Книга Демоны в Ватикане - Александр Рудазов

– Я приношу глубочайшие извинения, что потревожил тебя, брат, но меня снедает любопытство. Не удовлетворишь ли ты его?

– Все, что окажется в моих силах.

– Не объяснишь ли ты мне, почему данная улица, из конца в конец засаженная вязами, называется тем не менее улицей Тополей?

Монах безмолвно пожевал губами, на миг подняв очи горе. Потом тихо заговорил:

– Это довольно любопытная история, ваше преосвященство. Двадцать лет назад эта улица носила имя герцога Чье-Имя-Запрещено-Называть, кузена тогдашнего короля Ливонии. Однако случилось так, что злокозненный герцог поднял бунт против законного правителя, дерзновенно вознамерившись противоправно захватить трон. Бунт был подавлен, а герцогу отсекли голову. Но король не удовлетворился этим и издал указ, повелевающий навек вычеркнуть из истории само имя презренного бунтовщика. Герцогство, которым тот владел, было разделено меж другими придворными, верными законной власти. Все статуи и портреты герцога были уничтожены. Его имя вымарали из всех летописей и даже из человеческой памяти. Ну а в нашем славном Хаароге, как уже упоминалось, была целая улица, носившая запрещенное имя. Король направил сюда специальную комиссию, дабы та решила, как лучше ее переименовать. Комиссия своевременно прибыла в город, посетила улицу и увидела на ней великое множество деревьев. Однако дело было зимой, поэтому члены комиссии приняли их за тополя. Именно так и было приказано отныне именовать улицу. В положенное время наступила весна, тополя покрылись листвой… и оказались вязами. Но переименовывать улицу уже не стали.

– Благодарю тебя за поучительный рассказ, брат, – поклонился кардинал.

– Для меня было честью услужить вам, отец, – поклонился в ответ францисканец. – Могу ли я еще чем-нибудь помочь вашему преосвященству?

– Нет-нет, еще раз благодарю и прости, что потревожил ради такого малозначительного пустяка.

Повернувшись ко мне, кардинал сурово пробурчал:

– Ну что, демон, ты все слышал?

– Угу.

– Теперь ты доволен, надеюсь?

– Угу.

Пробка начала более или менее рассасываться. Окруженные гомонящими горожанами, мы выехали с улицы Тополей на главную городскую площадь. У нее имени нет – зачем имя тому, что существует в единственном числе?

Центральная площадь – сердце средневекового города. Здесь самые большие и богатые дома, здесь торгуют самые зажиточные купцы. Здесь проходят городские праздники, гуляния и ярмарки. Как вот сейчас.

С восточной стороны площади высится готический собор. Огромный, с уносящимся в небеса остроконечным шпилем, мозаичными разноцветными окнами и скульптурами горгулий… хотя нет, это никакие не скульптуры! Вон одна взмахнула крыльями и взлетела, отправляясь куда-то по своим делам.

Собор, как ему и положено, бесконечно красив и величествен. Все прочие здания рядом с ним кажутся мелкими и жалкими. Но красота собора резко контрастирует с безобразием, кишащим на его ступенях.

Нищие. Целое море нищих, наперебой клянчащих милостыню. Калеки и уроды – слепые, безногие, безрукие, покрытые гноящимися ранами и язвами. Многие – профессионалы, изуродовавшие сами себя, чтобы вызывать большую жалость. Есть и жертвы компрачикосов, в том числе даже маленькие дети.

Побирушки кричат, бранятся, дерутся друг с другом, хватают за ноги всякого проходящего, выпрашивая, а то и громогласно требуя подачку. Лохмотья так изодраны и перепачканы, что их владельцы выглядят бесформенными кляксами. Лиц не видно под грязью, коростой и лишаями. Сальные космы явственно шевелятся – в этих зарослях пасутся целые стада вшей.

Мне невольно вспомнился Лэнг с его чудовищами.

Ратуша – точно напротив собора. Тоже весьма внушительное здание – трехэтажное, строгой планировки. На башне висит тяжелый медный колокол, у входа статуя рыцаря с обнаженным мечом. Каменные ступени, ведущие к дверям, заполнены народом – все разодеты, у всех хорошее настроение.

Но и здесь не обошлось без грязного пятна на светлом фоне. Рядом с ратушей, подле щита каменного рыцаря возвышается позорный столб. Корявое сучковатое бревно, вкопанное глубоко в землю, железный обруч и цепь, на которую сажают провинившихся.

Сейчас у позорного столба сидит какой-то оборванец. Похож на юродивого – грязный, всклокоченный, в глазах горит безумие. Вопит какую-то несуразицу, рычит, брызжет слюной, тянет скрюченные пальцы. Мерзкое зрелище.

Хотя у местных это, похоже, считается развлечением. Народ обступил позорный столб плотным кольцом – все ржут, веселятся, тычут пальцами. Дети швыряют в юродивого грязью и камнями. Этакое средневековое реалити-шоу.

Кардинал, Аурэлиэль и Цеймурд в сторону несчастного оборванца даже не взглянули. Только пан Зовесима на секунду замедлил шаг, опасливо вздрогнул и втянул голову в плечи еще сильнее обычного. Словно его самого сейчас к этому позорному столбу привяжут.

– А что тут за праздник-то? – поинтересовался я. – Церковный какой-нибудь?

– Судя по виду, мирской, – покачал головой кардинал.

– Типа Дня Большого Урожая?

– Сейчас лето, тупица, – жалостливо посмотрела на меня Аурэлиэль. – Июнь.

– А хрена ли? День Святого Валентина, вон, в феврале, хотя какая там, в феврале, любовь? В июне точно было бы прикольнее – тепло, травка мягкая, птички поют… Цветы, опять же, дешевле стоят.

– Святого кого? – нахмурился кардинал. – Валентина? Не слышал о таком. Чем он славен?

– А я знаю? Вроде бы какой-то малозначительный святой с романтической историей. Оказался коммерчески выгодным, поэтому сделал крутую карьеру. У нас в России на него в принципе всем пофиг, у нас Восьмое Марта есть, а вот в Америке на этот день всегда бум продаж. Цветы там, конфеты, мягкие игрушки, ювелирка… Они там вообще народ ушлый, любого святого в бизнес запрягут. У них даже Санта-Клаус кока-колу рекламирует.

– Ты о чем вообще говоришь, демон?

– Ну это… Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит… Хотя хрен с ним, вы все равно не поймете.

– А Восьмое Марта – это что? – поинтересовалась Аурэлиэль.

– Международный женский день. Его, правда, только одна страна празднует, но он все равно международный. На этот день всем женщинам чего-нибудь дарят.

– Всем? И эльфам тоже?

– Эльфов у нас нет. Хотя некоторые пытаются примазаться.

– Отсталая страна, – покачала головой Аурэлиэль.

– Это почему еще?

– Потому что эльфов нет.

– А у вас зато общественных туалетов нет. А от них пользы гораздо больше, чем от эльфов.

Глава 14

Праздник, отмечаемый в Хаароге, оказался не совсем праздником. Просто важным для города событием.

Сегодня у них выборы. Проводящиеся каждые два года выборы бургомистра. К этому дню приурочивают и городскую ярмарку.