Книга Прорыв - Вячеслав Шалыгин

Бондарев не стал занимать позицию у окна. Но не потому, что его прижал к земле болевой шок от ран. Он был готов открыть огонь, только не по воякам, а по неожиданным спасителям, как бы неблагодарно это ни выглядело. Ведь всего за пять минут напарников дважды то прикрывали, то атаковали одни и те же личности. Почему не случиться этому и в третий раз? Крупная рыба отняла червячка у мелкой, но приплыла еще более крупная, прогнала обеих конкуренток и вот-вот сама заглотит червяка. Вариант представлялся вполне реальным.

– Я все-таки надеялся, что вас они не тронут, – хрипло сказал Артем. – Когда вы ушли, их начальник сказал, что все по плану. Я думал, они просто следить будут.

– Сам так думал, – признался Бондарев. – Как считаешь, почему они передумали?

– Не знаю, – Артем мотнул головой. – Вроде бы ничего не изменилось. Пока мы стрелять в них не начали.

– Если не считать знака на стене, – проронил Бондарев.

– Чего? – не расслышал Артем и указал большим пальцем за спину. – В кармане рюкзака аптечка. Достанете?

– Своей обойдусь, – майор подал знак молчать.

Где-то в глубине здания послышались шорох и торопливые шаги. Затем что-то брякнуло, и все стихло. Похоже, прикрывшие напарников незнакомцы ушли, так и не представившись.

Бондарев попытался вспомнить, что он видел в окнах трехэтажки. Вроде бы сумел разглядеть чью-то бритую голову и нечто до боли знакомое, небольшое, красно-золотистое. Уж не армейский ли шеврон на камуфляже? Да еще эти хлопки спецоружия… Нет, прикрывали точно не местные и не какие-нибудь кочевники, предупрежденные Лютым о появлении на их территории «армейских диверсантов». Стреляли, похоже, как раз армейцы. Но откуда им тут было взяться?

«Савенко? – мелькнула мысль. – Опять слишком смелое предположение, хотя может заодно объяснить и происхождение знака на стене. Если штабной майор кружит поблизости, его вполне могли заинтересовать наши игры в пятнашки. Но если все так, как я думаю, на что он хотел намекнуть, рисуя на стене загадочный знак? Что СЦА у него и я должен идти за ним?»

Параллельно размышлениям Бондарев достал аптечку, вскрыл малый перевязочный пакет, расстегнул куртку и приложил к ране на плече кровоостанавливающую наногубку. Онемение прошло, и теперь было чертовски больно, но майор лишь поморщился и стиснул зубы. Боль – это хорошо, это правильно, это нормальная реакция организма. А если организм еще реагирует, значит, будешь жить. Бондарев заклеил рану большим пластырем и застегнул куртку.

Артем наблюдал за процедурой краем глаза, но все равно на лице у него отразилось удивление. Таких перевязочных пакетов он еще не видел. Бондарев и сам редко встречал подобные чудеса медицинских технологий. Этот набор из трех пакетов, рассчитанных на ранения разной степени тяжести, попал к майору еще в старые времена. Охрану сверхсекретного бункера снабжали по высшему разряду. Если верить начмеду части, такая перевязка не только останавливала кровь, но и обеззараживала, да еще и ускоряла заживление ран. Просто рукотворный артефакт «живокост» какой-то. Разве что кости не сращивает.

В малом пакете оставалось еще два перевязочных комплекта, но Бондарев не сразу решил, стоит ли тратить второй на резаную рану. Немного поразмыслив, он все-таки наложил повязку. И как раз в тот момент, когда он закончил, Артем вдруг беспокойно зашевелился.

– Что там? – Бондарев спрятал все лишнее и приготовил к бою пистолет.

– Там тихо, – скаут мотнул головой. – Сзади… что-то… странное. Я спиной чувствую.

– Спиной? – майор усмехнулся. – Да, нижняя ее часть – это хороший прибор разведки, обычно не подводит.

– Я реально чувствую. Помните, говорил, что мне на артефакты везет? Это потому, что я их чую за версту. Сам не знаю, как, но чую. Вот и сейчас кажется, рядом что-то есть!

– Артем, не время сейчас карманы побрякушками набивать, – Бондарев поднялся, пригибаясь подошел к внутренней двери, выглянул в коридор, а затем махнул рукой скауту. – Уходим.

– Это как раз там, во дворе, – Артем напоследок окинул взглядом улицу, по-прежнему пустую, если не брать в расчет тела убитых, и попятился от окна.

Когда напарники очутились в коридоре, скаут уверенно ткнул пальцем в ближайшую к лестничной площадке дверь. Бондарев недовольно покачал головой, но затем кивнул, разрешая скауту заглянуть в квартиру. Артем юркнул в помещение, немного потоптался, озираясь, и вновь выглянул в коридор. Выглядел он озадаченным.

– Нет ничего? – спросил Бондарев.

– Ну, как бы и «нет», и «да», – Артем поманил майора.

Кроме обломков мебели и всевозможного мусора, никаких «артефактов» в квартире не было. Зато было кое-что другое и, пожалуй, не менее полезное. На левой стене главной комнаты был нарисован углем уже знакомый напарникам знак. Перечеркнутая молнией буква «V». А рядом красовалась вертикальная стрелка, над которой была начертана буква «N». Ребус с латиницей обретал новые детали.

– Совсем свежая картинка, – шепнул Артем. – Вон уголек валяется. Что это значит, как думаете?

– Знак или картинка? – уточнил Бондарев.

– И то и другое.

– Похоже, кто-то нам помогает. Кто и зачем – не знаю, но факт можно считать доказанным.

– А почему так? Почему не покажется? Так ведь проще было бы – переговорить, и все дела.

– Например, чтобы не светиться, – Бондарев пожал плечами. – Слишком густо кругом всяких архаровцев. Да и «доверять нельзя никому». Знаешь такой принцип?

– Даже вам? – Артем скептически хмыкнул.

– «Даже самому себе». Ты ведь не нашел тут артефакт? А мне доверять можно, – Бондарев выглянул из квартиры и прислушался. – Теперь точно уходим.

– А куда?

– Куда нам посоветовали, – Бондарев кивком указал на картинку. – Стрелку видишь? Буква над ней что означает?

– Азот?

– Сам ты азот, – майор не выдержал и коротко рассмеялся. – Насчет химии понятно, Юля постаралась, а кто тебе географию преподавал?

– Жюль Верн и Дефо. Больше ничего о путешествиях в библиотеке не было.

– Ясно. «N» значит «норд», в переводе – север. Компас тоже в руках не держал?

– Зачем, если с севера мох на деревьях, а кусты на юге гуще?

– Логично, – сказал Бондарев одобрительно и уже без иронии. – Будущее есть. Теперь за мной, скаут, и в темпе вальса. Это слово знакомо?

– Танец такой. Кружиться надо на три такта. Мама учила зачем-то.

– Вот так и работай. Три шага вдох – три выдох. Придется держать такой ритм очень долго.

– До Бобровых Дворов?

– До потери пульса. Или пока не оторвемся от Кравченко и его друзей. Теперь это жизненно важно. За мной!..

* * *

Бегать Артем любил. Его вообще манила скорость. Но быстрее пешеходной разогнаться удавалось редко. На весь интернат было всего два велосипеда, да и те годились только для мелких воспитанников.