Книга Удар змеи - Александр Прозоров

Ученик чародея начал осознавать границы своей власти. Он не мог владеть телом жертвы, его руками, ногами, не мог читать мысли. Но вот управлять общими эмоциями, впечатлениями и желаниями врага князю вполне удавалось. Главное — не перегибать палку. Если попытаться внушить Барас-Ахмет-паше радость от падения на ногу тяжелого камня — может получиться что-нибудь не то.

Потирая виски и морщась от боли, Зверев пошел к лагерю. Теперь он знал, как распорядиться царским подарком османскому султану.

Спустя четыре часа переодетые в чистое белье, без тегиляев и шапок Полель и Никита дотащили запертый на замок сундук до ворот крепости и водрузили на помост перед подъемным мостом. Одновременно с облегчением отерли лбы.

— Отдыхайте, — разрешил Андрей. Стучать в ворота он не стал. Послал наместнику чувство сильного любопытства и приготовился ждать.

Головная боль не отступала. Резь накатывала равномерными импульсами, когда он не думал о паше, и мгновенно выстреливала в затылок, стоило ученику чародея попытаться воздействовать на пашу или просто поймать его состояние. Похоже, воля Барас-Ахмет-паши делала потуги освободиться, едва хоть немного накапливала силу или ощущала близость хозяина.

К счастью, воля имела цель, но не располагала разумом. Иначе она бы не торопилась, подкопила сил побольше, выбрала момент расслабления… И тогда Андрею пришлось бы худо.

Очередной приступ боли ударил по вискам почти одновременно с тем, как створка ворот поползла наружу. Во дворе, помимо привратника, обнаружилась вся свита наместника во главе с ним самим. Турок не смог устоять перед любопытством и собственнолично явился посмотреть, что же прислал правитель далекой Руси Сулейману Великолепному.

— Давайте, ребята. Чуть-чуть осталось, — кивнул холопам князь, стиснул зубы, одновременно и загоняя черный ком в узилище сознания, и насылая на Барас-Ахмет-пашу волну доброжелательности.

— А-а, посол неверных… — Губы наместника расползлись в улыбке. — Не ожидал, что ты и впрямь вернешься.

— Я подумал, досточтимый Барас-Ахмет-паша, — склонил-таки голову перед османами князь Сакульский, — что столь великий подарок смягчит сердце султана султанов Сулеймана Великолепного, и он соблаговолит снизить размер выкупа до посильного для Руси уровня. Отнести на стену, на свет? — спросил Андрей, мысленно соглашаясь изо всех сил.

— Да, пожалуй, — снизошел наместник. — Там будет легче разглядеть подарок.

Никита и Полель дружно крякнули, но сундук подняли и занесли на южную стену, благо она была совсем невысокой.

— Ступайте, — отпустил холопов князь. — Как тут красиво! Невероятно красиво… Наверное, приятно сидеть здесь по утрам и пить крепкий марокканский кофе?

— Никогда не приходило на ум, — к его удивлению, признался паша и хлопнул в ладони: — Принесите сюда мой столик и подушки!

Свита рассыпалась. Арапчонок и янычары устремились прочь, тощий носитель полосатого халата остался на месте, удерживая под мышкой какой-то цилиндрический футляр с позолоченными крышками.

— Дозволь, досточтимый Барас-Ахмет-паша, я покажу тебе подарок, который мы подбирали для величайшего из султанов со всем своим тщанием и уважением. — Андрей снял ключ, вставил его в прорезь замка. — Молва донесла до ушей государя, что Сулейман Великолепный изволит в часы отдыха развлекать себя изготовлением луков. А нёбо волжского осетра…

Он поднял крышку и одновременно направил в наместника самую сильную струю радости и восхищения, которую только смог породить.

— Неужели это оно?!! — охнул от восторга Барас-Ахмет-паша. — Так много! Чистейший осетр! Нёбо! Целый сундук!

С горящими глазами он запустил руку в серебристые чешуйки, вскинул ладонь, пропуская их между пальцами, зачерпнул снова… А воля его в это время взрывной волной неистовствовала в черепе Зверева, грозя выбить виски наружу. Однако князь заставил себя улыбаться:

— Надеюсь, этот дар позволит величайшему, прекраснейшему, мудрейшему султану Сулейману Великолепному проявить милость к просителю и снизить выкуп до… до пятидесяти рублей за стрельцов и холопов, ста рублей за новиков и отроков, ста пятидесяти за бояр и детей боярских… — Договорив, Андрей стиснул зубы, поклонился и протянул обе грамоты Барас-Ахмет-паше. Он так старался с воздействием, что ощущал себя перегревшейся электролампочкой.

— Перепиши! — небрежным жестом отмахнулся наместник.

Его тощий помощник приоткрыл было рот… Но, встретив взгляд Зверева, отчего-то передумал. Ученый человек почуял, чем может кончиться для него недовольство гостя. А коли отвечать за все будет наместник — зачем рисковать?

— Слушаю, господин. — Секретарь забрал грамоты и засеменил по ступенькам вниз. Ему навстречу поднялись невольницы в полотняных рубахах, безмолвно расстелили ковер, накидали пухлых подушек, поставили невысокий, по колено, резной столик черного дерева, расставили мисочки с сухофруктами, медом, орешками, пастилками. Рабыня в турецкой одежде принесла ящичек с раскаленным песком и джезвой внутри, присела рядом со столиком, разложила свои принадлежности.

— Кофе, — напомнил Андрей.

Барас-Ахмет-паша с сожалением цокнул языком, опустил крышку. Князь отдал ему ключ, и только это несколько успокоило наместника.

— Ты доставил мне много радости, зимми, — кивнул осман, даже не подозревая, насколько он близок к истине. — Пожалуй, я приближу тебя к себе, когда великий султан покорит Руссию.

У Зверева внутри что-то екнуло, в животе растекся легкий холодок, но внешне он смог сохранить невозмутимость:

— Разве Сулейман Великолепный намерен воевать с Русью?

— Конечно, русский зимми, — даже с некоторым недоумением ответил наместник. — Ведь земли ваши лежат меж землями правоверных в Казани и Астрахани. Как мы создадим завещанную нам Аллахом исламскую империю, если между царствами истинно верующих останутся владения неверных?

— И когда вы начнете войну? — как можно спокойнее поинтересовался князь.

— Как только потушим бунт неверных, отвергших волю султана в землях валахских и венгерских.

У Андрея на душе стало чуть легче. Похоже, плана похода на север у Османской империи еще не было. Такие кампании с наскока не осуществляются. Получается, у Руси время еще есть.

— Нет силы, способной остановить нашего могучего султана, — продолжал наместник, укладываясь на подушки у столика. — О позапрошлом лете у острова Джербе, что между Тунисом и Триполи, в Малом Сырте, посланная его неодолимой волей эскадра под рукой капудан-паши Пиали разгромила флот неверных, вырезав всех до единого, и ныне во внутренних морях империи не осталось кораблей фрягов, испанцев или хранцузов вовсе. До этого он покорил Триполи, Эритрею, Имерети и Курдистан…

Слова Барас-Ахмет-паши Зверева только успокоили. Если Сулейман Великолепный взял под полный контроль Средиземное море и развивает наступление в Персии — ему не до России точно. Правда…