Книга Рай где-то рядом - Фэнни Флэгг

— Мама… — Ла-Шонда тронула мать за плечо. — Просыпайся, родная. Я тебе принесла гостинец.

Старушка открыла глаза:

— Детка! Давно пришла?

— Только что. Сильно болит?

— Не очень.

— Глянь-ка, что у меня есть.

Старушка, увидев пирог, обрадовалась:

— Ой, какая вкуснятина! И пахнет чудесно!

* * *

В четыре утра, как всегда, прозвонил будильник, Ла-Шонда через силу вылезла из постели и засобиралась на работу. Оделась, пошла на кухню — и не поверила глазам! На кухне горел свет, а мама возилась у плиты.

— Мамочка! — удивилась Ла-Шонда. — Что ты вскочила в такую рань?

— Я чувствую себя замечательно, вот и решила встать и приготовить тебе яичницу.

— Лекарство выпила?

— Нет еще. Что за сон я видела! Будто меня растирают сотни крохотных золотых ручек, и так мне стало хорошо! А проснулась — все тело покалывает. Не иначе как твой пирог меня взбодрил, детка. Я так давно хвораю, что успела забыть, что такое домашний пирог. А теперь ко мне вернулся вкус. Я уж подумываю испечь кукурузного хлеба, как в старые добрые времена. Что скажешь?

— Кукурузного хлеба?

— Да. А ты раздобудь-ка листовой капусты, или зелени репы, или лимской фасоли. Вот было бы кстати!

Рецепт

07:20

Через три дня Ла-Шонда по пути на работу диву давалась, до чего быстро маме полегчало. Накануне она и впрямь напекла кукурузного хлеба! Надо бы разыскать обладательницу халата и поблагодарить за чудесный пирог, что поднял маму на ноги. Хорошо бы и рецепт выпросить.

Около половины восьмого утра Ла-Шонда постучалась к Элнер в палату — старушка уже проснулась и сидела в постели.

— Миссис Шимфизл? К вам можно?

— Да-да, заходите, — отозвалась Элнер.

— Как себя чувствуете?

— Хорошо, спасибо, — сказала Элнер, присматриваясь, не прячет ли гостья за спиной шприц.

— Миссис Шимфизл, вы меня не знаете, но это я паковала ваши личные вещи.

— Простите, что паковали?

— Ваш халат и тапочки.

— Ах да. Я очень надеялась, что их не потеряют. Гадала, что с ними сталось.

— Я отдала их вашей племяннице в первый вечер, когда вас привезли.

Элнер сникла.

— Все, прощай, халатик. Норма который год порывалась его на помойку снести. Ну да ладно. Поделом мне, недоглядела.

Ла-Шонда подошла поближе к кровати.

— Миссис Шимфизл, в понедельник вечером, когда я сворачивала ваш халат, я нашла в кармане кусок пирога.

У Элнер загорелись глаза.

— Ах, как хорошо! Значит, он не пропал!

— Не пропал, мадам. — Ла-Шонда оглянулась, не идет ли кто. — Продукты положено выбрасывать, но у меня рука не поднялась.

— Правда? — встрепенулась Элнер, заранее предвкушая удовольствие.

— Вы только, прошу, не сердитесь, я отнесла его домой, маме. Она у меня больная, старенькая, так хотелось порадовать ее домашним пирогом.

— Понимаю. — Элнер слегка расстроилась, но тут же добавила: — Ну и на здоровье. Мне бы все равно есть не разрешили. Надеюсь, ей он понравился.

— Еще как понравился. А наутро ей так полегчало, как никогда.

— Да уж, пирог отменный.

— Скажите, откуда он у вас? Сами пекли?

Элнер засмеялась:

— Нет, у меня никогда так вкусно не получается.

— Где же вы его взяли? Элнер посмотрела на гостью с улыбкой.

— Милая моя, если б я сказала, вы бы не поверили.

— В булочной?

— Нет, он домашний, моя подруга пекла.

— Жалость-то какая! Я надеялась рецепт узнать… маме он так понравился!

— Рецептом-то я с радостью поделюсь! Дайте мне ваш адрес, я вам его пришлю. Он у меня дома, в кулинарной книге Соседки Дороти… Ах да, один секрет: всегда проверяйте, достаточно ли жару в духовке. Дороти меня учила, что в этом секрет вкусного нежного пирога.

Ла-Шонда нацарапала на клочке бумаги свое имя и адрес и протянула Элнер.

— Спасибо вам большое, миссис Шимфизл. — Оглянувшись на дверь, она прошептала: — Только не говорите, что я унесла пирог домой, а то меня с работы выгонят. Они только и ищут повода.

— Молчу как рыба. А вы передайте маме — я очень рада, что ей полегчало.

Сразу после ухода Ла-Шонды в дверях палаты появилась медсестра в розовых перчатках. Толкая перед собой тележку, широко улыбнулась, сказала: «Доброе утро, миссис Шимфизл», и улыбка не предвещала ничего хорошего.

Домой

В ту минуту, когда медсестра ушла от Элнер, доктору Хенсону из приемного отделения принесли отчет. Он навещал Элнер по нескольку раз за день, и чем лучше узнавал ее, тем больше верил в людей. С него сняли все подозрения в халатности, увольнять его не собирались, судебный процесс больнице не грозил, старушка быстро поправлялась — словом, настроение у доктора было самое радужное.

В палату он вошел, сияя улыбкой.

— С добрым утром, солнышко наше ясное!

— Здрасьте, здрасьте! — обрадовалась Элнер.

— Плохие новости. Очень жаль нам с вами расставаться, но сегодня я вас выписываю, юная леди!

— Правда? За мной приедет племянница?

— А вот и нет! Мы ей только что звонили, просили не приезжать. Здесь есть кому вас доставить домой с шиком!

Медсестры собрали вещи Элнер, посадили ее в кресло-каталку, и Бутс Кэрролл с доктором Хенсоном спустили ее на лифте на первый этаж, повезли по вестибюлю, оттуда — через большие двойные стеклянные двери на улицу. А прямо у выхода их поджидал длинный сверкающий черный лимузин. Франклин Пикстон рассказал мистеру Томасу Йорку, главе совета директоров больницы, о восставшей из мертвых старушке, и тот загорелся: «Хочу познакомиться!» И когда шофер открыл заднюю дверь, оттуда показался благообразный старик и произнес, снимая шляпу:

— Миссис Шимфизл, я Томас Йорк. Позволите ли вы мне сопроводить вас домой?

— С удовольствием, — отозвалась Элнер.

По дороге в Элмвуд-Спрингс Элнер и ее спутник коротали время за беседой, и оказалось, что мистер Йорк, в прошлом глава банка, тоже любит цыплят! Дед его разводил на ферме кур. Элнер и мистер Йорк всю дорогу увлеченно обсуждали достоинства разных пород. Подъезжая к Элмвуд-Спрингс, Элнер высунула голову в окно.

— Вот бы Мерл вышел во двор и увидал меня на лимузине! Дорогу в больницу я прозевала, зато уж обратный путь меня утешил! Я и не мечтала прокатиться на таком чуде!