Книга Наследие Дерини - Кэтрин Куртц

— Я думаю, мы можем позволить его величеству удалиться. — Он и сам прикрыл зевок рукой. — Полагаю, что мы будем вести разговор в основном о делах ордена. Сэр Галлард, не будете ли вы столь любезны, чтобы показать королю и его оруженосцам новые покои, здесь, в этом крыле здания. Сир, я сомневаюсь, что вам хотелось бы вернуться в прежнюю комнату, и потому взял на себя смелость перенести сюда ваши вещи.

Райсу-Майклу и впрямь менее всего хотелось бы возвращаться на то место, где нашли ужасную смерть два человека, а третьего постигла не менее страшная участь, и потому он мог лишь любезно поблагодарить аббата за его предусмотрительность. Выбор эскорта пришелся ему по душе куда меньше, но он старательно скрывал свои чувства и позволил сэру Галларду де Бреффни препроводить его по короткому коридору в гостевые покои, чуть меньшие по размеру, чем та комната, где сейчас заседали сановники.

— Могли бы с самого начала поместить нас сюда, — заметил Фульк, когда Галлард наконец закрыл за собой дверь. — Та, первая комната совсем не подходила для короля.

— О, вы только доведите меня до ближайшей постели, — пробормотал Райс-Майкл. — Мне совершенно все равно, где спать, лишь бы не в пыточной.

Катан снял с него сапоги, и какое то время король еще ухитрился продержаться на ногах, пока с него стягивали походную одежду и доспехи, и все-таки он заснул даже раньше, чем голова его коснулась подушки.

Однако до самого рассвета его терзали дурные сны. Яркие видения искалеченного тела Димитрия мешались с другими воспоминаниями, более давними, но от того не менее жгучими: вот Галлард де Бреффни пронзает клинком сэра Томейса в день дворцового переворота… а вот сэр Сорль и мастер Ориэль падают, пронзенные стрелами…

И стрелы впиваются в тело его брата… Джаван падает на руки верному сэру Карлану, который погиб, когда один из рыцарей Custodes, по приказу Альберта, ударил его в спину… и кровь хлынула у него изо рта.

И кровь льется изо рта у Полина, когда Стеванус лезет пальцами ему в глотку, чтобы высвободить язык, прокушенный почти насквозь… Сверкает нож в руке Стевануса, который отрезает язык Полину, чтобы тот не подавился обрубком. И Полин кричит, вопит бездумно, в то время как Димитрий безжалостно сжигает и сжигает его разум…

Глава XIV Видел я, как глупец укореняется.[15]

Утро началось с мрачного ритмичного перезвона колоколов, который и вырвал Райса-Майкла из объятий сна. Этот тоскливый звук все равно не дал бы ему спать, но как только в воспоминаниях опять всплыли картины минувшего дня, Райс-Майкл окончательно пришел в себя и сел на постели.

Катан загодя выложил для него чистую тунику, которую следовало одеть под походную одежду и доспехи. Сам он уже был вооружен и готов к отъезду.

— Вас спрашивал лорд Манфред, — сказал ему Катан, в то время как Фульк внес таз с горячей водой и полотенца. — Альберта похоронят здесь, сегодня утром, прежде чем мы двинемся дальше. Месса начнется, как только все соберутся.

Райс-Майкл со стоном откинулся на подушки, потер глаза, затем с неохотой вновь уселся и, наконец, поднялся на ноги, прекрасно сознавая, сколь тщетны все его надежды избежать этого испытания.

— А есть ли какие-то вести насчет Полина? — спросил он, направляясь в уборную. — Он пережил ночь?

— Ад, он еще жив, — сухо отозвался Фульк, — однако трудно сказать, хорошо ли это. Разумеется, он останется здесь, в монастыре, под присмотром собратьев. Он до сих пор даже не шелохнулся, не пришел в себя, и отец Лиор говорит, что шансов на это очень немного.

Выйдя из уборной, Райс-Майкл стянул через голову вчерашнюю тунику и бросил ее Катану, а сам отправился умываться.

Поскольку он сам был свидетелем того, как Димитрий напал на Полина, то готов был предположить, что отец Лиор еще слишком оптимистичен в своих прогнозах. Новообретенная мудрость Халдейнов подсказывала, что те немногие, кому удалось выжить после того, как с ними обошлись таким образом, как Димитрий с Полином, могли протянуть еще несколько недель или месяцев, но ни о каком возвращении в сознание тут и речи идти не могло. Он не знал, заслуживает ли такой судьбы даже человек, подобный Полину… Хотя после всего, что пережил вчера Димитрий, чаши весов, должно быть, вернулись в равновесие. Смерть для Полина была бы истинным милосердием, точно так же, как и для Дерини.

Погребальный колокол продолжал звонить, и Райс-Майкл поспешил умыться и одеться, в то время как оруженосцы упаковывали их скудные пожитки, которые пришлось извлечь из седельных сумок поутру. Он спросил их, нужно ли надевать доспехи до мессы, на что Фульк ответил, что новый гофмаршал хотел бы тронуться в путь сразу после похорон.

— Надеюсь, они хотя бы дадут нам поесть перед отъездом, — промолвил Райс-Майкл, пока Фульк застегивал на нем алый нагрудный доспех.

— Только походная еда и завтрак в седле, — отозвался Катан. — Мы и без того опоздаем на несколько часов.

Король закончил одеваться в молчании, прицепил на пояс меч Халдейнов, а Катан встал на колени, чтобы поправить ему шпоры. Затем, запахнувшись в плащи, все они направились вниз по лестнице во двор аббатства. Замыкал шествие Фульк, который нес через плечо седельные сумки. Во дворе их уже дожидался лорд Джошуа Делакруа и шестеро рыцарей Custodes. Новый магистр Custodes выглядел взъерошенным и слегка смущенным. Он явно не выспался и чувствовал себя не в своей тарелке, что, впрочем, в равной мере можно было отнести и ко всем остальным обитателям аббатства святого Кассиана в это утро. И в первую очередь, к самому Райсу-Майклу.

— Пожалуйста, пойдемте со мной, сир, — велел ему лорд Джошуа. — Мне был дан приказ сопроводить вас троих к лорду Рану.

Странные нотки, прозвучавшие в его голосе, тут же насторожили Райса-Майкла, и он испугался, не просочилось ли за ночь каких-то новых сведений, которые могли возбудить подозрения лорда Рана. Но с другой стороны, Custodes никогда не отличались соблюдением придворного этикета и особой любезностью, а то, что вместе с ним позвали и Катана с Фульком, слегка успокаивало. Судя по всему, их просто должны были проводить в церковь аббатства, а Ран таким образом демонстрировал свою новообретенную гофмаршальскую власть. Так что Райс-Майкл просто сухо кивнул Джошуа и, положив руку на крестовину меча, двинулся вслед за ним и его людьми, а Катан с Фульком молча последовали за королем.

Миновав узкую сумрачную галерею, они вышли на яркий солнечный свет, и их на мгновение оглушил шум множества людей и лошадей, которые готовились к отъезду на просторном дворе перед церковью аббатства, возвышавшейся слева от площади. Здесь колокол звучал еще громче, заглушая ругань и крики, которые обычно сопровождали любые воинские сборы. Заметив короля по его алой накидке, выделявшейся среди черных ряс Custodes, солдаты поспешили расступиться с мрачной почтительность. Усталый паж тут же подбежал, чтобы забрать седельные сумки у Фулька. Большинство солдат поднимались по ступеням в церковь, но, к вящему недоумению короля, лорд Джошуа повел их прямо через двор.