Книга Рунный камень. Книга 1. Двойник - Крис Хамфрис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ах ты… — Скай рванулся вперед, метя кулаками хаму в лицо.
Видимо, похмелье и усталость никак не отразились на реакции Олава, потому что он молниеносно схватил Ская и так сдавил его своими ручищами, что тот едва не задохнулся.
— Дурачок! Думаешь, ты сильнее Олава?
Стальные объятия сжимались все крепче.
— Перестань! Отпусти его! — закричала Кристин.
Исполин ухмыльнулся, с притворной галантностью наклонил голову и отшвырнул Ская. Тот растянулся на земле, хватая ртом воздух и готовясь к новой атаке.
Но Кристин опередила его. Сунув руку в карман, она извлекла набитый банкнотами кошелек.
— Сколько тебе нужно?
— Триста крон, — ответил верзила, облизнув губы. — Две сотни, если поцелуешь меня.
— Значит, триста. — Проигнорировав последние слова, Кристин пересчитала купюры и протянула ему. — Теперь выгрузи покупки и проваливай.
Отвесив еще один шутовской поклон, Олав быстро побросал на землю ящики и оседлал мотоцикл.
— Увидимся на следующей неделе?
Скай, к тому моменту успевший прийти в себя, открыл рот, чтобы сказать свиномордому, куда ему следует убраться, но Сигурд перебил его:
— Через четыре дня, Олав. В почтовое отделение должна прийти посылка на мое имя. Я распорядился, чтобы ее передали тебе. Привези ее сюда… И захвати еще еды. Мои внуки уже уедут.
Все трое воззрились на него.
— Курьерская доставка обойдется дороже, — заговорил наконец громила. — Приготовь побольше наличных!
Расхохотавшись, он добавил что-то по-норвежски. Сигурд покачал головой. Послав Кристин и Скаю воздушный поцелуй, Олав пинком завел мотоцикл, повернул руль и вскоре скрылся за деревьями. Завывание двигателя постепенно стихло.
— Вот урод. — Скай глядел на взрытую колесами землю. — Так и прикончил бы его.
— Правда? — Сигурд смерил внука долгим взглядом. — Меня порой тоже посещают такие мысли, но, увы, этот человек мне нужен.
— А почему ты сказал, что нас здесь уже не будет через четыре дня?
Кристин заботливо подхватила Сигурда под локоть, когда тот двинулся к хижине.
— Вы ведь не сказали родителям, куда направляетесь?
Замявшись на секунду, кузены помотали головами.
— Так я и думал. Значит, скоро вам придется вернуться в Англию.
— Я могла бы позвонить им и сообщить, что мы нашли тебя. Поедем домой все вместе! — неуверенно предложила Кристин.
Они как раз добрались до крыльца. Старик замер на второй, скрипучей, ступеньке.
— Мои странствия подошли к концу. Осталось только одно — последнее. А до тех пор Олав, каким бы отвратительным животным он ни был, поддерживает во мне жизнь. Перед отъездом вы снимете деньги с моего счета в городском банке и принесете их сюда.
Скай присел на крыльцо. Его все еще трясло от ярости.
— Ты говоришь о нашем отъезде, но так и не сказал, зачем мы здесь.
Сигурд кашлянул.
— Позже, Скай. Сейчас я слишком устал, чтобы вести беседы о предназначении, да и вам наверняка не повредит отдых. Время еще есть. Обещаю, я все расскажу. А теперь идите в постель. Нам всем нужно поспать.
— Дедушка…
Мягко отстранив руку Кристин, Сигурд молча шагнул через порог и исчез в глубине своего жилища, оставив внуков наедине.
— Что будем делать? — растерялся Скай.
— Ничего. Он вряд ли передумает.
Скай не скрывал разочарования.
— Думаешь, нам удастся заснуть? Который час?
Вокруг было светло, как в полдень.
— Пять пятьдесят семь, — ответила Кристин, глядя на экран мобильного телефона. — И по-прежнему нет связи. Может, если забраться на вершину горы, удастся позвонить родителям и сообщить им, что мы чудесно проводим время на берегу моря?
Кристин сладко зевнула.
— Знаешь, а я, пожалуй, подремлю.
Она пошла в дом. Скай нехотя последовал за ней, не сомневаясь, что и глаз не сомкнет.
Пять минут спустя он спал как убитый.
О наступлении вечера можно было судить только по стрелкам часов — солнце почти неподвижно застыло над горизонтом. Ужин состоял из продуктов, привезенных Олавом: фрикаделек, вареной картошки, брокколи. Скай и Кристин постарались расправиться с безвкусной пищей как можно быстрее. Они ели с одной целью — набраться сил, ведь Сигурд обещал наконец раскрыть свою тайну.
Старик попросил внука унести поднос на кухню и накрыть подставку для ног квадратной деревянной доской, похожей на разделочную. Повинуясь указаниям, Скай опустил на получившийся столик мешочек с камнями. Затем Сигурд велел Кристин положить рядом дневник, открытый на странице с рунным раскладом. Выполнив все инструкции, брат и сестра уселись на пол, нетерпеливо ожидая продолжения.
Сигурд долго сидел с закрытыми глазами, бормоча что-то себе под нос. Ребята уже начали переглядываться, сдерживая хихиканье, но тут старик резко подался вперед.
— Скажи, какую руну ты еще не использовал? Скай поглядел на сестру, и та ободряюще кивнула.
— Руну Перто. Насколько мы поняли, она обозначает чашу для гадальных костей. Кристин прочитала, что с их помощью тоже можно общаться с духами.
— Все правильно, — улыбнулся Сигурд. — Но этот способ ненадежен, к нему обычно прибегают непосвященные в погоне за быстрыми — и часто ложными — прозрениями. Значение руны Перто гораздо шире. Она символизирует тайное, ставшее явным; внезапное действие, подобное броску костей, которое подсказывает ответ на заданный вопрос. В сочетании с Оталой, руной предков, этот знак связывает меня с вами обоими, разгадка — ваше наследие. То, что я должен вам передать помимо своей крови.
Он пристально глянул на внуков и продолжил:
— Каждый этап путешествия соответствует одному камню из рунного расклада и секрету, который необходимо разгадать.
Прикрыв глаза, Сигурд наклонился вперед.
— Здесь еще остались неразгаданные тайны.
Не глядя перед собой, он накрыл страницу с рисунком ладонью и вновь забормотал по-норвежски, затем внезапно вскрикнул и отдернул руку.
Скай и Кристин уставились в дневник. Расклад выглядел так же, как обычно, — пять камней, выложенных крестом. Но теперь под ними просвечивала еще одна, новая руна, похожая на большую «Н» с косой перекладиной, проходившей под всеми пятью символами старого рисунка.
— Хагалаз, — произнесли все трое хором; Скай и Кристин с удивлением, Сигурд с торжеством.
— О да, Хагалаз — руна бури. Она предвещает град, что губит посевы, обрекая людей на голодную смерть; молнию, что огненной стрелой вонзается в крышу и поджигает целый город. Знак разрушения… И превращения! Ведь порой надо все уничтожить, чтобы дать начало новой жизни. — Глаза старика пылали ярче, чем огонь в камине. — Лишь тот, кто умер, может переродиться.
