Книга Креститель - Александр Прозоров

В дверь четко и требовательно постучали. Середин согнулся почти пополам, стиснув зубы и пытаясь взять себя в руки, потом откинул край одеяла, накрывая им девушку, сел, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, повернул голову к двери:

— Что?!

— Боярин Олег? — чуть приоткрыв створку, заглянул внутрь тиун. — Князь кличет. Он в трапезной, с боярином Радулом пировать продолжает.

— Да, сейчас, — немного посидел Середин, приходя в себя. Потом встал. — Да, хочешь не хочешь, а от княжьего приглашения отказываться нехорошо. Придется идти. Ты подождешь?

Край одеяла пару раз приподнялся и опустился, что, по всей видимости, означало «да».

Князь Владимир и боярин Радул трапезничали вдвоем, сдвинув возле одного из крыльев стола скамьи и превратив их в широкую, до самой стены, тахту. К себе поближе они собрали кувшины со всего стола, поставили рядом блюдо с заливной рыбой и солеными лисичками.

— Сюда, сюда давай, — замахал рукой боярин, едва Олег вошел в дверь. — Давай, присаживайся. Князь, вот, сумневается, что ты шары огненные метал.

— Метал, — пожал плечами ведун. — Пока не оказалось, что дело свое исполнил. В тот же миг боги про меня забыли, и пришлось саблей да кистенем прочие дела доделывать.

— А еще боярин сказывал, — обнял богатыря, прижавшись и дотянувшись рукой до его лопатки, князь. — Что ты один супротив двадцати рубился и почти всех побил.

— Не всех, — отрицательно покачал головой Середин, — от силы половину. Остальных он спугнул.

— Токмо половину! — довольно расхохотался князь. — Ай, молодец, ведун. Из двадцати — токмо половину. Садись, ведун. Вот, вина с нами выпей. Бо люб ты мне.

— То не всё еще, княже, — оттяпал себе кинжалом кусок заливного боярин, закинул в рот и продолжил: — В беспамятстве его Юрьевский князь повязал с сотоварищи. Так он поперва един из города, прямо с судилища ушел, а потом вернулся, освободил всех, а князя смерти предал.

Владимир перевел взгляд на Середина. Тот повел бровями:

— Повезло.

— И часто тебе так везет, ведун?

— Бывает.

— Давай, давай выпьем за везение твое, гость дорогой. И чтобы всем нам так же везло.

Они дружно опрокинули кубки, после чего боярин продолжил свое повествование о том, как выполнял великокняжеское поручение. Олег с удивлением слушал, как им малой ратью довелось биться с армиями разбойников, с бродячими домами, светящимися чудовищами, с огромными княжескими дружинами, исцеляться мертвыми в святилищах или выслушивать советы у лесных ведьм, возникающих из ничего, а потом так же внезапно исчезающих. Время от времени князь недоверчиво косился на Середина, и ведун, вздохнув, поддакивал, заливая совесть вином. Потому что нехорошо было бы выставлять боярина лжецом. А еще потому, что комментарии типа «это была не ведьма, а всего лишь богиня Мара» или «то не дом, а сотня голодных мертвых гиен» вряд ли могли сделать рассказ более понятным.

Наконец, Радул дошел до места, когда на накатанном тракте бесследно сгинул целый россох, и настала очередь ведуна продолжать историю. Врать Середин умел плохо, рассказывать как было — выходило слишком хвастливо и неправдоподобно, поэтому он больше прикладывался к кубку, чем говорил. К концу второго кувшина, впрочем, скромности у него поубавилось, так что к моменту нападения тамошних бандитов он говорил горячо и цветисто, пусть и заплетающимся языком. Обложил нехорошими словами Перуна и компанию, благо у князя в доме это отнюдь не возбранялось, низко поклонился Радулу за помощь. Дальше опять заговорил богатырь. Слушая о своей великой душевности и бескорыстности, Олег почувствовал, как у него начинают гореть уши, и один за другим выпил еще два кубка. В результате ответное повествование князя про схватку с чудищем болотным в вятских топях он смог прослушать лишь до середины…

Послы

Проснулся Олег от дружелюбного похлопывания по плечу, от которого рука едва не вылетела из сустава:

— Ты как, отдохнул, ведун?

— Сколько времени? — не дожидаясь повторных хлопков, открыл глаза Середин.

Он лежал на лавке у стола, среди лебединых перьев, аккурат под кувшином с вином. Или, точнее — без вина, поскольку тот валялся на боку. Чуть в стороне слышались деловитые постукивания. Видимо, дворня убирала со стола. За слюдяными стеклами голубело небо, играло яркими лучиками солнце, так что вопрос со временем снимался автоматически — ночь осталась далеко позади.

Олег сел, повел головой из стороны в сторону. Вроде, не болит. Хорошее, стало быть, вино поставляют греки киевскому князю. Интересно, сколько они вчера выпили?

— А князь где? — вслух спросил он.

— Княже крепок оказался, — крякнул богатырь. — Пока себя помню, рядом сидел. Как проснулся, ужо не было его. Видать, к себе в опочивальню отдыхать отправился.

— Давай тогда и мы пойдем.

— Синеус передать велел, баню для нас стопили. Вчера-то не успели помыться с дороги.

— Это он прав, — согласился Олег. — Помыться надобно. А то пахнет от меня, как от шампиньона на грядке.

Великокняжеская баня мало чем отличалась от обычной, деревенской. Те же деревянные лавки и набухшие от влаги бадьи, та же печь с котлом для воды и обязательной каменкой. Разве только размерами в избу-пятистенок, да топилась она по-белому, и потолки были ровные, дощатые, расписные, с рыбами и русалками.

Первым делом ведун припал к ковшу с квасом — гостям приготовили целую кадку шипучего напитка; вторым — плеснул квасом на раскаленные камни; третьим — опять выпил целый корец и довольный полез на полок, с холодным животом под горячий пар.

— Кто же так парит? — укоризненно покачал головой Радул и вылил на камни сразу несколько ковшей.

В комнатке сразу стало сумеречно от горячего, с ароматом свежего хлеба, тумана.

— А искупаться тут есть где? — с надеждой поинтересовался Олег.

— Днепр внизу, — сообщил богатырь. — Однако же, пока до него добежишь, и так остынешь.

— Жалко. — Ведун закрыл глаза, предоставляя греческому алкоголю самому вылезать из пор быстро розовеющей кожи.

Боярину тоже, видно, досталось немало, поскольку махать березовым веником он особо не рвался, а прилег на полок у противоположной стены и прикрыл глаза.

Пар постепенно развеивался, тепло приятно пробиралось всё глубже и глубже в тело, и Олег незаметно для себя снова задремал — пока вдруг тело снова не содрогнулось от жара:

— Эх, родимая, ни духам, ни нежитям, ни морам, а токмо банщику тута жить да нас жечь.

— Гляди, накликаешь, — предупредил Середин. — Подкрадется банщик в пару, да и кусит куда, али за ногу дернет. Нрав у него недобрый, сам знаешь.

— Да ты не спишь, ведун! — И Олег взвыл от ударившего по спине веника. — Дык, банщика в первую очередь не накликать, я ученый. От в третью он сам явится. Али напарит, али напугает обязательно, без этого никак.