Книга Страна Северного Ветра - Джордж Макдональд

— Отец сделает всё, как надо, — сказал Алмаз. — Я уверен.

— Я тоже так думаю. Ты мог бы попросить его, когда он вернётся домой, прийти поговорить со мной? Скажем, сегодня вечером.

— Только ему сначала надо пообедать, — предупредил мальчик. — Хотя нет, он взял обед с собой. Тогда после чая.

— Разумеется. Пусть приходит в любое время. Я буду дома весь вечер.

— Конечно, сэр. Я передам ему. Он обязательно придёт. Папа говорит, что вы очень добрый, и я тоже так думаю, потому что хорошо вас знаю, сэр.

Мистер Реймонд улыбнулся. У дверей они расстались, и Алмаз отправился домой. Когда вернулся отец, мальчик передал ему просьбу и рассказал всё, о чём они до этого разговаривали. Отец ничего не сказал, но приправил свой хлеб с маслом изрядной долей размышлений. Покончив с едой, он быстро поднялся и произнёс:

— Пора отправляться к твоему другу. Здорово было бы заработать побольше деньжат. Нам они ох как нужны.

Алмаз проводил отца к дому мистера Реймонда и ушёл.

Отца сразу провели в кабинет. Он с удивлением увидел огромное множество книг, расставленных вдоль стен, и решил, что этот джентльмен, наверно, учёный.

Вскоре появился и сам мистер Реймонд. Он повторил то, что уже рассказывал Алмазу про свою старую лошадь, и сделал отцу предложение — не слишком выгодное, но на то были свои причины. Джозеф получал в распоряжение лошадь мистера Реймонда, пока тот в отъезде, при условии, что она будет работать не больше шести часов в день и её будут хорошо кормить. Кроме этого, они возьмут к себе Нэнни, как только ей можно будет покинуть больницу, и станут заботиться о ней так же, как о своих собственных детях до тех пор, пока у них остаётся лошадь.

Отец Алмаза подумал, что это не слишком-то выгодная сделка. Кормить ему придётся и девочку, и коня, а взамен он получит лишь шесть часов работы.

— Так вы сможете поберечь свою лошадь, — заметил мистер Реймонд.

— Верно, — согласился Джозеф. — Да ведь того, что я зарабатываю с Алмазом, едва хватает нам самим. Ежели я его стану беречь, но притом кормить вашего коня и ещё девочку… понимаете, сэр?

— Что ж, обдумайте моё предложение на досуге и дайте мне знать до конца недели. Я пока не тороплюсь.

Дома Джозеф пересказал предложение джентльмена своей жене, прибавив, что не видит в нём никакой пользы.

— Для нас пользы и вправду мало, — сказала мать Алмаза. — Но она всё же есть. А уж для кого — так ли важно?

— Что-что? — переспросил её муж. — Мистер Реймонд и так достаточно богат, что пользы сберечь ему ещё немного денег. Не так-то ему легко будет найти простачка, который согласится на такое предложение. Я-то уж точно не соглашусь. Мы скорее потеряем, чем заработаем, по крайней мере, если станем беречь нашего Алмаза.

— Если старый Алмаз сможет работать хоть на час меньше, ему уже будет полегче. Но главное другое. Ты только подумай о бедной девочке, которой некуда идти! Вот кому мы принесём много добра.

«Она ведь подруга нашего сына», — подумал отец.

— Я о ней с радостью позабочусь, — продолжала мама. — Научу следить за домом, ухаживать за ребёнком, и она станет мне помощницей. Буду меньше уставать и смогу иногда брать подённую работу, ежели получится.

— И слышать об этом не хочу, — сказал её муж. — Но девочку мы возьмём обязательно. Стыдно, что сам я о ней как-то не подумал. Интересно, та лошадь ест много или нет? Да и старине Алмазу не помешает пара лишних часов отдыха в день. Всё равно вторая лошадь даст мне работать на четыре часа дольше. И сыну будет чем заняться. Будет ездить со старым Алмазом после обеда, а я буду брать новую лошадь после чая или утром, там посмотрим, как лучше. Глядишь, ежели повезёт, мы продержимся, и денег нам на всех хватит. И мистеру Реймонду хорошо сделать одолжение, характер у него, конечно, крут, зато он добр к нашему сыну. Ведь так, жена?

— Верно, Джозеф, — согласилась мать Алмаза. На том они и порешили.

На следующий день отец мальчика сходил к мистеру Реймонду и принял его предложение. Ещё до конца недели он снял в той же конюшне второе стойло, и у него стало две лошади вместо одной. Новый конь был гнедой масти, и поэтому его звали Рубин. А старому Алмазу дали его кличку из-за белого ромбика на лбу. Маленький Алмаз сказал, что теперь они сказочно богаты, ведь у них есть огромный алмаз и огромный рубин.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Сон Нэнни

энни пока ещё была слишком слаба, чтобы покинуть больницу, поэтому Алмаз старался почаще навещать её. Теперь у мальчика прибавилось дел: каждый день по нескольку часов он ездил со старым Алмазом, а ещё нужно было сидеть с братиком и ухаживать за одной из лошадей, поэтому к Нэнни он выбирался реже, чем ему бы хотелось.

Однажды вечером, когда Алмаз сидел у её кровати, девочка сказала:

— Алмаз, мне приснился такой красивый сон! Можно тебе его рассказать?

— Ой, конечно, расскажи! — попросил Алмаз. — Я так люблю сны!

«Наверно, она была в Стране Северного Ветра», — решил он про себя.

— Глупый сон какой-то. Но он был таким чудесным, понимаешь? Как же здорово верить, что всё на самом деле, пока сон снится!

Пусть мои читатели не думают, что бедная Нэнни умела выражать свои мысли так гладко, как я их передал. В школу она никогда не ходила, и, пока не очутилась в больнице, слышала, в основном, всякие грубости. Но в школу ходил я, и хоть там меня не научили видеть столь удивительные сны, какие снятся Нэнни, зато я могу пересказать её сон куда лучше самой девочки. И мне ещё сильнее хочется это сделать оттого, что я уже постарался как можно лучше рассказать сон Алмаза, а мне не хотелось бы отдавать мальчику предпочтение.

— Слушай же, как всё было, — начала Нэнни. — Позавчера нас приходила навестить одна леди — очень красивая и так элегантно одета. Я слышала, старшая сестра ей сказала: «Как мило, что вы надели синее с золотом!», а та ответила, что знает, мы не любим блёклые цвета. А ещё на ней была удивительная красная шаль, вся расшитая молочно-белыми цветами. Шаль не то чтобы сверкала, она была шёлковая, но как будто бы светилась изнутри. Дама подошла к моей кровати и села как раз там, где ты сейчас сидишь, Алмаз, и положила руку на покрывало. А я сидела в кровати, ждала чая, и передо мной уже стоял столик. Её рука в синей перчатке была такая красивая, что мне очень захотелось её погладить. Я подумала, что дама, наверно, позволит мне это сделать, ведь все, кто приходит в больницу, такие добрые. Оказывается, люди злые только на улице. Но тут она убрала руку, и я чуть не заплакала, потому что решила, что чем-то её рассердила. А на самом деле она не хотела, чтобы я гладила перчатку. Дама её сняла и положила руку обратно на покрывало. Тогда я отважилась и протянула свою ужасную руку…