Книга Рыцарь - Андрей Смирнов

Вся эта веселая жизнь продолжалась до тех пор, пока однажды утром, встретив Ги во дворе цитадели, я не обратил внимание на его мрачный вид.

– Опять эта итальянская крыса развонялась, – уловив повисший в воздухе вопрос, сквозь зубы процедил тамплиер. – Хочет, чтобы мы изловили каких-то мужиков. Придется ехать. У-у, ненавижу…

– Так не езди.

– Надо. Вон, когда в Кастре были, тоже наплевали и не поехали. Так итальянец послал солдат. А деревенские приняли их за рутьеров. А народец здесь решительный. Половину солдат перебили, пока разобрались. Ясно, что никаких еретиков не обнаружилось. Нет, надо ехать.

– Далеко ехать-то?

– Да нет, – ответил Ги, – не очень. В какую-то там Общину… То есть не в общину, а деревня так называется – какая-то там Община…

Тут у меня в животе возникло очень странное ощущение. Ощущение было такое, будто бы я ненароком проглотил холодного морского ежа.

– В Севеннскую общину?

– Во-во, – натягивая перчатки, Ги искоса поглядел на меня, – слышал, что ли?

– Слышал… И кого вам надо взять?

– Старосту, двух-трех селян побогаче, а также всех, без разбору, кто открыто сознается в ереси… Ну и, само собой, «чистых» проповедников – если застанем их там, конечно. Говорят, что они там часто появляются и живут подолгу.

– И больше никого?

Ги снова искоса на меня посмотрел:

– Нет. А что такое?

– Да понимаешь… Там поблизости живет один человек, который оказал мне большую услугу. Он… он спас мне жизнь. И мне бы очень не хотелось, чтобы его трогали.

– Он в деревне живет? – быстро спросил Ги.

– Нет. Но недалеко.

– Ну тогда все в порядке. Полагаю, что легат удовлетворится и теми, кого поймает в деревне. Главное, чтобы твой человек сидел тихо и из дому не высовывался… Он еретик? Я тебя правильно понял?

– Ну не то чтобы совсем еретик…

Ги вздохнул и покачал головой:

– Не узнаю я тебя, Андрэ. Просто не узнаю. Как же ты с еретиками-то связался?

– Да вот так уж, – пробормотал я. Тамплиер еще раз покачал головой, отправился в конюшню.

– Я еду с вами! – крикнул я ему вслед. Ги не возражал.

В деревню я прибыл заранее, опередив легата и компанию. Оставив Принца внизу, по узкой тропке среди кустарников и лопухов, добрался до пещерки отшельника. Никого. Вышел на минутку? Или снова бродить по чудесной стране Тулузской отправился? Хотелось бы надеяться, что верно последнее предположение. Я побродил по округе, никаких следов святого-Всезнайки не обнаружил и, успокоившись, вернулся в деревню. Что господин легат учинит с пойманными в Севеннской общине катарами, волновало меня мало. Что мне катары, что я катарам?

* * *

Господин легат прибыл вскорости. Но ни одного еретика с ходу выявить не сумел. Совершенных в деревне не было, а прочие, хотя и были, по словам Родриго, злостными еретиками, при появлении господина легата и солдат предпочли свои истинные убеждения скрыть. Крестьяне хмуро поглядывали на солдат, прятали глаза, мычали что-то невразумительное и вообще вели себя так, как будто были стадом бессловесных и безответных животных. Умирать за убеждения никому не хотелось. Лучше уж, в очередной раз убедив господ, что те имеют дело с «тупым мужичьем», огрести положенное «тупому мужичью» число пинков. И делу конец.

Господин легат, впрочем, тоже не был идиотом. Он нутром чуял, что все вокруг пропахло еретическим духом. Совершенных, которые в большинстве были отчаянными ребятами и с радостью лезли в костер, здесь не обнаружили – и это, конечно, его очень опечалило. Посему он решил, что надо как следует пощупать этих мужичков на предмет их истинной веры.

К чему господин легат тотчас же и приступил. Для целей дознания был занят дом старосты. Самого старосту допрашивали первым. Потом были «приглашены» на беседу еще несколько поселян.

Я все это время без дела слонялся по деревне. Вообще, убедившись, что Иммануила в пещере нет, а значит, с ним все будет в порядке, мне следовало сесть на коня и уехать, но… я не уехал. Сам не знаю почему.

Через некоторое время после допроса одного из поселян – а дело уже было к вечеру – Ги подошел ко мне и вполголоса сказал:

– Плохо дело. Кажется, твоего знакомца собираются ловить.

Глава двенадцатая

– Откуда легат про него узнал?

Ги де Эльбен хмыкнул:

– Из местных кто-то донес. Откуда же еще?

– Ну, пускай ловят. Иммануила все равно тут нет.

– Уже предупредить успел? – Губы тамплиера снова растянулись в усмешке. Мысль о том, что легат в очередной раз сядет в лужу, явно доставляла ему удовольствие. – А каким образом вы с этим отшельником познакомились?

– Да так… было дело. Рану мне залечил. За один день.

– Да, сильный чудотворец, – согласился де Эльбен. – Если только не колдун, конечно… Но это еще что! Мне вот тут один рыцарь другую историю рассказывал. Надо было ему отвезти срочное послание то ли в Ломбардию, то ли еще черт знает куда. А времени уже не было, зима, перевалы завалило снегом… Ну, этот рыцарь, недолго думая, истово помолился Пресвятой Деве. И что ты думаешь? Не успел он закончить молитву, как тотчас был перенесен в Ломбардию, в нужный ему город, вместе с конем и всем имуществом!.. Вот то-то же! – Ги довольно прищелкнул языком. – Это тебе не дырку в шкуре заштопать!

Мы рассмеялись.

А смеяться мне совсем не стоило. Когда легат в сопровождении солдат, четырех рыцарей и нескольких крестьян-проводников явился «арестовывать» еретика, мой чудотворец сидел в своей пещере как ни в чем не бывало!

Господин легат оживился. Видимо, ему рассказали, как редко чудотворец бывает в своей пещере, и он не слишком-то надеялся его здесь найти. А тут – такая удача! На скуластом лице Пабло Верочелле отразилась самая настоящая, неподдельная радость. Правда, уже через секунду эта радость исчезла, и всякий, взглянувший на лицо легата, увидел бы ледяное спокойствие, преданность выполняемому долгу и чувство собственной правоты, однако радость продолжала таиться под этой ледяной маской: она светилась в глазах легата, играла на его губах, так и тянувшихся искривиться в усмешке. Легат смотрел на Иммануила почти с любовью. Я – почти с ненавистью.

– Ты ли отшельник, именуемый Иммануилом? – осведомился легат у обитателя пещеры.

Иммануил господину легату ничего отвечать не пожелал. Иммануил сидел на чурбанке и взирал на легата. Ни страха, ни ненависти… Полное спокойствие. И, кажется, не наигранное. Может, он еще не понял, кто к нему в гости пожаловал?

– Ты ли отшельник, именуемый Иммануилом? – повторил Пабло Верочелле.

Иммануил снова ничего не ответил, продолжая все так же спокойно, с легким любопытством рассматривать легата. На мгновение ледяная маска спала с физиономии папского посланца. На этот раз на его лице отразилась злоба.