Книга Сектор обстрела - Игорь Моисеенко

"Теперь он сковал себя. Ай, молодец! Дергаться уже не будешь. Зря ты так…" — прошептал Богдан, нажимая на спусковой крючок.

Голова душмана, заливая раненого кровью и мозгами, раскололась, как арбуз. Изуродованное тело швырнуло вперед, грудью на камни. Вместе с ним упал и раненый. Сейчас, лежа на открытом месте, он представлялся особенно удобной мишенью. Богдану стоило огромных усилий не добивать его. Чтобы побороть искушение, он даже палец со спускового крючка убрал. Но тут же спохватился. Моджахед поднялся на локти, явно пытаясь доползти до гребня.

"Лежать, тварь!" — Богдан уложил пулю в песок, прямо перед головой пытающегося скрыться «духа».

Тот полз из последних сил, как будто и не замечал обстрела. Богдан добавил еще одну. Раненый или ничего не чувствовал, или, обезумев от боли и ужаса, из последних сил полз напролом за спасительный горизонт склона. Белоград совсем запаниковал.

"Так ты собрался сделать ноги. Ну, получай!.." — последнюю пулю Богдан всадил в ягодицу.

Целился он в бедро, но волнение сорвало ритм дыхания. Ствол слегка дернулся, и пуля ушла чуть выше и вправо.

"Похоже, таз разворотил, — решил сержант, — Во всяком случае, больше не дергается. Ну, полежи, отдохни. Так даже лучше. Я ж обещал сраку порвать. Лишь бы ты кровью не истек…"

Душман уткнулся лицом в песок и застыл без движения. Больше никто к нему подойти не пытался. Замолчала броня. Замерло все и на вершине напротив.

— Кажись, готово. Маслевич! Остаешься здесь с Белоградым. Прикроете, пока мы высоту брать будем. По сигналу зеленой ракеты поднимаетесь следом. Думаю, часа два нам хватит. Время пошло, — заключил Кузнецов.

Командир отдал нужные распоряжения, и рота, сгибаясь под непомерной тяжестью, продолжила движение под прикрытием скалистого гребня — по левому склону.

Белограду предстояло сменить позицию так, чтобы можно было следить за тылами и не терять из виду Равиля. Оба направления просматривались только с вершины. Не самая удачная точка, но выбирать было особенно не из чего. Белоград отдал винтовку Маслевичу и принялся оборудовать огневые точки для пулеметчика и снайпера по трем направлениям. Масленку предстояло, вооружившись пулеметом, наблюдать за тылом и, если понадобится, поддерживать роту. Чтобы эти позиции можно было быстро менять, их следовало оборудовать рядом. Нужно было перетащить десятка три камней. Не теряя времени, Богдан приступил к работе.

— Товарищ сержант! Разрешите, я?

Доверить эту работу молодому сержант никак не мог.

— Ты за духом следи. Не дай божок, он слиняет, я тебя… — на очередном булыжнике Богдан запнулся. Метрах в семидесяти ниже того места, где их застал обстрел, из песка торчал серебристо-серый стабилизатор авиабомбы. Рота была еще в пределах видимости…

Глава тридцать вторая

"Твою дивизию…" — выругался про себя Кузнецов, когда рота одолела первую сопку. На это ушло не более получаса. Но за нею, вместо плавного перехода в следующую по скалистой гряде вершину, оказался обрыв, достигающий уровня подножия хребта. С высоты, на которой остался Белоград, этого спуска видно не было.

Подтянулся Белинский:

— Что?

— Этого провала и на карте нет, — пояснил ротный.

Оба осмотрелись. По левую руку, с юга, возвышалась не менее крутая гора, чем та, за которую начался бой. Издалека она напоминала ротному спящего медведя. До нее было всего ничего — метров пятьсот, и оттуда можно было бы контролировать подъем не менее успешно. И с нее просматривался весь путь, который они запланировали.

— На медведя похожа, — оценил ротный.

— А, по-моему, на шакала, — вставил замполит.

— Да пусть, хоть, на шайтана. Только оттуда они нам крепко на подъеме вставят.

— А отсюда — так просто в спину.

— Может, и здесь пост оставим?

Замполит возразил:

— А смысл? Высота с трех вершин как на ладони просматривается.

Задача сильно усложнялась. Теперь предстояло максимально быстро скатиться в этот провал и, не теряя времени, начинать новый изнурительный подъем, градусов под шестьдесят и чуть ли не с нулевой отметки. При этом если Белоград и мог прикрыть роту, то только до этого спуска. Дальше для него была мертвая зона. Получалось, чтобы расстрелять всех, как куропаток, пока рота будет взбираться на высоту, противнику достаточно было занять позицию в этой зоне. И броня не поможет. Довольно крутой склон станет естественным прикрытием от артобстрела. Разве что вертолеты прикроют. Но возлагать надежды на летунов тоже было нельзя. Они совсем недавно уже продемонстрировали — сложный рельеф не позволяет им выйти на цель и вести прицельную стрельбу на боевом курсе. А зависать в сотне метров от противника — равносильно самоубийству. Оставалось надеяться, что рота успеет пройти этот путь раньше, чем моджахеды. И то, если это не западня, и противник не занял позиции заблаговременно на подступах к склонам этого каменного мешка.

Кузнецов оглянулся на позицию Белограда. Рядом рухнул на камни Цымбал. Потянулся за флягой… Разлеживаться было некогда. Выбора не оставалось. Ротный не дал времени на отдых:

— И с позиции Белограда тоже… Мы должны пройти раньше, чем они сюда поднимутся. Вперед, и быстро.

Цымбал боролся с желанием хлебнуть еще хотя бы глоточек. Но времени ротный не оставил — догонять запаришься. Он завернул крышку фляги, воткнул ее в карман вещмешка и, на ходу втискиваясь в лямки вещмешка, побежал, насколько это возможно с пятидесятикилограммовым грузом за плечами, следом за командиром. Новогодний талисман Цымбала, краснорожий и зубастый как кролик Дед Мороз, остался «жариться» на камнях…

…Провал нужно было пройти, пока моджахеды не очнулись после обстрела и не опередили роту. Сюда, похоже, солнце заглядывало не так часто. Невысокий кустарник придавал рельефу более щадящие условия. А на самом дне провала роту порадовал неожиданный сюрприз в виде родника с обжигающе холодной водой. Они еще не видели, что возле источника уже ждали…

…Вахед с Мирзаханом уже второй час ждали отряд Низари. Тропа в Тахтэ-Архат была не такой уже и сложной. Но спуститься в каменный мешок без проводника группе Низари не удастся. Провести этих людей на подготовленные позиции сейчас могли только Мирзахан и Вахед.

Почти год они не виделись. Тогда, в Тура Буре Вахеду досталось больше всех. Он своей спиной закрыл тогда проход. У Вахеда заныли старые шрамы от ожогов. Год с небольшим слишком малый срок, чтобы такие раны перестали беспокоить. А ему досталось тогда больше всех. Никто не верил, что с такими ожогами можно выжить. Но Низари с Тахиром оставили его у калашей. Как им удалось вернуть его к жизни, он и до сих пор понять не мог.

Треск веток и шум камней срывающихся из-под ног неосторожных путников отвлек его от воспоминаний: "Хвала Аллаху, они пришли". Вахед поднялся, чтобы встретить старого друга и соратника. Он не придал значения: к источнику приближались со стороны тропы…