё такой подпол был – один потолок метра два высотой. Там солений всяких и вообще запасов хранилось – две оккупации можно пересидеть, не вылезая. Так вот, сделала там маленькому колыбельку из одеяла старого и сена; игрушек каких-то дореволюционных приволокла, горшок неизвестно зачем, и, руководимая неведомым озарением, две верёвки к крюкам привесила – лазить и болтаться. Так почему лучше:

прежде всего с соседями не объясняться. А то поползут слухи, будто она на старости лет с самцом обезьяньим живёт. Да и мало ли, живодёры какие или люди лихие увидят диковину и сопрут. Местные мужички живо эту радость на бутылку обменяют. В общем, так спокойнее. А радость перепуганная с бабкиной шеи слезать и не думает. Столько он натерпелся в клетке, что в любой самке, пусть и другого вида, и в возрасте, желает видеть исключительно маму.

Василий улетел в положенное время, не опоздал, а бабка с обезьяной остались. Она его Шуриком назвала. Так привычнее. Шурик, когда ласково, и АЛЕКСАНДР, когда он чего-нибудь сделает не то. И растёт Шурик как на дрожжах, что её особенно радует. Бабулька, правда, в его рацион кой-какие изменения внесла. До бананов ближайших тут всё равно полсотни вёрст ехать. А у неё хозяйство. К тому же морковки и картошки полно. Молоко, сметана, творог – всё своё. А если чего не хватит – денег вон сколько оставлено. В общем, кормила как ребёнка, с учётом некоторых животных особенностей – мясо догадалась не давать, например. Гадить бабулька приучила Шурика куда надо, а когда шалил – затрещину получал и кубарем катился. Картина для Шурика, как для представителя животного мира, привычная – старая самка стаей руководит. Понял, подчиняюсь. Идиллия.

Обратили внимание, что времени-то уже больше, чем неделя-две прошло? У Василия получилось вот что: он о бабушке и обезьяне не забыл. Закрутился, правда, завертелся на новом месте, да ещё и за границей. Но где-то через пару недель дозвонился всё-таки до приюта. Объяснил ситуацию. Ему цену назвали за два года содержания. Он трубку повесил, потому что это надо в двух заграницах работать, чтобы столько отдать. Ещё потом в одно место позвонил. Там вообще какие-то живодёры оказались. Отбой… Второй месяц уже заканчивается. В результате нашёл всё-таки Вася компанию, при зоопарке областном, за какую-то вменяемую сумму готовую обезьяну у себя приютить, кормить и ухаживать за ней. Ну и слава богу. Он адрес бабулькин дал, попросил перезвонить, когда животное заберут, и, повесив трубку, дарителей обезьяны проклял в очередной раз.

Фирма ему попалась честная. Не прошло и недели, как двое мужичков в фургончик взгромоздились и по бабкиному адресу поехали. Грузчики-экспедиторы, так сказать. У таких профессий, чтоб вы знали, как правило, униформы две – если фирма посолиднее, то комбинезончики с логотипом, а если попроще, то камуфляж. Васе как раз попроще попалась компания.

Ну и приезжают к бабульке двое в камуфляже. Так, мол, и так, говорят, нам бы животное забрать. А у бабульки насчёт этого подозрения закрались.

Она им поэтому не открывала и через забор разговаривала. Дело вот в чём: давно уже разговоры ходили, что их деревню сносить будут. Совсем. Под скоростную автомагистраль место расчищать, что ли, или под железную дорогу. И якобы к соседкам уже разговаривать приходили власти какие-то, предлагали уехать в некое благоустроенное место. А народ, ясное дело, никуда вообще-то двигаться не собирался. И места тут исключительно красивые, и грибы, и ягоды, и речка, и вообще родная земля! Так что бабулька, с Шуриком уже сроднившаяся до невозможности, заподозрила, что это они её берут, интеллигентно говоря, на понт.

Ага, говорит, а кто вас послал? Такая-то, отвечают, фирма. А откуда фирма взялась? Да вот позвонил клиент, просил забрать. А фамилия клиента как, имя-отчество? Этот, в камуфляже, к машине за блокнотом помёлся, где всё записано. Подходит к двери открытой – мать-перемать! Коза, с той стороны забора привязанная, с коварством леопарда подкралась к фургончику, передними копытцами на подножечку встала и употребила блокнотик из бумаги соблазнительной по своему разумению. Сожрала то есть. А в момент взятия с поличным она уже и техосмотр доедала незаламинированный. Камуфляжник от таких дел взбесился. Козе наподдал, и, если б она не отскочила чуть-чуть, прозорливо почуяв, что дело пахнет керосином, он бы её небось убил. Но и сам виноват – дверь-то надо закрывать!